Светлана Лубенец - Фенечка для фиолетовой феи
– Вы говорили, буквы будут появляться… Я вот все думаю – как? Рук каких-нибудь кровавых, как в той истории, что девчонки рассказывали, не будет? – продолжала терроризировать Долли дрожащая всем телом Сыромятникова.
– При чем тут руки?! – вышла из себя Брошенкова. – Неужели ты не понимаешь, бестолковая твоя голова, что это совершенно разные истории. У Пушкина никаких кровавых рук не было! Это я точно помню. Пистолет, кажется, был… Но Германн вроде бы так и не выстрелил, а, Золотарева? Ты же у нас знаток?
– Не выстрелил, – подтвердила Ксения. – Графиня от страха и старости умерла.
– Вот видишь! – подбодрила трясущуюся Ирку Долли. – А кроме того, что всякие там руки отсутствуют в литературном первоисточнике, ты еще собственноручно зеркало мылом намазала. Сама-то подумай, как она сквозь мыло свои руки высунет? И пистолет, я думаю, тоже не пролезет.
Ксения смотрела на Овцу и понимала, что она так долго уговаривает не бояться Ирку-Сырка потому, что, похоже, уже сама начинает сомневаться, не напрасно ли все это затеяла.
– Ну, что? – Долли посмотрела на часы. – Без десяти минут двенадцать. Готовьте свои вопросы. Кто самый храбрый, тот, пожалуй, и начнет. Может, ты, Золотарева?
– Хорошо, – тихо ответила Ксения. – Значит, надо вслух задать вопрос?
– Да.
– Когда?
– Известно когда – когда Пиковая Дама появится, вот когда.
– Хорошо, – еще тише повторила Ксения.
Долли кивнула, чиркнув спичкой, зажгла свечи и торжественно провозгласила:
– Ну, все! Гаси свет, Дианка.
Охотница щелкнула выключателем, и девочки будто оказались в другой комнате, наполненной живым дрожащим полумраком. По стенам от свечей бились отсветы и тени, в углах сгустилась непроглядная ночь, а впереди таинственно золотилась бездонная гладь зеркала. Одноклассницы замерли не шевелясь.
– Давайте… поближе к столу, – прошептала Долли и сделала шаг к зеркалу. За ней осторожно двинулась Ксения, а потом и Диана с Ирой.
Ксения со все возрастающим волнением заглянула в блестящий омут. От горячего воздуха и седого дымка свечей казалось, что по нему пробегают легкие волны, будто оно дышит. В зеркале отражалась только светлая дверь в комнату. Все остальное тонуло в бархатной полутьме.
– И что теперь? – спросила Ксения, чтобы только прервать напряженное молчание и не стоять столбом перед затягивающей дышащей бездной с обычной комнатной дверью в глубине.
– Теперь надо сказать заклинание, – опять шепотом ответила Долли.
– Так скажи… Сколько можно ждать…
– Сейчас…
Ксения видела, что Овца здорово волнуется. Она шевелила губами, видимо, вспоминая текст.
– Сейчас… – повторила она. – Вот… вроде бы так:
Изменись, глубина изначальная,
Ты проснись, пробудись, гладь зеркальная,
Отразись в ней, свеча бликовая,
Ты явись нам в ночи, Дама Пиковая…
Когда отзвучали последние слова заклинания, показалось, что даже воздух замер в комнате, где в ожидании явления черной носатой старухи четыре девочки с беспокойством всматривались в зеркало. В его глубине ничего не происходило. Ксения перевела дух и только хотела сказать, мол, чего-то подобного она и ожидала, как произошло то, на что она никак не рассчитывала.
Золотое марево зеркала будто дрогнуло, медленно открылась отражающаяся в нем дверь комнаты, и в ее проеме показалось страшное носатое лицо в обрамлении косматых волос. Ксения не успела заметить, держала ли старуха в руках какую-нибудь карту, потому что все они в унисон вскрикнули, и дверь тут же захлопнулась. Долли с Дианой замерли у стола, Ира продолжала истошно вопить на одной ноте, а Ксения, преодолевая дурноту, сделала шаг к двери. Она немного задержалась у закрытой створки, потом с силой рванула ее на себя. В открывшемся проеме перед ней чернел только глубокий провал коридора.
– Свет! Где включается свет? – крикнула она.
Долли подскочила к Ксении и с ходу шлепнула ладонью по выключателю. Из комнаты в коридор протянулся световой прямоугольник. Никакой Пиковой Дамы там не было. Ксения вылетела в коридор и начала звонко щелкать попадающимися по пути выключателями. Вскоре вся квартира Брошенковых была залита светом.
– Видишь, никого! – без устали повторяла ей Долли у каждой вновь открываемой двери.
– Но… я же видела! – не обращала на нее внимания Ксения. – Я своими глазами видела!
– Остановись ты наконец! – вцепилась в ее свитер выскочившая из комнаты Диана, когда заметила, что Золотарева собирается открыть встроенный шкаф. – Неужели ты не понимаешь, что она убралась восвояси?
– И куда же? – с иронией спросила Ксения.
– Куда-куда? В зеркало, конечно!
– Та старуха – и в зеркало?
– Не просто старуха, а Пиковая Дама. И именно в зеркало. Представь себе: духи имеют обыкновение уходить через то, откуда появились.
– Я вам не верю! – выкрикнула Ксения. – Ни в какое зеркало она не убиралась. Она скрылась за дверью комнаты. Все видели!
– Но дверь-то в зеркале отражалась. Поэтому она не настоящая дверь, а… виртуальная, – пыталась убедить ее Диана.
– Чушь! Вы все подстроили! – продолжала злиться Ксения.
– И как ты себе это представляешь? – спросила Диана, потом привалилась спиной к стене и, не обращая больше внимания на Золотареву, выдохнула: – Фу-у-у… До чего же я испугалась…
– У меня самой все внутри дрожит, – подхватила Долли.
Ксения, у которой тоже до сих пор сильно колотилось сердце, недоверчиво окинула их взглядом. Может, они ни в чем не виноваты? Овца – белая, как простыня, а у Охотницы, наоборот, даже лоб красный от напряжения. Невооруженным глазом видно, что девчонки сильно напуганы. Ксения направилась обратно в комнату. Когда она переступила порог, Ира, до сих пор так и сидевшая истуканом, опять дико вскрикнула, увидев ее в дверях. Ксения вздрогнула и выпалила:
– Ирка! Хватит орать! С тобой совсем свихнешься!
– Да-а-а? – плаксиво протянула Сыромятникова. – А если мне страшно?
– Всем страшно, но мы же не вопим.
– Значит, мне страшней, чем вам.
Ксения хотела сказать в ответ ей что-нибудь уничтожающее, но замерла на полувздохе. За спиной Иры, у зеркала, она увидела игральную карту. Она лежала на чистом листе, приготовленном Брошенковой для Пиковой Дамы. Ксения бросилась к столу. На листе поверх какой-то надписи лежал туз пик. Она рывком вытащила из-под туза лист бумаги и прочитала:
«Он не для фиолетовых! Оставь его! Берегись! Прокляну!»
– Это ты?! – набросилась она на Иру.
– Что я? – взвизгнула Сыромятникова, которая, казалось, была уже на пределе своих душевных возможностей.
Ксения, размахивая перед ее носом листом с надписью, угрожающе спросила:
