Мери Каммингс - Телохранитель
— Да! Да, как немая! — раздраженно ответил сенатор. — И когда ей что-то говорят — тоже не разобрать, поняла она то, что ей сказали, или нет.
— Но это же неправда! — Рэй отчаянно замотал головой. — Это та женщина считает, будто Ри ничего не соображает, а на самом деле она все понимает! И говорит тоже! — Он вспомнил, как девочка, сопя от усердия, прижимала пальцами бумагу, помогая ему делать самолетик, как откусила конфету, как спросила, больно ли ему… Да нет, чепуха какая-то: она — и вдруг немая?
У него голова шла кругом: его что — разыгрывают?!
У сенатора Рамсфорда тоже шла кругом голова.
Было видно, что мальчишка испуган и растерян, но при этом он упорно стоял на своем. Смотрел честными глазами, после каждой фразы добавлял «сэр» и говорил так убежденно, будто сам верил в собственное вранье!
На секунду — на долю секунды — Рамсфорд и сам ему почти поверил и лишь потом осадил себя: да нет, что за чепуха! И главное — зачем? Зачем врать, да еще так глупо?
— Какая еще женщина? — машинально спросил он, на самом деле сразу догадавшись, о ком идет речь.
— Ну… эта… — мальчишка изобразил рукой над головой нечто вроде локонов.
Так и есть, мисс Данкен — специалист по воспитанию детей с «индивидуальными особенностями развития» (будь оно все проклято!), как это теперь деликатно принято называть. Два месяца испытательного срока истекут на следующей неделе, но уже понятно, что, несмотря на все ее дипломы и рекомендации, как воспитательница она никуда не годится — не может даже толком присмотреть за ребенком.
Внезапно Рамсфорду стало тоскливо и противно: зачем он вообще тратит время, стоит тут, спорит… и с кем — с двенадцатилетним пацаном! Этот разговор давно следовало закончить и пойти, пробежаться вокруг парка, как он, собственно, и собирался. А сюда прислать Джейстона, и пусть тот выясняет, почему мальчишка несет эту нелепицу.
Но «начал дело, так изволь и кончить» — как говаривал отец…
— Значит, ты утверждаешь, что Мэрион с тобой разговаривала? — еще раз переспросил сенатор.
— Да, сэр!
— Давай я позову ее сейчас? И пусть она что-нибудь скажет — при мне, чтобы я слышал.
К его удивлению, в глазах мальчишки проглянуло что-то вроде надежды.
— Да, сэр, да!
Рамсфорд подошел к двери, приоткрыл ее и наткнулся на встревоженный взгляд экономки. А, вот она кстати…
— Мисс Фаро, приведите Мэрион — прямо сейчас, и побыстрее.
На самом деле он не сомневался, что мисс Данкен девочку никому не доверит, приведет сама — лишний повод покрутиться у него на глазах. То, что она не прочь была бы заинтересовать его своей персоной, сенатор понял давно, но не мог же он сказать ей напрямую, что так называемый «калифорнийский стандарт» — спортивные загорелые голубоглазые блондинки — его не слишком прельщает.
Пока они дожидались Ри, сенатор подтащил к ногам кровати стоявший у шкафа стул и сел. Смотрел он не на Рэя — в окно, будто намеренно не хотел встречаться с ним взглядом.
Прошло минут пять напряженного молчания, прежде чем дверь открылась и в комнату, ведя за руку Ри, вошла мисс Данкен. На девочке опять было розовое платье с передничком, в волосах розовые банты; вид — надутый и недовольный. Впрочем, Рэй тоже, наверное, был бы не слишком доволен, если бы его вырядили как магазинную куклу.
При виде отца Ри встрепенулась — взглянула на него, потом на Рэя, и от волнения даже прикусила губу.
— Спасибо, мисс Данкен, — кивнул сенатор. — Вы можете идти, мы тут сами разберемся, — протянув к дочери руку, поманил ее.
— Вы уверены, что мое присутствие не потребуется? — спросила блондинка.
— Да, уверен.
Только теперь она отпустила Ри. Девочка подбежала к отцу, он подхватил ее и посадил себе на колени; взглянул на стоявшую посреди комнаты и ожидавшую непонятно чего женщину.
— Спасибо, мисс Данкен.
Она шагнула к выходу; в дверях оглянулась, словно надеясь, что ее попросят остаться, но потом все-таки ушла. Сенатор спустил девочку с колен и, придерживая ее за плечо, вопросительно взглянул на Рэя.
— Ну?..
Сердце мальчика колотилось, во рту было сухо. А вдруг сейчас окажется, что она действительно немая, и он будет выглядеть полным идиотом? Но ведь она говорила, говорила! Не примерещилось же ему, в самом деле?!
— Ри! — с улыбкой позвал он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Пойди сюда!
Девочка вывернулась из рук отца и мигом оказалась рядом; вскарабкалась, села на кровать — справа, чтобы не задеть больную руку. Украдкой оглянулась на отца и снова потянулась к расческе.
— Нет, не сейчас! — Рэй перехватил ее руку, тоже мельком взглянул на сенатора — тот смотрел на них во все глаза. — Ри, — от волнения никак не удавалось придумать, что бы такое ей сказать, — ты… хочешь еще поиграть, как мы играли сегодня?
Ри энергично закивала — увы, молча.
— Тогда… — он глубоко вздохнул, — тогда попроси своего папу достать самолетик. Он такой высокий, что достанет его даже без стула!
Девочка с сомнением, словно сравнивая, посмотрела на шкаф, потом на отца. Подошла к нему, потянула за руку.
— Что? Что, Мэрион? — спросил тот, не двигаясь с места.
Она снова, уже сердито, потянула его, второй рукой указывая в сторону шкафа.
Рамсфорд нерешительно встал.
— Ри, ну он же не знает, чего ты от него хочешь! — вмешался Рэй.
Требовательно сдвинув брови, девочка взглянула в лицо отцу — и…
— Там самолетик! Достань! — Это прозвучало звонко, четко и ясно.
Рэй перевел дух: теперь уже никто не скажет, что он врет!
Рамсфорд несколько секунд ошарашено смотрел на дочку, потом спохватился:
— Да-да, конечно-конечно! — Кинулся к шкафу, пошарил наверху рукой. — Этот?
— Дай! Дай! — Ри, задрав голову, пританцовывала от нетерпения, как собачонка, увидевшая лакомство.
Держа самолетик в руке, сенатор растерянно взглянул на Рэя, будто спрашивая, что теперь делать.
— Киньте ей его, сэр!
Бросок был чересчур сильным, но получилось неожиданно хорошо: самолетик перекувырнулся в воздухе, сделав что-то вроде «мертвой петли», и полетел дальше.
Ри захлопала в ладоши и со смехом понеслась за ним. Схватила, подбежала к Рэю.
— Ты кинь!
Рэй послушно кинул самолетик в сторону сенатора, тот подхватил его на лету.
— Еще! — подскочила к отцу Ри. — Ну, кидай!
Похоже, Рамсфорд наконец-то поверил, что его дочь действительно говорит — с шумом выдохнув, он широко улыбнулся. На сей раз от его броска самолетик полетел прямо и ровно, как по ниточке, и приземлился на торшере.
