Хочу влюбиться... (СИ) - Кор Галина

Разливается тепло по телу. Я понимаю, что мне не противно, приятно, даже очень, но я не знаю, что делать дальше. Я никогда не целовалась с левым мужиком. Закрываю глаза, а он воспринимает это, как сигнал к продолжению. Приоткрываю губы. Его язык тут же врывается в мой рот, поцелуй становится жадным, настойчивый. Дыхание становится тяжелым. По моему телу проскакивает электрический ток, который заполняет каждую клеточку моего тела. Как вкусно, как классно, волна возбуждения, и тут…

— Кх-кх, - на пороге стоит мама. - Ой, простите, целуйтесь, целуйтесь, а то мы вас потеряли, думали может ругаетесь, а вы наоборот, – и задом пятится из комнаты.

— Ох, уж эти родители, то не целуйтесь до восемнадцати, от этого дети родятся, то быстрее целуйтесь в сорок, а то поздно рожать, - подвожу итог я.

— Продолжения не будет? – спрашивает Давид.

— "Кина не будет, электричество кончилось", - грустно говорю, - да и пора честь знать. Завтра на работу, пора домой.

— Я сегодня пил, не отвезешь домой?

— Отвезу, чего ж не отвести. Не в разных же концах города живем.

— Ну, может тебя, напрягает ситуация?

— Даже если меня что-то и напрягает, я умело это скрою. С другой стороны, ты ж меня не девственности лишил, совместную поездку, думаю, переживу.

— Не пугай меня. Бабушка-девственница, даже для моего богатого сексуального опыта – это слишком, - смешно ему.

Давид.

Едем молча. Тихо играет радио. В какой-то момент София на максимум делает громкость радио и в салоне автомобиля начитает горланить Лепс «Я уеду жить в Лондон», а на припеве Соня начинает подпевать:

Я уеду жить в Лондон

Я уеду жить в Лондон

Я уеду туда, где большая вода

Может быть навсегда

Я уеду жить в Лондон

Мне Москва будет сниться

Но проблема одна: в направлении том

Из Москвы никогда не идут поезда

Я начинаю хохотать.

— Тебе говорили, что поешь ты хреново?

— Вот ты говнюк хитрожопый, напросился в машину, нашел бесплатного водителя, так еще и оборал уже не только мои умственные способности, а еще и певческий талан, - со смехом говорит она. – Я, вообще везде молодец. За рулем богиня…

— Ага, пассажиры молятся, а пешеходы крестятся, - шучу я, - шутка, шутка. А то, твоим взглядом сейчас можно убивать.

— А пою я и правда хреново, вот как грустно – спела, поржала, подняла настроение.

— Сонь, ты лучше всех, - пересеклись взглядами, и в ее я увидел грусть, что ли. Я знал, что с мужем они развелись, мать говорила, но причину не спрашивал. На фиг надо. Но сейчас понял, что не все там так просто. Видно больно он ей сделал, скорее всего изменял. Как можно такой, как Соня изменять? Бля.., мы пока целовались, думал в штаны кончу, такая она отзывчивая, вкусная, страстная. Взглянул в ее глаза, а там – секс.

До дома добрались в тишине. Каждый думал о своем. Заехали в подземный гараж и пошли к лифту, она нажала двадцатый, я двадцать пятый. В лифте тоже молчим. Дзинькает лифт на ее этаже, она выходит.

— Пока, София, - говорю я. – Пустишь в гости если приду?

— Ну, мы ж уже обменялись слюнями, почти родственники, так чего ж не пустить. Но не сегодня, – вот уж язва.

— Не сегодня. Дел много накопилось на работе, не теряй меня и не думай, что я слился. А то вы женщины такие, сами придумали, сами поругались, сами помирились, а мы мужики не в курсе.

— Не переживая, я обязательно скажу, если что. Пока.

Лифт закрывается и везет меня выше.

Глава 8

София

Пару дней от Давида ни слуху, ни духу. Да мне и самой было не до него. Работу никто не отменял.

Сколько себя помню, всегда хотела работать в этой системе. Мне всегда было интересно докопаться до истины и узнать - кто прав, а кто виноват. Порой люди в процессе судебного заседания сами начинают медленно и методично себя закапывать. Даже ничего не значащие вопросы, которые не касаются текущего дела, могут рассказать многое о личности перед тобой. Но, бывают и хитровыеб…ные, которые уверены, что ухватили или Бога, или черта за бороду, и на ху... вертели  судей, прокурора, и всех в зале сидящих. Таких выводить на чистую воду, одно удовольствие.

Конечно, после этого были и угрозы. Зачитывать угрожающей стороне статьи Закона «О статусе судей», как-то не уместно. Поэтому легкие разъяснительные работы и клиент спокоен. К опции «звонок папе», пока, не приходилось прибегать.

А еще, я знаю секрет, который сделал мой папа, но продолжает думать, что для меня – это все еще секрет. Когда я пломбировала зуб он, ну, конечно, не лично он, но с его подачи, мне там, нечаянно, оставили маячок. Хотя, можно было и сказать. Я, конечно, бурчу, что все сама и не надо мне помогать, но жизнь дороже и я осознаю, что в случае чего, это очень облегчит мои поиски. Как бы так смачно сплюнуть через левое плечо, чтобы маячок никогда не пригодился.  Может только годам так к девяноста, сынок глянет на мое местонахождение, ага мамка на месте – ряд 50, место 37 – кладбище…, черный юмор.

Что-то я сегодня засиделась. Уже начало восьмого. От чтения бумаг в глазах мошки. Справки, протоколы, выписки – все слилось в одну сплошную кашу. Пора заканчивать. Завтра, все завтра. Виноватых – накажем, честных – оправдаем. Миру – мир, бабам – цветы, детям – мороженое.

Собираю вещи, выключаю компьютер, свет. Выхожу в приемную. Катерина уже, наверное, дома чаи гоняет. Вообще, она нормальный помощник. Все по делу, ничего лишнего, мы не подружки, мы коллеги. И относится она ко мне, как к главной, я сказала – она сделала, без лишних вопросов и главное ничего не забывает сделать.

Спускаюсь на первый этаж, сдаю ключи от кабинета охраннику, расписываюсь в журнале. Выхожу на улице. Пытаюсь в сумке найти ключи от машины, но, то ли ключи маленькие, то ли сумка большая, найти не могу. Иду, не смотрю по сторонам, а только в эту долбаную сумку. Роюсь, роюсь – бинго! Нашла! А еще, нашла стену, в которую врезалась. Поднимаю глаза. Нет, определенно не стена – шкаф. Стоит, смотрит не моргая.

— И вам, добрый вечер, будьте любезны, пропустите меня. Вы загораживаете мне дорогу, и я не могу подойти к машине, дверь которой за вашей спиной, - сообщаю ему и пальчиком пытаюсь так тыкнуть, чтобы он понял, что машина прямо за ним.

— Мне велено доставить вас в ресторан, - сказал, так вроде гром в небе прогремел. Ну и голосок.

— Рабочее время окончено. И мною покладено, на ваше велено, - блин, задрала голову и смотрю на него. С моим ростом метр шестьдесят три, мы словно слон и моська.

— Мое велено, будет даже через силу.  Поэтому пройдите, пожалуйста, - и ударение на этом слове, явно не с проста, - к той машине, - и указывает на черный тонированный внедорожник. – Дайте мне ключи от вашей машины. Я поеду на ней следом.

Ладно. Мне стало просто интересно посмотреть на хозяина славянского шкафа. Отдаю ключи. Он проводит меня к внедорожнику, открывает дверь. Я сажусь внутрь. За рулем -  водитель, на переднем сидении еще один охранник. Сразу видно – смелые, за одной маленькой теткой, выслали сразу трех мужиков.

Едут. Молчат. Как они вместе впереди вмещаются? Машина большая, но они касаются друг друга плечами, такое чувство, что в Матисе едем. Водитель в зеркало заднего вида посматривает на меня. Может думает, что вцеплюсь ему в горло? Ловлю в зеркале его взгляд и как бы спрашиваю «Что?».

Чуть не заржала в голос. Малые Русика, смотрят мультик про медведя Паддингтона, так он практикует «суровый взгляд». Блин, один в один.

Сижу, похрюкиваю от смеха. «Суровый взгляд» сменился, на прифигевший. Может он думает, что у меня от страха истерика? Только бы в голос не заржать. Вот уж, гребаные Винни Пухи.

Подъезжаем к ресторану. Да, не самое бедное место выбрал мистер «Х».

Охранник, который ехал в моей машине, открывает мне дверь и отходит в сторону, пропуская меня.  Наверное, он у них за главного. Поднимаемся по ступенькам в ресторан. Он открывает входную дверь, пропускает меня, берет под локоток и почти ласково, типа «шепчет».