Наваждение генерального (СИ) - Кужель Маша
- Станислав Андреевич упомянул, что вы присоединитесь к нам сегодня на пресс-конференции, - добавила она, скрестив руки на груди.
- Да, такой план, - я улыбнулась, стараясь говорить открыто. - Станислав Андреевич решил сильно не церемониться и сразу бросить меня в бой. Наверное, хочет посмотреть: выживу я или нет.
- Что-то типа того, - сказала она с ледяной улыбкой, глазами метая искры.
- Хорошо, что у неё есть чувство юмора, - вставил Станислав Андреевич, явно почувствовав напряжение, такое плотное, что его можно было разрезать ножом.
Я не могла отделаться от ощущения, что я мышка под прицелом коварной кошки. Вероника кивнула - один раз, по-деловому и холодно, как царица, снизошедшая до приветствия простолюдинки, на миг позабавившей её своим существованием.
- Пора начинать, - сказал Станислав Андреевич, хлопнув в ладоши - явный знак того, что любезности закончены.
- Жду не дождусь, - пробормотала я, направляясь к конференц-залу. Внутри у меня всё переворачивалось.
- Станислав Андреевич, как думаете, этот подход сработает? - проворковала Вероника, просматривая материалы пресс-конференции. Её голос сочился приторной сладостью, предназначенной явно только для него. Ее пальцы коснулись его руки, задержавшись на секунду дольше необходимого, когда она протягивала планшет с пресс-релизом.
- Посмотрим, - ответил Станислав Андреевич, на мгновение сосредоточившись на экране, прежде чем вернуться к текущим делам. Я заметила легкий намек на раздражение в его глазах, но Вероника либо не заметила этого, либо предпочла проигнорировать - её улыбка даже не дрогнула.
- Дайте знать, если буду нужна, - сказала она, разворачиваясь на каблуках и чересчур активно виляя задом. Дверь закрылась за ней с тихим щелчком.
- Так, Ульяна, - сказал Станислав Андреевич, возвращая меня к реальности. - Вы готовы?
- Всегда готова, - соврала я.
Конференц-зал был набит, как вагон метро в час пик. Мы поднялись на сцену. Я схватила свои записи - бумага вдруг показалась жалким щитом против армии любопытных глаз.
- Доброе утро, - начала я ровным голосом, несмотря на дрожь в ногах. - Сегодня мы рады сообщить, что "Медиасфера" приобретает развивающуюся социальную платформу "ЧатОк" и объединит ее с собственными платформами холдинга...
Слова лились сами собой, гладко и четко, и я поймала свой ритм, оседлав волну адреналина и кофеина. Как только моя часть закончилась, вопросы обрушились безжалостным водопадом, и Станислав Андреевич отбивал их отточенными годами корпоративного опыта ответами.
- Благодарим всех за внимание, - наконец произнес Станислав Андреевич. Он поднялся, и мы покинули конференц-зал.
Вспышки камер продолжали слепить нас, когда мы выходили со сцены, и я украдкой взглянула на Станислава Андреевича, ожидая - надеясь - увидеть хоть намек на одобрение, какой-то знак того, что он оценил все мои усилия. Но в его взгляде не было ничего такого. Просто Станислав Соколов - загадка, завернутая в тайну, облаченная в безупречный костюм, вежливо улыбающийся толпе, но не проронивший ни слова.
Когда мы вернулись в VIP-зону и гул голосов стих, словно морской отлив, я собрала свои бумаги, сложив их в аккуратную стопку, что так контрастировала с бурей, бушевавшей у меня внутри. Почему Станислав Андреевич молчит? Он не впечатлен или это часть какой-то его непостижимой игры?
- Ульяна, - наконец обратился ко мне Станислав Андреевич, подходя, когда я укладывала последние листы. - Не могли бы вы переслать мне ваши заметки? Хочу еще раз их просмотреть.
- Конечно, шеф, - ответила я с наигранной бодростью. - Они окажутся в вашей почте быстрее, чем вы успеете сказать "внеочередная пресс-конференция".
- Буду признателен, - сказал он, оставив меня в раздумьях - смогу ли я когда-нибудь по-настоящему понять, что творится в его голове... и хочу ли я этого на самом деле?
Глава 8
Прохладная кожа сиденья представительского Мерседеса резко контрастировала с кипящим во мне весь день разочарованием. Москва расплывалась за тонированными стеклами, отражая хаос моих мыслей.
- Вы сегодня что-нибудь ели? - голос Соколова прорвался сквозь гул двигателя, вырвав меня из раздумий.
- Мм... - я моргнула, пытаясь вспомнить содержимое своего желудка, который, кажется, уже переваривал сам себя. - Батончик мюсли на завтрак, кажется? И кофе.
- Этого мало, - в его голосе прозвучала неожиданная забота, что было почти не характерно для человека, который всего пару часов назад был холоден как лёд.
- Это какая-то новая корпоративная политика заботы о сотрудниках, о которой я не в курсе? - съязвила я, ожидая, что он закатит глаза или осадит меня.
- Считайте это частью должностных обязанностей руководителя, - сказал он, игнорируя мой сарказм, и достал телефон. - Я не могу допустить, чтобы мои сотрудники падали в голодный обморок.
- Надо же, теперь меня еще и кормить будут? Этот день становится все интереснее, - пробормотала я себе под нос, хотя предательская часть меня затрепетала при мысли об ужине с Соколовым.
Станислав взял телефон и набрал чей-то номер.
- Да, Соколов. Столик на двоих. На сегодня.
- Мы, правда пойдем в ресторан?
- Да, типа того, - усмехнулся он, убирая телефон. - Там спокойно. Сможем обсудить дела без лишних ушей.
- Потому что что может быть романтичнее, чем подведение итогов конференции при свечах? - поддела я.
- Романтичнее? - он приподнял бровь, уголок его рта дрогнул. - Вы слишком много значения придаете обычному ужину, Ульяна.
Мерседес притормозил у "Пушкина". Ресторана, в который ходили все знаменитости города. Я выбралась наружу и окунулась в золотистый свет уличных фонарей. Желудок сжался - не от голода, а от десятков любопытных взглядов, метавшихся между мной и парадным входом, у которого мы стояли.
- Держитесь так, будто вы здесь не впервые, - шепнул Станислав Андреевич, наклонившись так близко, что его дыхание защекотало мне ухо.
- Вам легко говорить, - пробормотала я, когда мы переступили порог в мягко освещенное фойе. Метрдотель встретил нас улыбкой, предназначенной для членов королевской семьи - или, по крайней мере, для тех, кому не нужно проверять баланс карты перед заказом по местному меню.
- Станислав Андреевич, какая честь, - услужливо защебетал он, ведя нас через лабиринт столиков, где головы посетителей едва заметно поворачивались в нашу сторону. Я физически ощущала тяжесть каждого взгляда, представляла их шепотки: "Кто она? Новая пассия? Или деловой партнер?"
- Улыбайтесь, Ульяна, - тихо произнес Станислав Андреевич, положив руку мне на талию и направляя меня, словно я была очередным приобретением в его портфолио.
Я послушалась, нацепив свою лучшую улыбку в стиле "ничего особенного, проходите мимо", хотя внутри мысли метались как безумные. Если бы они только знали, насколько не в своей тарелке я себя чувствую.
Метрдотель провел нас к укромному столику в углу, спрятанному в углу.
- Добрый вечер, - поприветствовал нас официант с безупречными манерами, вручая тяжелые папки меню в кожаных переплетах.
Станислав Андреевич заказал для нас обоих целую кучу блюд, названия которых я едва могла выговорить, и старалась не думать о том, сколько это будет стоить, даже если разделить пополам.
- Доверьтесь мне, - сказал Станислав, поймав мой недоверчивый взгляд, когда официант удалился. - Вам понравится.
- Ваша уверенность пугает, - призналась я, отпивая воды, чтобы скрыть волнение.
- Только потому, что я обычно прав, - парировал он, и в его глазах мелькнули озорные искорки.
Принесли первое блюдо, и я приготовилась к разочарованию - разве может еда соответствовать такому антуражу? Но первый же кусочек взорвался на языке фейерверком вкуса. Это была не просто русская кухня - это было кулинарное искусство.
