Пуанта (СИ) - Тес Ария
Словно набравшись сил, решимости, отстраняется, но недалеко, по-прежнему прижимаясь ко мне щекой, с другой стороны защищается утенком, но смотрит ему в глаза смело. Долго. Изучает с интересом, а потом шепчет.
— Здравствуйте.
И, кажется, Макс снова может дышать, а я, кажется, снова дееспособна. Теперь можно и разобраться в том, что здесь, черт возьми, происходит.
Глава 3. Дóроти
— А как же ты можешь разговаривать, если у тебя нет мозгов? — спросила Дороти. — Не знаю, — ответило Чучело, — но те, у кого нет мозгов, очень любят разговаривать.
Лаймен Фрэнк Баум «Волшебник страны Оз»
Амелия; 23
Я сижу на кухне, когда на часах еще и шести нет. Не могу заснуть, точнее меня сморило вместе с Августом, а из дремы вырвало наглое появление моей дикой племянницы. Увязалась все-таки за мной, идиотка, хоть вещи привезла, машину пригнала, и на этом спасибо, Когда она зашла в комнату, я, честно, словила легкую панику, потому что во-первых, Макс отправил нас в его «покои», а во-вторых, расстались мы внизу не на лучшей ноте.
— Когда ты его покормишь, — тихо шепчет мне на ухо, крепко сжимая локоть, — И уложишь спать, ты спустишь, и мы поговорим, твою мать. Ясно изъясняюсь?!
— Мы поговорим, когда мой сын будет чувствовать себя комфортно, — отвечаю точно также сквозь зубы, резко вырвав свою конечность обратно себе в пользование.
— Твою мать, наш!
— Хочешь, чтобы он был «наш»?! Тогда веди себя, как отец, а не как мудак, который ходит и раздает указания! На первом месте всегда ребенок, и только потом ты! Выучи это правило на зубок, чтобы иметь хотя бы какие-то основания себе его приписывать!
Ох, кошмар.
Прикрываю глаза и веду плечами. В конце он так меня взбесил, что я начала орать, снова вгоняя Августа в полную, глухую оборону. Идиотка. Теперь не могу перестать себя корить за это, может поэтому сон и не идет? А может потому что Астра пихается? Или просто потому что этот чертов дом до краев наполнен воспоминаниями? Например эта кухня. Я помню ее так отчетливо хорошо, что, кажется, слышу его шепот со спины:
— Не отталкивай меня хотя бы сегодня. Ты нужна мне…
«Нет!» — запрещаю себе вникать в детали прошлого, — «Это точно Астра, черт бы ее побрал…»
Резко встаю и подхожу к плите. Холодильник я уже успела изучить, и вот что сразу подметила — он до краев забит продуктами, которые любит мой ребенок. Брокколи, йогурты с розовыми драже, «Растишки», зеленые яблоки — все это, возможно, и совпадение, но, черт возьми, морковный сок?!
«Интересно, они ездили в магазин с ним? Или…заранее все знали?» — холодею от этой мысли, но снова откладываю на потом, доставая молоко и крупу. Надо сварить ему каши, потому что Август встанет через час максимум, уж я то знаю — он у меня жаворонок.
«Господи…что мне делать?» — застываю на середине по-прежнему итальянской кухни и хмурюсь.
Правда в том, что я не хочу звонить отцу. Во-первых, он его убьет. Но во-вторых, что, наверно, также важно — мой папа отошел от дел. У него спокойная, размеренная жизнь насколько это возможно, потому что стреляет он до сих пор, стабильно, но по тарелкам. Они с мамой купили себе огромный участок, держат там разную живность зачем-то. Не ради продуктов, потому что никто из них не убил ни одну душу на своей земле (улыбаюсь, как дура, вспоминая, как папа установил это правило, подняв указательный палец к потолку). Наверно им просто так нравится: курицы, кролики, много лошадей. Мама их всегда любила, а вот папа и близко не подходит. Говорит, что не доверяет существу, которое может его пнуть, как спереди, так и сзади, а тем более ни за что на него не полезет. Мама всегда смеется.
«Черт…вот бы стать Дороти и заполучить эти ее чудные башмаки-телепорты, потому что я так хочу домой…»
К ним, туда, где пахнет свежей травой, а сейчас, наверно, расцветают яблони. Но я здесь. В городе, который ненавижу, в котором не могу дышать, в котором мне тесно и…страшно.
Мотаю головой и с благодарностью перевожу взгляд на свой телефон. Звонит. Вряд ли это что-то связанное с моей работой, скорее просто кто-то напился. О, я угадала.
«Лив»
— Ты время видела, чокнутая?
— Мы с Эриком разводимся!
Вот это заявочка. На мгновение застываю, но потом громко цыкаю и подхожу к плите.
— Нет, не разводитесь.
— Ты даже не спросишь, что случилось?!
— Ты итак мне все расскажешь. Подожди секундочку.
Откладываю телефон, ставя его на громкую, а сама принимаюсь искать кастрюлю, попутно протягиваю.
— Ну и? Долго ждать?
— Ты чем гремишь?
— Рассказывай, или я вешаю трубку.
— Никакого сочувствия к моей боли!
— Раз…
— Ладно-ладно! Боже… — громко выдыхает, а потом начинается…
История стара, как мир. У Лив случился очередной припадок сучьева бешенства. Вообще, это очень забавно, если честно. Она сама испанка (ха-ха), поэтому является обладательницей самого бурного темперамента на моей памяти. Постоянно устраивает бедному Эрику «цыганочки с выходом», такого масштаба, который мне никогда и в голову бы не пришли, он лишь усмехается. Это очень мило: он всегда смотрит на нее, пока она орет, улыбается, а потом берет за бедра и дергает на себя, крепко обнимая. После этого следует, конечно же, бурное применение, о котором думать я не хочу абсолютно, но этот момент — его взгляд, улыбка, то, сколько всего он готов ей простить и спустить с рук меня всегда поражало.
— Ну и?! Как тебе это нравится вообще?!
Я прослушала. Признаюсь честно, прослушала полностью и бесповоротно, потому что знаю — ничего там серьезного не случилось, очередная стадия их «особо любимой игры». Знаю, что так и есть — им просто нравится такой стиль отношений, но никогда он не несет в себе что-то действительно серьезное.
— Честно? Я прослушала весь твой бред.
— ЧТО-О-О?!
— Если бы это было серьезно, я бы проявила участие, а так как это очередной ваш бред — извиняйте.
— Бред?! Я расскажу снова, чтобы ты вникла…
— Нет, прошу, нет! — выдыхаю, а потом упираю лицо в ладони и бурчу, — Просто в двух словах без красочных эпитетов.
— Мы пошли в клуб, он устроил драку. Все. Где твой дух рассказчика?! Ужасно пресно звучит.
— Сейчас и шести нет. Извини, мой дух рассказчика не выспался. Почему он устроил драку?
— Ну-у-у…
Понятно. Увиливает. Значит сама спровоцировала, идиотка.
— Ты его спровоцировала.
— Ты всегда на его стороне!
— Кто-то должен слушать разум, правда?
— Очень смешно! Я его не провоцировала! Я просто поболтала с одним парнем, который купил мне коктейль. Что в этом такого?! Я же с ним не трахалась! И…и знаешь что еще?! Я отказалась идти танцевать!
— Но взяла коктейль?
— Это экономия! Я наш семейный бюджет не хотела трясти, мы же собираемся на Мальдивы, а это, знаешь ли, недешево!
— Пожалуйста, только не говори, что ты это ему сказала….
Фыркает.
— О нет, конечно нет! Он бы тогда взорвался. Его вечно дергает из-за денег. Все никак не может принять тот факт, что когда-то у меня было все…
Усмехается, но я слышу боль в ее голосе. Мимолетную, но такую же острую, как когда-то. Не из-за потери состояния, конечно же, из-за смерти, а точнее убийства ее родителей. Она из-за этого переживает, и я хочу что-то сказать, но вовремя прикусываю язык — знаю, она не готова это обсуждать. Лишь редко, иногда, когда сама решит и начнет — только тогда, и я это принимаю. Мы все это принимаем.
Сейчас не тот момент. Она дает себе лишь миг, чтобы отбросить боль прошлого, потом усмехается и, клянусь богом, закатывает глаза.
— Короче…
— Давай разберемся, окей? Ты хочешь развестись со своим шикарным, самым охрененным мужем во всей Галактике, потому что сама же его спровоцировала?
— Когда ты так говоришь, все выглядит в дурном свете…
— Ох, простите! — усмехаюсь теперь сама, — А как это выглядит в твоем представлении?
— Что я просто поговорила. Я же не Рабыня Изаура![2][ «Рабы́ня Иза́ура» — бразильский телесериал 1976 года телекомпании Globo по одноимённому роману 1875 года Бернарду Гимарайнша.]
