Невинная для Сурового (СИ) - Ангелос Валерия

Этот его развязный жест наконец помогает сбросить оцепенение.

Вцепляюсь в его руку. Изо всех сил пробую от себя отодвинуть, но как бы я не впивалась пальцами в широкую кисть, его ладонь не сдвигается даже на миллиметр.

Наоборот. Он стискивает меня. Притягивает еще плотнее. Вдавливает мои бедра в свои.

Паника пульсирует внутри. Жених не должен так обращаться с невестой.

Жених…

А что будет, когда он станет моим мужем?

Меня всю передергивает от настолько близкого контакта. От того с какой подавляющей уверенностью, он ко мне прикасается.

Ни на секунду не прекращаю вырываться. Так и стараюсь убрать его руку. Но ничего не получается.

Все заканчивается также резко, как началось.

Все заканчивается, когда Айдаров сам считает нужным.

Он отпускает меня. Разрывает поцелуй. Убирает руки.

Отшатываюсь. Отхожу на несколько шагов от него. Упираюсь бедрами в спинку лавки, и судорожно вздрагиваю.

Айдаров смотрит на меня.

Жутко, но кажется, сейчас в его взгляде еще больше голода. Там такой ураган эмоций закручивается, что просто взглянуть страшно.

Мое сердце колотится у самого горла. Ребра сдавливает настолько сильно, что становится больно.

Губы будто пламенем обдало. От того, как он в меня впился, до сих пор покалывает. Рот печет.

С трудом дыхание перевожу. И то не до конца.

А потом я замечаю, как Айдаров переводит взгляд на свою руку. Кисть у него расцарапана. Смуглую кожу пересекают багровые борозды, оставшиеся от моих ногтей.

Сама не помню, как мне удалось…

Видимо, слишком сильно в него вцепилась, когда отчаянно пробовала избавиться от его разнузданных прикосновений.

Все. Теперь он разозлится. Взбесится и…

Но Айдаров криво усмехается, снова глянув на меня.

— Дикая ты, — заявляет хрипло. — Это хорошо.

Шагает, в момент сокращая расстояние между нами. Снова нависает надо мной. Тяжелые ладони опускаются на плечи.

— Тем вкуснее будет, — заключает Айдаров. — Уже чую, как мне понравится тебя приручать.

Я — дикая?

Да он… он же сам! Набросился на меня будто животное. И вот опять трогает. Плевать ему на все традиции, законы.

Он сам порядок устанавливает.

— Идем, — говорит. — На ужин пора.

И смотрит на меня так, будто ужин это и есть я.

Одна его рука уже обхватывает талию. Тянет в сторону. За собой.

А я подаюсь следом чисто механически, но вдруг взгляд падает на лавку. На книгу, которая там лежать осталась.

— Подождите, — выдаю.

Выскальзываю из его захвата. Понимаю, что это просто потому что он позволяет.

Подхватываю книгу с лавки, прижимаю к груди.

Теперь можно идти.

— Это что? — спрашивает Айдаров, глядя на мой учебник, и снова переводит глаза, чтобы мой взгляд поймать.

— Для учебы, — отвечаю тихо.

Он хмурится.

— Зачем тебе учеба? — дальше интересуется.

Невольно веду плечами.

Как это — зачем?

— Я на втором курсе, — прочищаю горло, стараюсь выдержать его пристальное внимание спокойно или хотя бы внешне виду не подать, какой у меня внутри творится раздрай. — Хочу получить диплом, работать по специальности.

В его взгляде мелькает нечто новое.

Как будто… удивление?

— На хрен тебе это? — выдает он.

Его грубость режет.

— Это важно для меня, — говорю осторожно.

— Моей жене работать не надо, — заявляет Айдаров. — Я всем обеспечу. Женщина домом должна заниматься. Детьми. Так что бросай эту херню.

— Извините, но я…

Начинаю и запинаюсь, не зная, как бы сформулировать все так, чтобы свое положение не усугубить.

— Я бы хотела не только домом заниматься, — замечаю наконец. — И детей у нас еще нет. Поэтому…

— Скучать не будешь, — обрывает Айдаров. — Найду, чем тебя занять.

И его полыхающий огнем взгляд наглядно дает понять, в какой именно сфере будут эти «занятия».

Под прицелом его черных глаз чувствую себя абсолютно беззащитной. Голой. Он смотрит на меня так, словно все одежду срывает, слой за слоем.

Шесть дней. Всего шесть дней до свадьбы.

Осознание этого болью пульсирует в затылке.

+++

Ужин проходит в напряжении.

Айдаров усаживается напротив меня. Весь вечер глаз не сводит, потому сижу, как на иголках.

Всю волю прикладываю, чтобы хоть немного поесть. Если к еде не притронусь, то это будет неуважением. Заставляю себя.

Несколько раз порываюсь найти предлог, только бы удрать из-за стола. Однако рискнуть не осмеливаюсь. Выдерживаю до самого конца.

Немного выдыхаю, лишь когда Айдаров наконец поднимается.

— На неделе заеду, — говорит он.

И заставляет сердце оборваться снова.

Еще приедет? Зачем?

Думала, хотя бы до свадьбы мы больше не встретимся. Последние дни на свободе пройдут спокойно. Без него.

Айдаров эту надежду убивает.

Отстраненно слушаю, как отец пробует выяснить, когда именно Айдаров снова нанесет нам визит. Чтобы мы могли достойно принять такого гостя.

— Как время будет, так и приеду, — заявляет он.

На этом все.

Айдаров бросает на меня долгий взгляд. А после разворачивается и уходит.

Сил хватает лишь на то, чтобы подняться в свою комнату, запереться там и рухнуть на постель.

Бездумно смотрю в потолок.

Я и сейчас чувствую его губы на своих губах. Прижимаю ладонь ко рту. Будто надеюсь стереть тот безумный животный поцелуй.

А ведь когда стану женой Айдарова, он в любой момент сможет так… и не только так.

Он все, что хочет, со мной сделает. Ничего не остановит. Да его и сейчас ничего не останавливает.

Мобильный телефон пиликает. И я на автомате тянусь за ним. На ужин его не брала, в комнате оставила.

Теперь смотрю на экран. Там всплывает сообщение от Дениса. Провожу пальцем по дисплею, открываю.

Взгляд пробегает строчку за строчкой.

Тут много всего.

Подробный план для нашего побега.

Телефон опять пиликает.

«Ты прочла?» — высвечивается новое сообщение.

Отправляю короткое «да».

Окно переписки тут же очищается. Ден стирает все, чтобы не оставлять никаких следов. Ни у меня, ни у себя.

«Ты согласна?» — приходит еще одно сообщение от него через несколько секунд.

Откладываю телефон.

Согласна ли я?

Не знаю…

Замуж за Айдарова не хочу. Еще и его слова насчет моей учебы, работы не обещают ничего хорошего.

Нужно время. Пока решиться не получается. На таких острых эмоциях как сейчас, не могу принимать решение. Особенно настолько серьезное.

Телефон снова пиликает.

И я убираю звук, не читая.

Сейчас не могу ни с кем общаться. Нужно побыть одной. Все обдумать.

9

Несколько раз проваливаюсь в сон, но почти сразу же выныриваю обратно. Тревога настолько сильная, что расслабиться нельзя. И даже навалившаяся усталость не помогает отключиться ни на секунду.

В очередной раз открываю глаза, поворачиваю голову, наблюдаю, как солнце поднимается над горизонтом.

Немного поворочавшись в постели, поднимаюсь. Иду в душу. Умываюсь холодной водой, привожу себя в порядок.

Устало смотрю на собственное отражение.

Ну и вид у меня. Бледная. Под глазами тени от бессонной ночи.

Хмурюсь, глянув на свои губы. Даже невольно провожу кончиками пальцев по ним.

В памяти всплывает вчерашний поцелуй.

Ну еще бы. Айдаров так в меня впился, что неудивительно, почему губы теперь такие распухшие.

Качаю головой, отгоняя воспоминания, от которых начинает потряхивать.

Слишком четко все. Слишком ярко и остро стоит в памяти.

Снова умываюсь. Тщательно чищу зубы, прополаскиваю рот.

А ведь когда мы поженимся, Айдаров вообще сможет делать все, что захочет. И я как законная жена не смогу ему ни в чем отказать.

Ледяная дрожь сводит руки. И это совсем не от холодной воды.

Стараюсь прогнать любые мысли про Айдарова. Хотя бы сейчас не думать про него.