Тайная беременность. Девочка Громова (СИ) - Вишневская Виктория

Хватаюсь за щеколду, чтобы закрыться, но не успеваю. Дверь слишком резко открывается снова, и на пороге появляется Артём.

Чёрт, заметил!

– Тебе чего на…

Он наваливается на меня, прижимает к себе и дышит перегаром.

– Ярочка, солнышко, ты пришла-а-а. Ко мне? Ты меня простила?

Не понимаю, что этот придурок там себе надумал. Но не сопротивляюсь, когда он тащит меня к кровати. Нет, не из-за того, что мне нравится. Просто… Такое уже было.

Артём любит сопротивление. Обожает, когда девушка отбивается, поэтому принуждение в сексе для него как наркотик. Не может без этого. Пока он доминирует, а ты вырываешься – для него только на руку.

В таком состоянии так вообще… непонятно, что будет.

Нет, я знаю. Поэтом позволяю ему слишком много.

Мы оба заваливаемся на кровать.

– Я так хочу трахнуть тебя, малыш, – опять из его горла вырываются мерзкие слова. Стояк упирается в бедро. Но не больше. Парень придавливает меня своим спортивным, но никакущим из-за спиртного телом. – Так хочу…

Голос всё тише, а руки слабеют.

Всё. Свалился. Даже пристать не успел. Только на кровать упал – вырубился уже.

М-да, точно перепил.

Такое уже было. Он приставал ко мне по пьяни, в моём подавленном состоянии. Это был первый раз, когда хорошенькая девочка Яра пошла в клуб гасить себя после утраты родителей алкоголем. В белом сарафане, с наивными взглядами на жизнь. А Артём… Чуть не изнасиловал меня. А я бревном лежала. Потом он потерял интерес, просто ушёл. Сказал, что со мной скучно.

Он – говнюк, каких поискать.

Я даже думала накатать на него заяву в полицию. Но на тот момент мне было так хреново, что я желала умереть.

При следующей встрече он извинился. Чувствовал свою вину. Сказал, что я ему понравилась. Но всё равно получил от меня хлёсткую пощёчину.

И только потом Инга рассказала мне о его вкусах.

После того раза мне и пришлось наращивать панцирь, менять имидж, чтобы больше никто не обращал внимания на паиньку. Таких там любили портить.

Целый месяц Артём был хороший. Не приставал, был заботлив. Видела, что ему искренне жаль. А тут этот коктейль.

И сейчас…

Всё повторилось. Только мои решительные – пусть не особо умные, но рискованные действия привели меня к этому. Скидываю с себя безжизненное тело. Пьяный, отрубился быстро.

Хмыкнув, беру полотенце, иду в душ. Быстро купаюсь, заматываюсь в это самое полотенце и не знаю, что делать дальше. Одеваться в вонючие шмотки? Или есть что-то в шкафу? Я забыла глянуть и сразу помчалась в душ.

На всякий случай хватаю отвалившуюся от стиральной машинки трубу. Я не знаю, что она тут делает, но дом не новый, в ванной потрескались потолки, а голубая плитка, превратившаяся возле швов в жёлтую, говорит об отсутствии ремонта. Да и уборки тоже.

Собравшись с мыслями, выхожу из комнаты.

И не зря взяла эту трубу!

Артём хватается за дверь и снова летит на меня.

– Сучка, а ну иди сюда. Я ж тебя всё равно трахну!

Я никогда такого не делала. Но сейчас, в панике и от страха, замахиваюсь трубой. Думала, что он уже не проснётся, но нет.

Попадаю ему прямо в лоб. И он тут же падает мешком на пол у моих ног.

Сильнее стискиваю трубу в руках.

С ним же всё в порядке, да?

Он очухается?

И эта красная жидкость, вытекающая из-под его головы – всего лишь краска?

Боже, я же его не убила?

Смотрю на грудь. Вроде дышит.

Чёрт, надо валить. Вряд ли кто-то поймёт, что это я с ним сделала.

Только хочу кинуть трубу в сторону, как дверь открывается, и в комнату заваливаются девушка и парень. Весёлые до одури, пьяные. Но быстро замечают меня, улыбаясь.

– Третьей не хочешь? – двусмысленно играет бровями пацан.

Взгляд их скользит вниз.

И дикий крик девчонки мигом распространяется по всей комнате, заставляя от страха выронить орудие из рук…

Глава 12

Громов

– Пикап, правильно?

– Да.

Называет уже знакомый для меня госномер. Успел увидеть, пока пикап отъезжал.

– Он?

– Он.

В ответ слышу, где этот мусорный бак едет. Смотрю в навигатор, высматривая наилучший путь, как догнать эту сучку. Уже самостоятельно. Мои дебилы справиться не могут с тем, чтобы найти и удержать девчонку.

Какую-то малолетку!

Да она их делает в два счёта! Постоянно убегает!

Но теперь окончательно поймаю её. Раздражает до одури. Какая-то соплячка играется со мной, как со своим другом.

Как же хочется преподать ей урок! Но терплю. Выезжаю на главную дорогу и еду по прямой, посматривая на карту.

Вася, работающий в правоохранительных органах, направляет меня следом за пикапом. Правда, после въезда в дачный посёлок приходится искать свою подопечную соплячку вслепую.

Но мне везёт. Я нахожу консервную банку быстро. И мне не нравится, что я вижу. Народ столпился у дома, ахая, крича. Атмосферка хуёвая.

Как и ситуация.

Мент какой-то рядом ходит, опрашивает молодёжь вокруг.

Останавливаюсь на противоположной стороне от дома, вылетаю из машины и матерюсь на долбаные дороги. Асфальта нет, только тупой грунт. Чёрные ботинки становятся коричневыми, твою мать, раздражая меня ещё сильнее.

Ненавижу грязь на одежде.

Ладно, сейчас не время.

Дохожу до испуганной и зарёванной девчонки, стоящей вдалеке от всех.

– Что случилось? – засунув руки в карманы брюк, пытаюсь не поморщиться. Тут и дерьмом несёт и алкашкой. Чего здесь только нет.

Девица поднимает голову, зависает на несколько секунд. И развязная улыбка появляется на её лице. Слёз нет, зато озорной огонь появляется. И похоть.

Шалава.

Уже рассчитывает на что-то.

– А что мне взамен за информацию будет?

Вздыхаю.

Хватаю тупую блядь за затылок и с силой сжимаю, слыша тихий писк.

Ненавижу так дела вести. Но есть одна маленькая дрянь, которая вывела меня из равновесия. Лопнула шар моего терпения, разливая ярость по всему телу.

Смотрю в её зрачки. Наркоша, блять.

– Пойдёшь домой, а не в ментовку. За употребление наркоты. А может, и за её распространение.

Пугается. Правильно, в тюрьму не хочется.

– Тут… девушка одна парня трубой ударила. До крови. Я испугалась, вызвала мусоров, «скорую». Они приехали, парень очухался, но заяву решил на неё накатать. Их увезли минут двадцать назад в участок.

Очередной поток мата, от которого у меня вянут уши, хотя я ещё не начинал материться вслух, желает вырваться наружу.

Что. Наделала. Эта. Соплячка?

То, что это моя Державина – без сомнения.

Она ж дурная. Психичка. И больная, раз бегает от меня.

– Участок где? – гортанный рык вырывается.

По виду, девчонка вроде местная. Кто будет вызывать под наркотой ментов? Только та, что тут живёт и контачит с ними.

– В двух километрах отсюда по главной дороге, – сглатывает. И слёзы на глаза наворачиваются. – Отпустите?

Расслабляю пальцы, полностью убираю их от её тела. Стараюсь больше себя не трогать. Не поправлять часы, рубашку, не желая марать ещё что-либо, кроме рук. Возвращаюсь в машину, вытираю ладони от этой грязи. Завожу тачку и срываюсь с места, не щадя её на этих колдоёбинах.

Злюсь. Жесть как.

И пытаюсь уговорить себя сначала поговорить с ней, а не надрать зад.

Не замечаю, как быстро добираюсь до места назначения. Как залетаю в участок. Подхожу к дежурному. Тот окошко открывает и недовольно:

– По какому поводу?

– Недавно к вам доставили пацана и девчонку. Хочу забрать девчонку. Зовут Державина Ярослава Максимовна.

Раздражённо постукиваю ключами от машины по узкому столику.

– О! – восклицает. – Так вот как её зовут. А она не признавалась. Только имя знали, а тут… Папик её же и спалил.

Папик?

От злости разрабатываю костяшки пальцев. Те убаюкивающе хрустят. Жаль, что вмазать ему нельзя. Много внимания привлечёт в полицейском участке. А вот за ним – с радостью всё дерьмо из него выбью.