Прости за любовь (СИ) - Джолос Анна

— Пусть происходит что угодно. Нас это сейчас никак не касается.

— Не хочу, чтобы отец снова оказался в СИЗО.

— Твой отец сам решит свои проблемы.

— А если не решит?

— Даже если нет, думай в первую очередь о себе. Поняла?

Вскрикнув, замираю.

— Вот же зараза! — ругается бабушка вслед наглой птице.

Та, прямо-таки напала на меня, попытавшись отобрать вафлю, которую в итоге я уронила.

— Держи, — бабушка даёт мне ещё одну взамен упавшей. — Чтоб ты подавилась, курица! — адресует чайке, ухватившей клювом добычу.

Та, взмахнув крыльями, взмывает в воздух и, уже будучи высоко в небе, горланит оттуда что-то на прощание…

В новый режим я втягиваюсь довольно-таки быстро. Наверное, это связано с тем, что я наконец-то по-настоящему возвращаюсь в большой спорт.

Представьте, уже через полгода моей игрой интересуется сам Хавьер Бланко, — известный теннисист, призёр двух турниров Большого Шлема.

Я когда увидела однажды, что он наблюдает за мной во время тренировки, чуть ракетку не выронила. Не поверила своим глазам. Подумала, ошиблась.

Но нет.

Теперь дважды в неделю Бланко лично присутствует на занятиях. Корректирует мою технику, даёт советы и указывает на ошибки, которые я совершаю.

Хавьеру двадцать девять. И с ним мы сошлись в плане общения почти сразу. Чего не сказать о моём наставнике, немце Матиасе Фишере, мужчине пятидесяти двух лет. Он — тот ещё брюзга с неимоверно тяжёлым характером.

Ух как долго мы с ним притирались! Первые пару месяцев было прям жёстко. Ругались, спорили. Казалось, что не срастётся у нас, но потом… Мы, похоже, привыкли к друг другу. Стычки никуда не делись конечно, но и я, и он стали как-то терпимее, что ли…

Ещё за это время я прилично подтягиваю свой английский. Что теперь позволяет лучше понимать его придирки. Немецкий бы заодно выучить, а то как начинает порой что-то зло трещать, выпучив свои глазища. Хочется знать, что именно. Подозреваю, это какие-то изысканные ругательства. Не иначе.

— Стоп!

Часто дыша, прекращаю игру.

— Иди сюда.

Направляюсь к Бланко. Беру со скамейки полотенце, чтобы вытереть стекающий по лбу пот.

— Ты видишь, Матиас меняет темп, провоцируя бить по мячу слишком рано на мягких ударах и слишком поздно на жестких?

Киваю.

— Не поддавайся. Чётко держи зону удара. Не забывай, на замахе вес тела переносится на одноименную с бьющей рукой ногу, на выносе ракетки в мяч — вес тела переносится на другую ногу, шагающую в направлении удара. Старайся постоянно поддерживать баланс силы и скорости.

— Это не всегда возможно.

— Старайся, следи за этим. И поменьше агрессии, Джугели. Ты делаешь ошибки именно из-за того, что порой слишком сильно бьёшь по мячу.

— Поняла.

— Помни, нельзя терять качество. Техника суперважна. Кроме фактора силы есть еще не менее важные факторы. Скорости разгона головки ракетки и баланса корпуса. В выполнении удара участвует не только энергия перемещения корпуса в направлении удара, но и энергия раскрутки корпуса после его углового скручивания. Сядь посмотри о чём говорю, — забирает у меня ракетку и идёт на корт к Матиасу.

Внимательно слежу за игрой, отчаянно стараясь не упустить все важные детали.

С досадой отмечаю про себя тот факт, что до уровня их мастерства мне расти и расти.

Ну ничего, Москва не сразу строилась. Так ведь?

В последующие полчаса пытаюсь повторить то, что мне продемонстрировали. Бланко, вроде как, по итогу доволен. Фишер, как всегда нет. Ругает меня за каждый косяк, коих Мистер «Орлиный глаз» замечает великое множество.

— Вопросы?

— Мне плохо удаются «резаные» удары слева, — поправляю козырёк.

— Закрывай корпус правой ногой под углом не менее девяноста градусов. Обязательно сохраняй боковое положение тела до полного окончания удара. Рука с ракеткой заканчивает мах в направлении полета мяча. Плечи держат перпендикулярное положение по отношению к сетке. Возьмите завтра на отработку. Закругляемся на сегодня.

— Хорошо.

— Через двадцать минут буду ждать тебя в лаундж-зоне. Поужинаем и обсудим предстоящий турнир.

Мне становится как-то неловко. Вида не подаю, но уточняю:

— А здесь не можем это обсудить?

— Тата, я голодный как волк. Давай поедим.

Молчу.

— Встретимся на открытой веранде с южной стороны, — встаёт и направляется к Фишеру, чтобы по традиции обсудить с ним какие-то нюансы.

Закладываю ракетку в чехол. Кладу бутылку и полотенце в рюкзак. Закидываю его на плечо и выхожу за пределы корта. По узкой дорожке прохожу вдоль десятка других.

Кто-то свистит мне по пути.

Боковым зрением вижу, что это тот самый француз, который на днях пытался ко мне подкатить.

Пошлости какие-то опять несёт на своём лягушачьем. За что, собственно, и получает средний палец без единого комментария и взгляда.

Шагаю к зданию, в котором располагаются душевые. Оставляю ракетку в своей ячейке. Иду приводить себя в порядок. Принимаю душ. Переодеваюсь. Расчёсываюсь. Собираю волосы в высокий хвост. Выдвигаюсь.

— А ты пунктуальная, — Хавьер, ожидающий меня в лаундж-зоне, удивлённо смотрит на часы.

— Не люблю опаздывать.

Он отодвигает для меня стул. Поправляют ворот рубашки-гавайки.

— Выбирай, что хочешь, — кладёт передо мной меню. — Я не стал заказывать на свой вкус.

— Спасибо.

Впредь не хочу, чтобы за меня что-то решали..

— Счёт закрываю я, — произносит уверенно.

— Нет, — нахмурившись, выражаю протест. — Не нужно. Я сама оплачу свой ужин.

Хавьер, усмехнувшись, растерянно разводит руками.

— Впервые вижу девушку, выражающую столь ярое желание за себя заплатить. Это круто, но мне будет крайне некомфортно перед официантом. Он решит, что я жлоб.

— Вовсе нет. Мы ведь здесь по делу, — напоминаю я.

— А может это свидание, — выдаёт неожиданно.

— Это не свидание, — отрицательно качаю головой.

— Да расслабься ты, — смеётся. — Судя по всему, парней ты отшиваешь с такой же агрессией, как бьёшь по мячу.

Поджимаю губы.

— На самом деле я просто хочу узнать тебя получше, Тата. Ты интересна мне как игрок, как человек. Нам ведь предстоит много работать вместе.

— И дальше? — осторожно спрашиваю.

— Да. Хочу включить тебя в свою личную команду. Ты же не против, надеюсь?

— Не против. Только… Фишера мне оставьте, пожалуйста.

— Неожиданная просьба, учитывая вашу обоюдную «любовь».

— Сейчас мы стали лучше понимать друг друга. Вы же тоже заметили это?

— Да. Давай уже на ты, а? Режет слух это твоё вы. Я ведь вполне себе молодой ещё. Как думаешь?

Киваю.

— Ну вот и договорились.

К нам подходит официант. Принимает заказ и удаляется.

Хавьер, поговорив по телефону, откладывает тот в сторону и, кажется, всерьёз вознамеривается послушать информацию обо мне. Потому как начинает задавать разного рода вопросы.

— Кто ты по национальности?

— Грузинка.

Молчу, что наполовину. Никогда себя русской не считала.

— Раньше жила и тренировалась в Москве?

— Родилась в Грузии. Детство провела в Тбилиси. Потом мы с отцом переехали в столицу. Там я стала заниматься в теннисном клубе.

— Я читал твою анкету. Турниры можешь не перечислять. Одно скажи. Почему при таких весьма хороших результатах среди юниоров так и не дошло до Кубка страны?

— Мне пришлось временно сменить место жительства. Я провела год в маленьком провинциальном городке.

— Ясно. Ты продолжила там тренироваться?

— Да. Правда никаких крупных турниров так и не случилось.

— Почему?

— По личным причинам. Делиться подробностями не буду, извините. Извини, — исправляюсь, когда вижу на его лице недовольство и досаду.

— На деталях не настаиваю. Как тебе Барселона? — расслабленно откидывается на спинку стула и заводит руки назад.

— Мне здесь очень нравится.

— Что конкретно нравится?