Разведенка с прицепом (СИ) - Ареева Дина

При мысли о золотоволосой малявке, которая с первого взгляда безошибочно определила, что «класивый» дядя хочет маму, губы непроизвольно растягиваются в улыбке.

В ответ брови Ясмины удивленно ползут вверх.

— Что такого смешного я сказала, господин Батманов?

— Ничего, Ясмина, прости. Это к тебе не относится, — качаю головой, задвигая подальше эмоции.

Теперь, когда прошел первый шок от нашей неожиданной встречи, нужно вести себя предельно осторожно. Не для того я ее нашел, чтобы снова потерять. С головой хватило прошлого раза, больше я такого не допущу.

Мне крайне нужна информация. Я уже успел выяснить из личного дела Ясмины, что она училась здесь же, в Измире. Снимает дом, где живет вдвоем с дочерью Лале.

Несмотря на наличие дочери моя Яся не замужем, она осталась на своей девичьей фамилии. И это очередной повод для радости. А то, что тюльпанчик Лале записана на маму, что они обе Беляевы, отдельный вид кайфа.

Не нравится мне только одно — возраст девочки. В списках сотрудников указаны дни рождения их детей. Каан не жадничал и к праздникам дарил детям своих работников подарки.

Лале четыре года. Я несколько раз все пересчитал. Даже в интернет заглянул, чтобы убедиться, правильно ли я считаю. И если верить моим подсчетам, этот ребенок был зачат спустя два месяца после нашего развода.

Она уехала с Эмиром. Может быть, что он отец ее дочери? Мужчина, который сам годится ей в отцы, он и называл ее дочкой, я это лично слышал.

Руки непроизвольно сжимаются в кулаки, приходится прятать их под стол, чтобы не испугать Ясю.

Она тогда была растерянной и подавленной. Очень на меня обиженной. И когда появилась возможность сбежать от меня, она за нее ухватилась. Мог этот высокоморальный сноб поставить ей условие? Потребовал благодарности?

Ответ — мог.

Если узнаю, что он ее принудил или заставил, просто его убью. Но сейчас они точно не вместе, иначе Яся не жила бы в скромном съемном доме, не работала бы на фабрике у Каана. Любовница Эмира Дениза жила бы как королева в собственном доме с прислугой, садом и бассейном. И ездила на роскошном автомобиле с водителем, никак не на бюджетной машине. А у его дочки был бы дома собственный зоопарк.

Что тогда здесь произошло? От кого у Ясмины родился этот чудесный цветочек?

Внутренности сводит и в глазах темнеет до ломоты в затылке, когда представляю ее с другим мужчиной. Просто рандомным мужиком. Она не могла тогда этого сделать по своей воле, слишком мало времен прошло.

Ясмина не из тех, кто решится на близость без чувств. Или я слишком высокого о себе мнения, а она действительно влюбилась? Сразу. Потому что она через неделю после знакомства тоже под мужика не ляжет, значит они должны были хоть месяц повстречаться. Как мы…

Чем больше думаю, тем сильнее меня накрывает. Но я никогда не узнаю правду, если дам ей снова от меня сбежать, потому что на эти вопросы ответ может дать только сама Ясмина.

— Садись, госпожа Беляева, разговор у нас с тобой будет долгим, — выхожу из-за стола, отодвигаю кресло и выжидающе сверлю Ясмину глазами.

Яся поддается и хоть и неуверенно, но садится в кресло, выпрямив спину и положив руки на стол как примерная школьница.

— Я только что разговаривал с твоей начальницей, Ясмина, — подаюсь ей навстречу. Просто потому что хочу быть к ней ближе. — Она поставила условие, что останется на фабрике только если ты останешься с ней. Мне нужна Дамла Айдын, поэтому жду теперь твоих условий.

— Условий? — непонимающе моргает Яся. — Каких условий, Дамир?

Дамир! Она назвала меня по имени, а не набившим оскомину «господином Батманововым»! Это победа или просто временное помутнение? Говорю себе, что это хороший знак и иду дальше.

— Каких угодно. Ты можешь потребовать у меня чего угодно. Но ты останешься здесь работать, Ясмина. Я пообещал Дамле удвоить ее оклад, тебе то же самое плюс дополнительную помощь на ребенка. В твоих документах указано, что ты мать-одиночка.

В кабинете становится на несколько градусов холоднее.

— Благодарю, господин Батманов, но моя дочь ни в чем не нуждается. Отец Лале всем ее обеспечивает.

С трудом сдерживаю себя, чтобы не впечатать кулак в стену. Он все-таки существует, этот гребаный рандомный мужик!

— Почему тогда дочь записана на тебя? — через силу выговариваю, преодолевая мучительное желание схватить ее за плечи и впечатать в стену. Вытрясти всю правду, а потом впиться в губы, смахнуть бумаги и посадить ее на стол…

— Хорошо, я подумаю, господин Батманов, — как сквозь пелену прорывается голос Ясмины, — а пока я могу идти?

Смахиваю со лба капельки пота.

— Да, конечно. Подумай над своими условиями, Ясемин.

Она удивленно хлопает ресницами. Да, я назвал ее на турецкий манер, Ясемин. Никогда раньше так не называл, только Ясей и Ясминой. А сейчас мне так больше нравится. Может, потому что ее дочку зовут Лале, а не Лиля?

Яся идет к двери и когда проходит мимо, моя рука сама собой перегораживает ей проход и ложится на талию. Ощущения будто меня закрыли в трансформаторной будке и через мое тело фигачат тысячи и тысячи вольт.

Узкая ладонь берется за руку и пробует оторвать от талии. Открываю глаза.

— Дамир, — просит совсем тихо, — выпусти меня. Что подумает твоя помощница?

Вот это меня клемануло. Сколько мы так стоим?

— Извини, — отнимаю руку, потираю лоб. — Подожди, Ясь…

Она оборачивается. В глазах страх. И еще что-то. Очень похожее я видел в них в нашу последнюю встречу, после которой она исчезла на пять лет. Только не это, Ясь. Только не это. Заставляю себя безмятежно улыбнуться.

— У тебя очаровательная дочка, Ясмина. Ей идет ее имя, такой милый тюльпанчик, — при упоминании девочки губы уже сами ползут в улыбке. Потому что «класивый».

— Ты ей тоже понравился, Дамир, — Яся несмело улыбается в ответ, неуверенно кивает и выходит из кабинета.

Стою и смотрю ей вслед. Красивая. Но не только красивая, а такая родная, что сердце в ребрах сдавило.

Я не это хотел сказать, милая.

Как я рад, что ты нашлась. Вот это.

Из кабинета Дамира я не выхожу, выползаю совершенно обессиленной.

Этот человек полностью выбил меня из колеи. Я чувствую себя пустой оболочкой, чью кровь до последней капли выпил вампир. Привлекательный такой. «Класивый», даже моя малышка это заметила.

Условия. Я должна выдвинуть ему условия, на которых согласна остаться. Но я не хочу оставаться здесь и работать с ним в одном здании, под одной крышей. Я не смогу, я сейчас чувствую себя так, словно из меня выжали все соки. Как можно добровольно соглашаться на эту ежедневную пытку?

Конечно все эти годы мне хотелось думать, что Дамир меня не забыл. Что он вспоминает обо мне, а может даже жалеет. Но кольцо на пальце слишком красноречиво, чтобы у меня оставались сомнения.

Дамир остался в браке, который по его словам навязали ему Осадчие. Значит не настолько ненавистным оказался и он, и сама невеста. Очевидно, что так. К чему тогда эта сцена у дверей, зачем он перегородил мне дорогу?

У меня до сих пор волоски на теле встают дыбом, стоит вспомнить этот жадный, пожирающий взгляд. И руку на своей талии.

В тот момент я четко видела — это было непроизвольно. Его ко мне потянуло, и потянуло спонтанно, он сам не ожидал. Оттого так обожгло, причем двоих сразу. И это меня совсем добило.

Все пять лет я твердила себе, что мы чужие, посторонние люди. И то, что у нас общий ребенок, не делает нас роднее. Почему тогда я до сих пор так на него реагирую? А главное, почему так странно на меня реагирует ОН?

Остаток дня проходит словно в тумане. Я вяло отвечаю на попытки Дамлы меня разговорить, впрочем, ее это не останавливает. Начальница полна энергии и планов, она фонтанирует идеями, и глядя на нее я понимаю Дамира. Такого сотрудника надо удержать любой ценой.

Что тогда я могу у него потребовать?

Дом?

Я не знаю, хочу ли остаться в Измире. Да и дом это очень дорого.