Измена по контракту (СИ) - Володина Таня

Он сидит у барной стойки, широко раздвинув колени. Цедит золотистый напиток из бокала-тюльпана. Похоже, виски. На мою удачу за его спиной — свободный стол. Я усаживаюсь задом к Владу и выдыхаю. Здесь я всё отлично услышу и увижу через камеру в режиме селфи. А можно и в зеркальце смотреть. Главное, мордой к Владу не поворачиваться, он не должен меня заметить.

— Говорят, на следующей неделе придёт антициклон, будет жарко, — меланхолично говорит бармен. — Обещают до двадцати пяти.

— Да ну на хрен, — откликается Влад. — Я сдохну. Мне как раз надо будет по объектам поездить.

— Так в машине кондиционер, не сдохнешь.

— Водитель уволился.

— А чего так?

— Я ему зарплату задерживал.

— Нового возьми.

— На тридцать тысяч никто не согласится. Даже на половину дня. Вот ты бы согласился?

— Я? Нет, — отвечает бармен, — меня и тут неплохо кормят.

— Ну и правильно, я хреновый руководитель. Прикинь, чтобы расплатиться с водителем, пришлось занять денег у тестя. Вот гадство! Не знаю, как отец выкручивался, это прорва какая-то. — Влад замолкает и прихлёбывает виски. Глотки маленькие, он явно наслаждается напитком, смакует. — Кстати, чем тебя тут вкусным кормят? Что порекомендуешь?

— Возьми корюшку. В этом году вся отборная, с икрой.

— Давай, сто лет не ел корюшку, — соглашается Влад.

— Но сначала покажи деньги, — просит бармен.

За моей спиной начинается возня. Я навожу камеру на Влада: он перегнулся через барную стойку и шутливо трясёт за грудки нахального бармена. Тот смеётся. Ему приблизительно двадцать пять лет, он весь в татухах и пирсинге. Похоже, парни давно знакомы. Беседуют как старые приятели. На бейджике бармена написано имя — «Станислав».

— Чем тут пахнет? — внезапно спрашивает Влад.

— Жареной рыбой?

— Да нет, чем-то другим.

— Не знаю, может, освежитель новый поставили. Неприятно?

— Наоборот, приятно.

Я принюхиваюсь, но чувствую только аромат своих духов. Наверное, переборщила, раз человек в метре от меня учуял запах.

Когда ко мне подходит официантка, я заказываю корюшку и быстро её съедаю. Действительно вкусная. К тому времени, как бар наполняется туристами, Влад заканчивает ужин и выходит на улицу. Я вываливаюсь за ним, не забыв превратиться обратно в дачницу. На улице зажглись фонари, дневной деловой гул превратился в вечерний шум.

Влад закидывает в рот очередную жевательную резинку и идёт в сторону дома, но не самым коротким путём, и так медленно, будто оттягивает время казни. Ему явно неохота встречаться со своей молодой и красивой женой. По дороге он разглядывает дома. Останавливается и долго смотрит на фасады дворцов. Один раз достаёт блокнот и что-то зарисовывает. Я понятия не имею, что его заинтересовало в обычном доходном доме девятнадцатого века. Пару раз у него звонит телефон, но он сбрасывает звонки прямо в кармане. Даже говорить с ней не хочет!

Как деньги у тестя занимать — так это он первый, а как ответить на звонок жены — так это ему сложно. Я вспоминаю, как часто Коля не брал трубку, когда я звонила, и начинаю закипать. Это ведь несколько секунд сказать: «Дорогая, я иду домой, скоро буду», но нет, надо держать женщину в подвешенном состоянии. Манипуляторы хреновы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Влад наконец доплетается до дома. Квартира Насти находится на третьем этаже, окнами смотрит как раз на ту улицу, где мы стоим. Но Влад не поднимает голову, не ищет глазами горящие окошки, а сразу заходит в парадную элитного жилого комплекса. Тут, в центре, только элитки.

Я плюхаюсь на ближайшую скамейку и звоню Никитосу:

— Объект вернулся на базу. Можешь узнать у Насти, они сегодня ещё что-то планируют? Или я могу быть свободна?

— Сейчас напишу ей.

Мне приходит в голову мысль:

— Стой! Спроси у неё, сколько раз она ему звонила за вечер.

— Хорошо. Я тебя наберу.

Он перезванивает через пять минут:

— Они собираются спать, так что езжай домой. А по поводу звонков — она ему вообще сегодня не звонила. А почему ты спросила?

— Ему кто-то трезвонил, но он отклонял звонки.

— Интересно.

— Поставь прослушку, — прошу я.

— Думаешь, это так просто?

— Нет, я знаю, что это сложно, просто мне кажется, что одним наблюдением тут не обойдёшься. Между ними явно что-то есть — Вася в него влюблена, а он шлёпает её по заднице. Но вечером она пригласила его в кино, а он отказался. Посидел в баре, погулял по городу и пошёл домой. Так мы долго ещё провозимся.

— Яночка, а ты куда-то торопишься? — спрашивает Никитос язвительно. — Я ведь хорошо плачу тебе за каждый рабочий день. Или ты предпочитаешь сидеть на окладе и разбирать в офисе архив?

— Ой нет, на оклад не хочу, — восклицаю я, вспоминая, что за слежку мне платят намного больше. — Прости, не буду больше лезть с советами.

— Ну и умничка. Отдыхай. Завтра к десяти приезжай в офис, дам тебе задание.

Мы прощаемся, и я возвращаюсь к машине. Проходя мимо кинотеатра, вижу афишу. На ней черноволосый бородатый мужчина лет сорока доминирует над испуганной блондинкой. Неужто и правда сняли кино про БДСМ? Я достаю из кармана листок с распечатанными билетами. О, я ещё успеваю на сеанс! Почему бы не воспользоваться халявой? Зря, что ли, рылась в урне?

Людей в зале можно пересчитать по пальцам одной руки. И все одиночки, ни одной парочки — такие же бедолаги, как и я. Моё место — на последнем ряду. Я не могу удержаться от смеха: страшненькая Василиса сорока двух лет приглашает ослепительно красивого юношу (плевать, что начальник, плевать, что женат!) в кино на последний сеанс. На места для поцелуев. На эротическую мелодраму! Меня распирает от смеха. Я жую попкорн и хихикаю над пошловатым сюжетом. Но постепенно история любви испуганной блондинки к бородатому доминанту начинает меня волновать. Сюжет не такой уж тупой. И сцены секса неплохо сняты. У актера красивая спина и упругая задница. Почти как у Влада Дроздова.

Вот чёрт!

И так накатывает, что бёдра непроизвольно сжимаются.

Я вытираю пальцы влажной салфеткой и медленно расстёгиваю молнию на брюках. Никто на меня не смотрит. И даже если обернётся, ничего не увидит. Я засовываю руку в штаны и надавливаю на клитор. Так приятно, что в глазах темнеет. Мне надо найти кого-то для секса. Развод не повод превращаться в монахиню.

Кого-нибудь помоложе.

Красивого.

Наглого.

Плохого.

Сексуального до дрожи в коленях… Ай, ой!

Почему оргазмы с мудаками самые сладкие?

— Это Вася ему звонила вечером. Три неотвеченных звонка, — довольно сообщает Никитос следующим утром.

— Поставил таки прослушку?

— Нет, пробил его номер через знакомого.

— Значит, Вася. Я так и думала. Истеричная девица — сначала психует и убегает, а потом названивает. Какие планы на сегодня?

Никитос заглядывает в рабочий ежедневник:

— Дроздов с главбухом уезжают на встречу с инвестором. Когда вернутся — неизвестно, могут с концами там пропасть. Это мне Настя рассказала.

— Главбух — это такой мужик в возрасте? Выглядит как скромный олигарх, который скрывает своё богатство, но у него это плохо получается.

— Да. Грушин Роман Анатольевич, пятьдесят семь лет, правая рука покойного Дроздова. Работает в «Питерстрое» ещё с девяностых годов, говорят, классный бухгалтер.

— Да с чего он классный, если Влад занимает у тестя денег на зарплату водителю?

— Это другое.

— Ладно, а мне-то что делать?

— Пиши пока отчёты по вчерашнему дню. И подробно так, ничего не пропуская. Даже если тебе кажется, что это мелочь, всё равно пиши.

Ну уж нет, всё писать я не буду. Только то, что относится к делу. Мой оргазм в кинотеатре не относится.

Трачу полдня на обработку фото и видео, печатаю поминутный отчёт о проделанной работе. Вчера мне казалось, что мы близки к завершению дела, а сегодня вижу, что особых доказательств нет. Ну шлёпнул он её по попе, зато потом отказался идти в кино и не брал трубку. Какие-то глупые игрища. Но моя женская интуиция вопит, как сигнализация дорогой тачки в криминальном районе.