По праву сильного (СИ) - Кей Саша

– Терпи. Теперь руку.

Я протягиваю ладошку, которую постигает та же участь.

– А вот этим вот посыплешь, после душа, – отдает он мне баночку. – Ты ешь вообще? В тебе веса нет.

Он косится на недоеденный мной омлет.

Ну конечно! Если бы у меня были титьки или задница, как у Тани, веса во мне было бы больше. Ну чего нет, того нет. Но я, разумеется, ничего этого не говорю, только таращусь на его профиль.

Ящер сосредоточенно рассматривает мои раны, и я решаю, что сейчас подходящий момент попытать счастья в соблазнении.

Не очень представляю, как это делать, но попробую.

Я кладу здоровую руку ему на щёку, где уже пробивается вечерняя щетина, чем привлекаю его внимание. Его взгляд пронзает меня насквозь. Облизываюсь, и Гордеев мгновенно сосредотачивается на губах. Сглотнув, тянусь к нему и легко целую его в уголок рта.

Глава 7

Откровенно говоря, я в ужасе от своего решения, да и вообще от всего сегодняшнего своего поведения. Чего стоит только то, что я трогала пряжку ремня мужчины, которого я вижу впервые в жизни!

А теперь я сама, навязавшись этому опасному человеку, провоцирую его.

И эта неуклюжая попытка поцелуя…

Сама понимаю, что это вряд ли это то, что можно назвать активным соблазнением. И надо бы, наверное, вести себя как прокурорская дочка: ластиться, прижиматься, в глаза заглядывать… Грудью, что ли потрясти… Но я никогда сама не проявляла инициативу. Понятия не имею, как дать понять, что я готова зайти далеко…

Тем более, что я не готова.

Еще и эта «недобаба», я и так в себе не уверена… Все детство меня Молью обзывали… И вроде я больше не Моль, а все равно, я до сих пор даже комплименты принимать не умею, мне все время кажется, что это либо насмешка, либо меня утешают. А тут «недобаба». «Подержаться не за что». И нужно кого-то соблазнять…

От стыда за то, что предлагаю себя, я готова убежать прочь, только бежать некуда.

Но все эти беспорядочные мысли вылетают из моей головы в одно мгновение.

Не успеваю я отпрянуть, испугавшись собственной смелости, и Ящер уже целует меня. Он действует молниеносно. Секунда, и его язык у меня во рту.

Это совсем не так, как я привыкла.

Это… ошеломляет.

У него действительно твердый рот, ничего общего с мягким пощипыванием губами от моего однокурсника, с которым я встречалась целый год. На этот захватнический поцелуй я даже не успеваю отвечать, тут бы вдохнуть. Не могу даже понять, нравится ли мне или нет.

Я чувствую, что Ящеру нет дела до того, что испытываю я, он утоляет только свой голод. В этом есть нечто первобытное: немного пугающее, но и притягательное настолько, что мне становится плевать на то, что ранка на нижней губе опять треснула. Я даже толком не ощущаю самого поцелуя, что-то странное захлёстывает меня целиком. Будто он не целует и не в губы, а пробует меня всю. Словно Ящер уже во мне и трахает меня. Это кружит голову.

Никакой нежности, ласки, приручения… Он сразу берёт то, что встречается ему на пути. Это порабощение моей женской сути. Слабость и хрупкость подминаются, в прямом смысле слова, огромным опасным самцом, чья мужественность упирается мне в попку.

Ящер стаскивает резинку с волос, и слегка наэлектризованные пряди рассыпаются по спине и плечам. Длинные и лёгкие они лезут всюду: в лицо, в глаза, в рот, но, похоже, Ящеру это не мешает. Он с наслаждением и даже каким-то урчанием запускает пальцы в копну на затылке.

Рука, лежавшая до этого на моём бедре, уже каким-то образом пробралась под водолазку и, одним движением задрав бюстик, хозяйничает на груди. Гордеев ни в чем себе не отказывает: это тело, эта плоть – все сейчас в его распоряжении. По праву сильного.

Потискав нежные полушария, Ящер, не разрывая поцелуя, укладывает меня на стол и устраивается между ног. Бесцеремонно задирает водолазку на мне, и я чувствую, как гуляет ветерок из приоткрытого окна по оголившимся соскам. Ловлю себя на том, что мне хочется, чтобы Гордеев их облизал, хотя мне такие ласки обычно удовольствия не приносят.

Но Ящер и не думает облагодетельствовать меня, он продолжает тискать, мять, сжимать и щипать. Грубо, но не больно. Каждое такое движение заставляет кожу на потревоженном месте гореть и требовать большего. Мне не совсем понятно, чего конкретно требует мое тело, потому что все, что я чувствую не похоже на то, что я испытывала прежде, или на то, к чему я готовилась, целуя Ящера. Страх остался, но отвращения или омерзения я не испытываю, это тоже меня шокирует.

Я действительно способна переспать с Ящером.

Сшибающее с ног откровение.

Юбка тоже давно задрана, Ящер трётся выпуклостью о мою промежность, открыто говоря, где он хочет быть. И я смиряюсь с тем, что это произойдет. Он свое возьмет. Сейчас я безвольная кукла в его руках. Отдаюсь на милость победителю. Я готова покорно принять свою участь.

Все прекращается так же внезапно, как и начинается. Словно налетевший смерч, сорвавший мою крышу, вдруг оседает пылью возле ног, оставляя меня недоуменно и сиротливо хлопать глазами.

Ящер отрывается от моих губ и смотрит на меня сверху вниз холодным взглядом. Я лежу перед ним с заданным до пояса подолом и с разведёнными ногами, заливаясь краской. При этом он продолжает пощипывать соски и имитировать толчки внизу.

– Надеюсь, ты не рассчитывала на цветы и прелюдию? Отработка не предполагает сантиментов, Ксюша. Я просто попользую твои дырочки.

Я, конечно, действительно ни на что такое не рассчитываю, но он хлещет меня словами, словно хочет, чтобы я отказалась от своей затеи. Но лучше уж месяц с Ящером, чем неизвестно сколько в том месте, про которое говорил Арлекин.

Собравшись духом, киваю. То, что он сейчас со мной делал, меня не возбудило, но и не отвратило. Такое я смогу потерпеть, даже если будет больно. И если его желания не будут отличаться извращениями, то я буду делать, что попросит Ящер.

Гордеев все еще сверлит меня взглядом.

– Ты готова к тому, что я тебя трахну практически у всех на виду?

Меня накрывает отрезвляющее осознание, что не только в кухню нет двери, но и что тут вообще на первом этаже всё видно и слышно.

Мотаю головой из стороны в сторону, и чувствуя, что его рука все еще у меня в волосах.

– Никогда не начинай то, что не собираешься заканчивать, – резко отчитывает он меня.

Ящер отстраняется и выходит из кухни, оставляя меня распластанную лежать на столе. На глаза наворачиваются слезы.

Я сползаю со стола и оправляю одежду.

Откуда из глубины первого этажа меня зовет Ящер:

– Хватит ныть там, иди сюда.

Прихрамывая из-за потревоженной ссадины на колене, я плетусь на голос, зажав в кулаке баночку со средством для раны.

Гордеев стоит возле лестницы на второй этаж, засунув руки в карманы джинсов. Ничего не могу с собой поделать и пялюсь туда, где… ну в общем… на стояк я смотрю, который явно еще не покинул Ящера.

От следующих его слов у меня пересыхает во рту.

– Спать будешь в моей комнате.

Глава 8

Пока Ящер плещется в душе, я проверяю телефон. На моё сообщение, что я останусь ночевать у Лены, мама пишет, что это даже хорошо. Она чувствует себя вялой и подозревает, что подцепила какую-то заразу в больнице. На мой взгляд мама просто вымоталась, но хорошо, что она не волнуется.

В отличие от меня.

Я-то трясусь.

Если в первый момент я решаю, что Ящер всё-таки решает закончить то, что начато на кухне, то всё выходит не так.

Оказывается, жилые комнаты только на втором этаже. Их не так много, и они все заняты парнями. Так что, если я не собираюсь ночевать с кем-то из охраны или на первом этаже, то выход у меня только один – делить комнату с Ящером.

В любой другой ситуации я смирно удовольствовалась бы и диваном на кухне. Да и гостиная на первом этаже, меня бы не оттолкнула с ее мини-диванчиками. Да, проходной двор. Да, мне было бы некуда вытянуть ноги. Но это незначительные неудобства всего на одну ночь.