Лучший друг моего парня 2 (СИ) - Манич Мария

Не смотри на него.

Перемещаю взгляд на Павла Борисовича и поднимаюсь на ноги, немного нервно улыбаясь.

— Здравствуйте, я к вам.

— Проходите, — кивает седовласый декан и, повернувшись к Гейдену, который выше его почти на две головы, радушно расплывается в улыбке. — Мирон, отцу привет передавай. Как будет в наших краях, пусть заглядывает в гости. Всегда рады. Проблема решена, можешь не переживать.

— Спасибо, — сухо бросает Мир и ведёт подбородком в мою сторону, когда прохожу мимо него.

Цепко ловя в капкан своих тёмных глаз. Чуть прищуривается, бегло ощупывая моё тело, запакованное в узкие чёрные брюки с серебряными молниями спереди и белую свободную шифоновую блузку с отвратительным кофейным разводом на манжете. Прячу руку за спину.

В дверном проёме достаточно тесно, и я пытаюсь протиснуться мимо двоих застывших в нём мужчин, стараясь никого не задеть. Не выходит.

Гейден словно специально делает микроскопический шаг в сторону, пока декан трясёт его руку, рассыпаясь в слащавых речах, посвящённых его родителям, и задевает мою задницу свободной ладонью. Оглаживает всего секунду! Но мне достаточно, чтобы потеряться в пространстве и забыть заготовленную для Павла Борисовича речь.

Ток устремляется по позвоночнику и выходит из кончиков пальцев. Гневно оборачиваюсь на только что облапавшего меня парня, посылая ему убийственный взгляд, и натыкаюсь на ответный, полный ледяного спокойствия и порока.

4.1

Павел Борисович внимательно изучает мои оценки, запросив у секретаря табель успеваемости и посещаемости. Читает рекомендации куратора и других преподавателей.

Осматриваю кабинет декана, блуждая взглядом по стене, увешанной различными дипломами, и по шкафам, заставленным книгами и папками.

Интересно, что от Павла Борисовича хотел Гейден? Может, тоже решил перевестись? Или вообще забрать свои документы из университета? Он не появлялся на учебе два месяца. Неужели хочет попытать счастья и сдать экзамены? Да некоторые преподаватели его за такой прогул даже к зачётам не допустят, не то что к экзаменам.

— Ангелина, меня немного смущает, что вы единственная, кто решился на обучение по обмену. Больше желающих не было, ну или это дело времени. Можете показать, откуда вы взяли информацию о гостевом вузе, была рассылка? — говорит декан и хмурится, сведя густые, похожие на еловые ветки, торчащие в разные стороны, брови.

— Да, ещё два месяца назад, — произношу поспешно.

Открываю ноутбук, разворачиваю его экраном к декану, демонстрируя письмо, прилетевшее на мою почту два месяца назад.

— Вижу-вижу… — Павел Борисович спускает очки на кончик носа и, смотря поверх них, бегло перескакивает по чёрным строчкам на экране. — Распечатайте мне, пожалуйста, экземпляр, Ангелина. Можете после занятий, знаю, ваша группа сегодня сдаёт зачёт.

— Конечно. Что-то не так? — спрашиваю, немного нервничая.

— Нет, всё так. Просто хочу подробнее ознакомиться с их курсом. Может, ещё кого-то отправим от себя. Я так понимаю, вас туда с радостью берут. Остается только сдать сессию, и можете ехать?

— Да, тест я сдала на девяносто пять баллов из ста возможных, — уточняю, заправляя волосы за уши.

— Сколько длится обучение?

— Семестр. Сессию по итогу сдавать там же.

— Думаю, мы можем вас отпустить, тем более программа, насколько я понял, более сильная и расширенная. Вам будет полезно, Ангелина. Ещё захотите потом совсем от нас уйти и перевестись туда, — добродушно говорит декан, откидываясь на спинку своего кресла.

— Что вы, мне очень нравится наш вуз. Мечтала попасть именно сюда, — произношу, прочищая горло. — Хочу его и закончить. Надеюсь, мне это удастся, — вырывается нервный смешок, надеюсь, звучит не очень самонадеянно.

Встаю на ноги, убираю ноутбук обратно в сумку и закидываю её на плечо. Натягиваю рукав блузки на ладонь, стараясь спрятать отвратительное кофейное пятно.

— Я полагаю, вам ничто в этом не помешает. Ещё на красный диплом пойдёте. Но… — Павел Борисович вновь двигает очки ближе к переносице. — Вам придётся по возвращении досдать недостающие в курсе дисциплины по нашей программе. И… оплату семестра так же придётся произвести. Желательно не задерживать. Знаю, что у вас было несколько отсрочек в том году.

Щеки опаляет жаром. Я переминаюсь с ноги на ногу, опуская взгляд на немного сбитые носки своих сапог.

— Я всё это понимаю. Отсрочки больше не требуются, я уладила этот вопрос.

— Похвально. Желаю вам удачи на зачётной неделе и экзаменах. Как все оценки будут проставлены в зачетке, можете забежать ещё раз, заодно напишете заявление о переводе, и я его сразу подпишу. Сильно заранее не будем это делать. Сессия всегда непредсказуемое время, — коротко хохотнув, говорит декан и отпускает меня, взмахнув рукой.

На выходе из кабинета я замечаю огромный подарочный пакет, выглядывающий из приоткрытой дверцы массивного деревянного шкафа, и думаю: может, мне тоже нужно что-то преподнести декану, перед тем как уеду на полгода в другой вуз?

Староста скинула в общий чат, в какой аудитории будет зачёт и что его начало сдвинули на двадцать минут — преподаватель попал в пробку из-за обильного снегопада.

У меня появились лишние двадцать минут, чтобы забежать в туалет и застирать рукав, пока пятно окончательно не засохло.

На лестничном пролёте между четвёртым этажом и выходом на чердак я замечаю Мирона.

Он прислонился спиной к стене, скрестив длинные ноги, и залипает в своём телефоне, быстро что-то набирая, барабаня пальцами по экрану.

Поправив ремешок сумки, хочу незаметно проскользнуть мимо, потому что у меня нет ни малейшего желания разговаривать с ним наедине. Я боюсь повести себя как влюбленная дурочка и истеричка, что уже было однажды.

Мирон вскидывает глаза от экрана, цепко проходится по мне взглядом, ныряя им в вырез на блузке, и растягивает губы в знакомом холодном оскале. Отталкивается от стены и вырастает прямо передо мной, преграждая путь в коридор четвёртого этажа, где толпятся наши одногруппники.

— Чего тебе от меня надо, Мирон? — произношу с вызовом, глядя в большие чёрные глаза.

Вчера я трусливо сбежала из его машины, сейчас мне бежать некуда. Только вчера с нами был его шутоподобный брат, сглаживавший натянутую ситуацию своими дебильными шутками, теперь мы одни.

Вдвоём. На небольшом клочке лестничного пролёта. Воздух электризуется моментально. Мне кажется, Мирон тоже это чувствует — невозможно не почувствовать.

— С чего такая уверенность, что это я? — насмешливо приподнимает бровь.

— Вас может перепутать только слепой.

— Хочешь сказать… — манерно растягивает слова, чуть меняя интонацию, которая тут же бросает меня в липкий пот, так сильно его голос становится похож на голос Марка, — … что совсем не сомневалась?

— Совсем, — слово царапает горло.

У меня такое чувство, что я двигаюсь по минному полю. Ступаю осторожно, едва касаясь почвы, и в любой момент могу взлететь на воздух. Адреналин впрыскивается в вены лишь от одного присутствия Гейдена рядом. Он решил меня проверить? Поэтому вчера на пороге дома Соколова появился Марк? Должен был сработать эффект неожиданности?

— Ну надо же. Какая проницательность, — хмыкает Мирон. — И не захотелось попробовать второго?

Он надо мной издевается. Хочет сделать больно. И ему, черт побери, это удаётся! Воздух спирает в лёгких как от удара.

— Почему же не захотелось? — теперь наступает моя очередь кривить губы в усмешке. — От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Может быть, твой брат будет даже лучше, чем ты? Или, может, замутим что-нибудь на троих? Ты сзади. Он спереди. Я посередине. Вы уже такое проворачивали? Делили девушку на двоих? — Вскидываю руку с оттопыренным средним пальцем и тычу ею Гейдену в лицо. — А вот это видел? Знаешь куда можешь пойти вместе со своим братом? В жо…

Гейден слизывает с губ капли моей слюны и резким движением опускает мою руку вниз. До боли стискивает запястья, так что я осекаюсь на половине слова и кривлю лицо.