Николас Спаркс - Последняя песня
— Не волнуйся, все в порядке. Поэтому мы и поставили этот столик. Чтобы кто-то смог взять их себе. В прошлом году мы нашли хозяев для более чем тридцати животных, да и на этих уже есть заявки. Я просто жду, пока новые владельцы их разберут на обратном пути. Но если интересуешься, в приюте есть и другие.
— Я приехала в гости, — пояснила Ронни.
С пляжа донесся рев толпы. Она вытянула шею, пытаясь разглядеть, что происходит.
— Что там? Концерт? Женщина покачала головой.
— Пляжный волейбол. Что-то вроде турнира. Продолжается уже несколько часов. Ты тоже можешь посмотреть. Я эти вопли слушаю весь день, так что зрелище, должно быть, волнующее.
Ронни обдумала предложение. Почему нет? Хуже все равно не будет.
Она бросила пару долларов в кружку для пожертвований, прежде чем сбежать вниз, на пляж.
Солнце уже садилось, превращая поверхность океана в жидкое золото. На песке все еще лежали люди, расстелив полотенца у самой воды. Кто-то уже успел построить песочные замки, которые вот-вот будут смыты нарастающим приливом. Повсюду шныряли охотившиеся на крабов крачки.
Совсем немного времени ушло на то, чтобы добраться до места действия. Подходя к корту, она заметила, что почти все девушки не сводят глаз с двух игроков на правом краю. И неудивительно. Оба парня (ее ровесники? постарше?) принадлежали к тому типу, который ее подруга Кейла обычно именовала «усладой взора». Хотя ни один не был в ее вкусе, все же невозможно было не восхищаться идеальным сложением и грациозными движениями. Они словно скользили по песку. Особенно тот, что повыше, с темно-каштановыми волосами и плетеным браслетом на запястье. Кейла определенно положила бы на него глаз — она всегда западала на высоких парней, совсем как вон та блондинка в бикини на другом конце корта. Ронни сразу заметила и ее, и ее подругу. Обе стройные, хорошенькие, с ослепительно белыми зубами и, очевидно, привыкшие быть в центре внимания. Они держались в стороне от толпы и не проявляли чрезмерного энтузиазма. Возможно, чтобы не испортить прически. Обе походили на рекламных красоток, буквально кричащих о том, что восхищаться можно только на расстоянии, но близко не рекомендуется. Ронни не знала их, но они сразу ей не понравились.
Она снова стала смотреть игру. В этот момент красавчики заработали очередное очко. А потом еще одно. И еще. Она не знала, какой счет, но, очевидно, их команда выигрывала. И все же Ронни почему-то болела за проигрывавших. Не говоря о том, что она всегда сострадала лузерам, парочка победителей напоминала ей избалованных мажоров из частной школы, которых она иногда видела в клубах: мальчиков из Верхнего Ист-Сайда, считавших себя выше остальных просто потому, что их папаши были инвестиционными банкирами.
Ронни видела достаточно людей, принадлежавших к привилегированному классу, чтобы узнать их с первого взгляда, и была готова дать голову на отсечение, что эти двое были сынками богатеньких родителей. Ее подозрения подтвердились, когда, заработав очередное очко, партнер парня с каштановыми волосами подмигнул загорелой куколке Барби, подружке блондинки. В этом городе все красавцы, похоже, друг друга знали.
Почему это ее не удивляет?
Игра вдруг показалась не такой интересной, и во время следующей подачи она повернулась, чтобы уйти, но краем уха услышала, что кто-то кричит, когда вторая команда вернула подачу. Не успела она сделать два шага, как болельщики стали толкаться, едва не сбив ее с ног.
Девушка повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из игроков на полной скорости мчится к ней, стараясь поймать улетевший мяч. У нее не было времени среагировать, прежде чем он врезался в нее, схватив за плечи, чтобы не дать упасть. Ее рука дернулась, и девушка почти зачарованно наблюдала, как с пластикового стаканчика с газировкой слетает крышка. Струя взметнулась вверх, прежде чем выплеснуться на ее лицо и майку.
И тут все мгновенно закончилось. Она увидела, как потрясенно смотрит на нее парень с темно-каштановыми волосами.
— Ты в порядке? — пропыхтел он.
Вода стекала с ее лба, впитываясь в майку. Кто-то в толпе засмеялся. И почему бы нет? Это действительно забавно.
— Я в порядке, — отрезала она.
— Уверена? — выдохнул парень. Он казался искренне взволнованным. — Я ведь врезался в тебя на полном ходу!
— От-пус-ти меня, — процедила она сквозь зубы.
Он как будто не сознавал, что все еще сжимает ее плечи, и сейчас мгновенно разжал пальцы, отступил и стал рассеянно вертеть браслет.
— Прости, пожалуйста. Я бежал за мячом и...
— Я поняла, — перебила она. — Но выжить мне все-таки удалось. Так что все о'кей. Пока!
Она отвернулась. Сейчас ей хотелось одного: убраться отсюда как можно дальше.
— Давай, Уилл! — позвал кто-то. — Игра не закончена!
Но, пробираясь сквозь толпу, она остро ощущала его внимательный взгляд.
Майка не была испорчена, но лучше от этого она себя не чувствовала. Ей нравилась эта майка с концерта группы «Фолл аут бой», на который она тайком ходила с Риком в прошлом году. Ма едва на стенку не полезла, и не только потому, что у Рика на шее вытатуирован паук, а пирсингов еще больше, чем у Кейлы. Главное, она допыталась, что дочь солгала насчет того, куда идет, не говоря о том, что вернулась домой Ронни только на следующий день, поскольку они вломились в дом брата Рика в Филадельфии и устроили там вечеринку. Ма запретила Ронни видеться и даже говорить с Риком, но запрет был нарушен на следующий же день.
Не то чтобы она любила Рика: откровенно говоря, он даже не очень ей нравился, — но она злилась на мать и чувствовала себя полностью правой. Когда она добралась до дома Рика, он уже обкурился и был пьян, как тогда, на концерте. Ронни поняла, что, если будет общаться с ним, он начнет на нее давить, уговаривая выпить или раздавить косячок, как вчера ночью. Она пробыла в его квартире всего несколько минут, прежде чем отправиться на весь день на Юнион-сквер, зная, что между ними все кончено.
Ронни отнюдь не была наивной, если речь шла о наркотиках. Кто-то из друзей курил марихуану, кто-то увлекался кокаином и экстази, а один даже принимал амфетамины. Все это легко можно было получить в любом клубе или на вечеринке. Она прекрасно знала, что каждый раз, когда ее друзья курили, пили или глотали «колеса», они начинали шататься, блевать или полностью теряли контроль над собой и могли натворить глупостей. Для девушек это обычно кончалось ночью, проведенной с полузнакомым парнем.
