Шэри Райан - Горький лимонад
Но я не могу об этом думать. Я должна двигаться вперед. И продолжаю себя в этом убеждать.
Выбросив из головы последние пять минут своей жизни, я понимаю, что у меня нет гладильной доски, чтобы воспользоваться этим миленьким утюгом, но мне совершенно точно не хочется возвращаться в этот коридор. Ныряю под кровать в поисках розетки, чтобы подключить утюг, и обнаруживаю одну на расстоянии вытянутой руки. Пытаюсь протиснуться и дотянуться до нее на ощупь. Ну, давай, чертова штуковина. Скребя вилкой утюга по стене, я, наконец, нахожу небольшое отверстие и пытаюсь воткнуть в него штепсель, но стена снова начинает трястись. Дайте мне перерыв! Никто не может заниматься этим столько раз в день. Находясь так близко к стене, я, к сожалению, слышу звуки гораздо отчетливее, чем раньше.
— О, да, детка, сожми сильнее. Жестче, Кэли, жестче! — стонет Танго.
— Нет, я… сделай это, ты знаешь, прямо сейчас, — стонет она. — Да, Боже, да, да! Я так люблю тебя, детка.
Перестав пытаться попасть вилкой в розетку, я дергаюсь назад и ударяюсь головой об кровать. Взвизгнув от боли, я полностью выползаю из-под кровати и, побежденная, падаю на задницу. Помимо этого, моя задница падает на что-то твердое, и это не пол. Что теперь? Я смотрю вверх и обнаруживаю Джегза, стоящего... ну, вроде как, частично подо мной. Что он здесь делает?
— Похоже, что тебе больно, — говорит он, хватая меня под локоть и поднимая, чтобы освободить свои ноги от моего веса.
— Ты, — это все, что я могу ему сказать. Каким-то образом мы оба оказались здесь, в этом доме в одно и то же время по двум очень разным причинам. И теперь мы, видимо, друзья. Или он так думает. И Кэли думает. И, наверное, Танго тоже. Это какая-то подстава?
— Тебе сегодня снова надо спасать жизнь? О скольких еще парнях-психопатах я должен знать? Ты решила спрятаться вон там, под кроватью? — спрашивает он с милой улыбкой, отчего я начинаю чувствовать себя еще более неловко. Я никогда не встречала Джегза до инцидента с Лэндоном. Даже не слышала, чтобы Кэли или Танго упоминали его имя. Если честно, я даже не знаю, откуда он вдруг появился. Однако, Джегз был там, помогая Танго устранить Лэндона из моей жизни, когда все вышло из-под контроля, ведь Лэндон силой увез меня в поле, где собирался или пытать, или... не знаю, что еще у него было на уме, но догадки по-прежнему преследуют меня. Кто так делает? Услышав, как Лэндон в борьбе с Танго и Джегзом признался, что ему обещали деньги за меня, я поняла, какой была тупоголовой дурочкой, решив, что он ведет меня в центр поля, чтобы сделать предложение. Я была «немного» неправа. Как случилось, что всего за три часа до этого мы вместе готовили завтрак и кидались мукой друг в друга? Несмотря ни на что, я благодарна Танго и думаю, что Джегз подоспел вовремя. Особенно прямо сейчас, поскольку в моей жизни теперь появился абсолютно новый самопровозглашенный герой. Тьфу.
— Спасибо, но, кажется, сегодня я прекрасно справляюсь самостоятельно, — говорю я, освобождаясь из его хватки. — Плюс, я думала, что ты уехал. Ты говорил, что направился в Бостон, а это не Бостон, — бормочу я.
— Я действительно уезжал, — говорит он, делая шаг назад и складывая большие, мускулистые руки на своей широкой груди. Боже, один его бицепс, наверное, больше, чем самая широкая часть моего бедра. Помимо этого, он возвышается надо мной как минимум сантиметров на тридцать, может, даже и больше. И, в довершение всего, его кожа покрыта чернилами, не оставляя ни грамма нетронутой плоти от ключицы до запястья. Этот человек — ходячая татуировка. Мне потребуется много времени, чтобы рассмотреть каждое из запечатленных на его теле изображений. Может быть, поэтому он и сделал это, чтобы девушки смотрели на него подольше. Я не из тех девушек, правда, мистер. Неа, я… это что, голая женщина, висящая на шесте? О, Боже, нет, я больше не смотрю.
— Я просто решил не возвращаться в Бостон. С тобой все в порядке?
— Не уверена, — говорю я, смотря сквозь него и теряясь в своих собственных мыслях. О его татуировках и загорелых мышцах.
— Ты в порядке? — спрашивает он. — Ты довольно сильно ударилась головой.
— Я в порядке, — отвечаю я. — Дело в том, что они... — я указываю на стену — стену любви Кэли и Танго, которая разделяла меня с ними прошлой ночью.
— Они трахаются, как кролики, я знаю, — смеется он. — Повезло засранцам. Если это не любовь, тогда я не знаю, что это.
— Прошу прощения? — резко прерываю я.
— Извини, где мои манеры? Мама говорила, что нельзя ругаться в присутствии южной красавицы, если я когда-нибудь встречусь с одной. И вот я в присутствии южной красавицы, а ругаюсь, как матрос.
— Подожди, — прерываю я его. — Во-первых, я из Техаса, но я не южная красавица. Во-вторых, Кэли сказала мне, что ты служил в ВМС, поэтому…
— Ах, ты поймала меня. Я ругаюсь, как матрос, потому что, — говорит он, прикрывая ладонью рот, — я был им, — заявляет он и подмигивает мне с кривой ухмылочкой.
— Ничего себе, — потрясенно говорю я, растягивая слова. — Так ты что, жил на лодке в течение длительного времени? — знаю, что веду себя, как дура, но просто хочу его проучить. Этого парня надо слегка осадить.
— В ВМС корабли, а не лодки. Ты, наверное, перепутала нас с Береговой Охраной. И нет, я был военным медиком. Во время боя я находился вместе с Дьявольскими Псами (Прим. переводчика: «devil dog» (или «teufelhunden» — измененное нем. «teufelshund» — прозвище, данное морским пехотинцам немецкими солдатами во время Первой мировой войны) и собирал их по кускам... давай просто сменим тему.
Серьезный ответ на мой не очень серьезный вопрос. Черт. Плюс, я не уверена, что понимаю, о чем он говорит, и предполагаю, что не хочу знать.
— Я поняла, — говорю я, хотя ничего не поняла.
— В любом случае, извини, что ввалился сюда. Я потерял зарядное устройство от своего телефона, и сегодня утром он отключился. Ты нигде его не видела? — спрашивает он.
Я почти забыла, что он занимал эту спальню две прошлые ночи. Диван был лучшим вариантом, и мне следовало бы спать на нем. Так было бы спокойнее. А еще лучше, мне просто нужно было пойти домой и молиться, чтобы Лэндон не вернулся за мной.
— Не припомню, вроде бы нет. Плюс, единственная розетка, которую мне удалось найти, недоступна, когда трясутся стены.
Джегз хватает меня за руки и резко отодвигает в сторону. Быстро занимает позицию для отжимания и заглядывает под кровать. Я не должна смотреть, но по какой-то причине, единственное, на чем я могу сосредоточиться, это выпуклости его предплечий. Признаю, они покрыты чернилами, но, Боже мой, этот мужчина состоит из одних мускулов. Интересно, где еще у него есть мышцы? Так, о чем я думаю? О, черт возьми, я только выбралась из шестилетних отношений с человеком, который хотел убить меня за деньги. Мой разум должен оставаться сосредоточенным на чем-то, кроме мужчин. Особенно таких мужчин, как Джегз.
