Линн Пембертон - Платиновое побережье
Кристина посмотрела на билет и небрежно сказала:
– Мартин уже уходил, когда позвонил Стивен.
– Да, да, – признался тот. – Меня ждет Линда Филдс.
Джеймс присвистнул:
– Ого! Жаль, что не меня. Мисс Барбадос, основная претендентка на титул мисс Вест-Индия!
Кристина внутренне сжалась. Неужели у него и впрямь свидание? Она почувствовала себя обманутой.
Мужчины направились к двери. Обернувшись, Мартин бросил на ходу:
– Не забудь о вечеринке по поводу открытия магазина. Будет много народа. Мы устроим показ мод и танцы!
– Не уверена, что получится. Скорее всего в это время я буду в Нью-Йорке.
Разочарование так сильно отразилось на лице Мартина, что она была готова броситься к нему, обнять и расцеловать.
– А мы с Элейн придем, – успокоил его Джеймс. – Она мне рассказывала, что ваш новый магазин у всех на устах.
– Буду рад вас видеть, – рассеянно произнес Мартин.
Но скоро он вернулся на террасу, где осталась Кристина:
– Джеймс направился в сторону отеля. Я дождался, пока он не скрылся из вида. Я не мог так уйти. – Он подошел, чтобы поцеловать ее, но она мягко отстранилась от него.
– Прости. На какой-то момент я забыла, что замужем.
– Для меня это самое большое несчастье, – продолжал настаивать он.
– Мартин, тебе лучше уйти, – в ее голосе не было твердости, зато звучали обида и разочарование.
– Когда я увижу тебя в следующий раз? Снова через полгода?
Кристина глубоко вздохнула и серьезно ответила:
– Обещаю, это случится гораздо раньше.
Он стоял перед ней. Ветер шевелил его волосы. Красивое лицо было печальным. В глазах была невыразимая боль.
– Я хочу тебя, Кристина. И никакое время не властно над моим желанием.
Ей нечего было ответить. И он, резко развернувшись, быстрым шагом скрылся за дверью.
14
Кристина почти не спала и с больной головой поднялась на рассвете. Стивен предупредил, что в Нью-Йорке холодно. Она открыла старинный гардероб и нашла там два теплых свитера Стивена и свой пиджак, о котором забыла. Упаковала вещи в чемодан, захватив длинное черное шифоновое платье и черные туфли на тот случай, если рейс задержится и она не успеет купить что-нибудь стоящее. Открыла ставни спальни, за окном было серое пасмурное утро. Низкое небо накрывало верхушки деревьев казуарины, и тяжелый туман окутал темное плоское море.
Кристина привстала на цыпочки и посмотрела на восточное побережье. Огромная туча покрывала небо до горизонта, не оставляя ни одного голубого просвета. Судя по всему, приближался сильный шторм, который наверняка продлится несколько дней.
Она приняла душ, надела джинсы, белую рубашку с длинными рукавами, босоножки без каблуков и положила на видное место пиджак, чтобы не забыть.
Виктор подал ей легкий завтрак прямо в спальню – апельсиновый сок, фрукты и лимонный чай, а Селия заплела волосы в толстую косу.
Мистер Пейн на «даймлере» заехал за ней сразу же после девяти часов. Попрощавшись с прислугой, она предупредила, что они вернутся через несколько дней, и если возникнут проблемы, то можно связаться с мистером Моррисом. Виктор стоял навытяжку, и ей трудно было сдерживать смех. Его полное симпатичное лицо, обычно улыбающееся, было торжественным и решительным. Он важно повторял:
– Я за всем прослежу.
– А вы, Селия, почистите все ящики и буфеты в кухне, пока меня не будет. На днях я нашла на сковородке двух мертвых тараканов.
Селия подобострастно склонила голову, что всегда раздражало Кристину, и она добавила:
– И никаких отговорок, что не пришли на работу из-за дождя. Я купила вам превосходный зонт.
Селия широко улыбнулась, обнажая свои крупные зубы:
– Хорошо, госпожа.
Сделав все распоряжения, Кристина села в машину. Виктор и Селия долго махали ей вслед. По пути Кристина попросила Пейна заехать к мистеру Моррису. Его коттедж «Магнолия» находился на Сансет-Ридж.
Кристина была рада, что машины Джеймса возле дома не было. Элейн открыла дверь прежде, чем подруга вышла из автомобиля. Она была одета в несвежее кимоно, ее волосы были в беспорядке, кожа на лице была серого цвета. Кристина просто испугалась:
– Ради Бога, скажи, что случилось? – воскликнула она, как только они вошли в дом. Элейн смотрела на нее покрасневшими глазами из-под опухших век. Должно быть, она долго плакала.
– Я дошла до ручки. Все кончено…
Кристина подумала, что Джеймс узнал об измене, и собралась успокоить подругу, когда та, ни слова не говоря, развязала пояс кимоно, и оно соскользнуло, обнажив ее тело. Элейн стояла, не двигаясь, а Кристина с ужасом смотрела на ее изуродованное, израненное тело. Спина Элейн представляла собой сплошной кровоподтек с лиловыми жгутами рубцов и кровавыми ранами. Ее ягодицы были сплошь покрыты маленькими круглыми язвочками, и Кристина ужаснулась: она поняла, что это следы от прижигания сигаретами.
– Боже мой! Какой нужно быть скотиной, чтобы так изуродовать женщину… – еле сдерживая охватившую ее дрожь, прошептала Кристина.
Элейн опустилась на колени и принялась натягивать халат, чтобы прикрыть страшные следы оскорбления.
– Мне надо уехать. В следующий раз он может меня убить, – бормотала она. – Надо бежать от него, бежать. Мне страшно, Кристина!
Из ее перекошенного рта вырвался вопль. Кристина помогла ей подняться на ноги. Элейн упала к ней на грудь, рыдая, как ребенок. Боясь причинить ей боль, Кристина гладила ее по спутанным волосам:
– Скажи мне, почему Джеймс поднял на тебя руку? Он все узнал? – Элейн взглянула на нее, растерла рукавом слезы и тихим дрожащим голосом призналась:
– Мне так стыдно. Я надеялась, что он любит меня. Даже не предполагала такого зверства. – Она снова упала головой на грудь Кристине и повторила, точно мольбу: – Мне срочно нужно уехать… Моя жизнь висит на волоске…
– Я привезла тебе деньги. – Кристина протянула конверт.
Элейн взяла его и несколько минут молча разглядывала.
– Что я могу сказать? Спасибо – слишком недостаточно.
Кристину тяготила ее молчаливая благодарность, и она заторопилась:
– Мне пора. Я опаздываю на самолет. Ты обратись к доктору Гилберту. Эти раны могут быть опасны. Начнется заражение крови. Обещай, что пойдешь?
Элейн вяло кивнула.
– И обещай, что подашь на Джеймса в суд! – В душе Кристины клокотал праведный гнев. Не случайно она так ненавидела этого грязного типа. Но в ответ Элейн разразилась сумасшедшим хохотом, напугав ее окончательно.
– Джеймс? При чем тут Джеймс! Да он никогда не поднимал на меня руку. А ты хочешь, чтобы я в суде прилюдно обнажила шрамы и призналась, что лучший друг их любимого премьер-министра таким способом удовлетворял со мной свои низменные страсти?
