Барбара Виктор - Найди свою любовь
— Где он?
Стампа выглядел так, словно ему влепили пощечину. Эльза побледнела.
— Пожалуйста, скажите мне, где мой муж. Я знаю, с вами ведь ничего не случится, если вы скажете. — Она умоляюще посмотрела на Адама. — Вы ведь сказали им это?
Адам промолчал в ответ, чувствуя, как начинает дергаться его подбородок. Кори посмотрела сначала на Стампу, потом на его жену.
— Пожалуйста, ведь если бы я знала, что он мертв, я нашла бы в себе силы с этим смириться. Но так… это настоящая пытка.
Первой заговорила Эльза.
— Вы хоть как-то себе представляете, что нам пришлось пережить? — спросила она.
Кори с трудом перевела дыхание.
— Конечно, знаю, — сказала она. — И тем более не могу понять, почему вы так защищаете человека, который поставил вас в это положение.
Произнеся эти слова, Кори подумала о том, что она впервые вслух обвинила Дэнни.
— Я обвиняю вашего отца в том, что случилось с нашим сыном, — заявила Эльза. — Он развлекал этих убийц в своем посольстве.
Снова и снова жизнь возвращала ее к событиям многолетней давности в Кордове. Но на этот раз Кори было, что ответить.
— Даже если бы мой отец не имел никакого отношения к людям хунты, что это изменило бы для вашего сына?
— Возможно, наш сын был бы жив, если бы ваш отец взял на себя труд вмешаться. — Мой отец сделал все, что мог.
— Ваш отец не рисковал жизнью.
— Нет, но он от души верил, что поддерживает отношения с хунтой, чтобы сохранить мою жизнь. Вы бы сделали то же самое, чтобы защитить своего сына, будь у вас такая возможность.
Сказав это, Кори впервые за много лет поняла мотивы, которыми руководствовался ее отец.
Адам решил, что пора вмешаться. Стараясь, чтобы голос его звучал как можно спокойней, он произнес:
— Все это, в общем, неважно и не имеет никакого отношения к тому, что происходит сейчас в банке.
— Если бы не смерть нашего сына, мы никогда бы не связались с этим банком, потому что никогда бы не приехали в Нью-Йорк, — настаивала на своем Эльза.
— Вы были связаны с Дэнни еще до того, как погиб ваш сын и Дэнни помогал вам его искать, — продолжала спорить Кори.
— Но лишь до тех пор, пока это было удобно вашему мужу.
И снова Кори бросилась на защиту мужа.
— При чем здесь его удобство? Просто Дэнни был один против целой армии.
— Мы верили, что он обладает достаточной властью, чтобы спасти жизнь нашего сына, — сказал Фернандо Стампа.
— Нет, вы просто хотели в это верить, мистер Стампа, и я не могу обвинять вас за это. В самом начале никто не понимал, что происходит. Дэнни дал вам надежду. Он всем нам дал надежду.
— Вся трагедия в том, что мы верили Дэнни, а он обманул нас. Потому что на самом деле все это делалось ради денег. Как мы можем забыть о том, что он бросил нас тогда и исчез точно так же, как он сделал это сейчас? С той только разницей, что теперь нам есть, кого просить о помощи.
Фернандо Стампа решил попробовать получить поддержку Кори.
— Разве вы можете забыть, что он сделал с вами? — спросил он. — Сможете простить ему то, что он бросил вас и ребенка?
Кори тихо заговорила, стараясь сдержать слезы.
— Я прошу вас только не решать за меня, что я должна сейчас чувствовать. Если он мертв, я хочу носить по нему траур, если жив — знать, что имею право его ненавидеть.
— А почему мы должны давать вам выбор? — злобно спросила Эльза. — У нас его никогда не было.
— Тогда почему вы защищаете его? — почти закричала Кори.
— Мы защищаем себя.
Кори не могла больше сдерживаться.
— Но чем же вы поможете себе, если вы отказываетесь сказать мне, где Дэнни, или рассказать все, что вам известно?
— А почему вы решили, что нам что-то известно? — спросила Эльза.
— Единственное, в чем я уверен, так это, что мне предстоит восстанавливать свое честное имя, — добавил Стампа.
— Все, что делал мой муж, было направлено на то, чтобы отомстить людям, убившим вашего сына. Никаких других мотивов у него не было.
— Это тогда. А сейчас? — спросила Эльза.
Кори покачала головой.
— Я не знаю…
Но Эльза снова выбрала удачный момент, чтобы укусить побольнее.
— Я только знаю: наш сын умер потому, что мы не были важными персонами, а вы живы только благодаря тому, что ваш отец был американским послом.
— Вы правы, — тихо произнесла Кори. — С этим я не могу спорить.
— Думаю, вы достаточно поговорили на эту тему, — вмешался Адам. — Мы ведь здесь совсем по другому поводу. Или мистер Стампа говорит и отвечает на вопросы честно, или обещанная ему неприкосновенность предоставлена не будет. Вместо этого он вместе со всеми, замешанными в этом деле, предстанет перед судом.
— Нам нечего больше сказать, — отрезала Эльза Стампа, укладывая в сумочку свое вязание. — Мы нанимаем адвоката.
Ее муж, лицо которого напоминало по цвету пепел, тоже встал. Им действительно нечего было больше сказать.
Эльза Стампа взяла мужа за руку и повела к двери. Прежде чем выйти, она полуобернулась и бросила:
— Может быть, муж просто недостаточно сильно любил вас?
Все грозило повториться сначала.
— Или это я любила его слишком сильно, — ответила Кори.
Адам не остановил Фернандо Стампу. Позже у него будет время вызвать его еще раз и анулировать их «соглашение о неприкосновенности в случае передачи информации». Пора нажать на него как следует, чтобы он сообщил детали. Адам, однако, был уверен, что ему придется выслушать лишь новые потоки лжи. Адам подошел к окну и выглянул наружу. Он слышал, как супруги Стампа вышли, захлопнув за собой дверь, как каблуки их застучали по мраморным плитам пола, когда они направились к лифту. Только после этого он обернулся, медленно подошел к Кори и обнял ее. Кори, не сопротивляясь, положила голову на плечо Адама.
— А знаете, ведь она права.
— Права в чем? — Адам погладил Кори по волосам.
— Он действительно любил меня недостаточно сильно. — В голосе ее снова звучали слезы.
— А как вы посмотрите на то, что я люблю вас слишком сильно? — прошептал Адам.
Так они и стояли, обнявшись, у окна кабинета…
20
«Хонда» появилась на углу Третьей авеню в шесть тридцать утра. Это была четырехдверная машина то ли бежевого, то ли серого цвета. Цвет трудно было определить, так как автомобиль был залеплен грязью по самые дверные ручки. Машина ехала вверх по Третьей авеню на скорости не более двадцати — двадцати пяти миль в час. «Хонда» свернула на Семидесятую улицу, проехала вниз по Второй авеню, затем свернула на Шестьдесят третью улицу и снова на Третью авеню. Потом она еще немного поездила по прилежавшим кварталам, не превышая скорости и все время сворачивая на разных углах между Второй и Третьей авеню. Ровно в шесть сорок две машина остановилась на углу Третьей авеню и Шестьдесят восьмой улицы, и водитель заглушил мотор.
