Мэри-Роуз Хейз - Греховные тайны
Слева от него, смущенно улыбаясь, стояла Марджи в чем-то светло-золотом, справа — Дэвис и Стюарт со сплетенными руками. Стюарт светилась от удовольствия.
Дэвис, весь напрягшийся, смотрел куда-то поверх голов.
Повсюду сновали официанты в белых сюртуках, наполняя бокалы шампанским.
— Да и вообще на вечерах не принято произносить речи, — продолжал Холл Дженнингс. Глаза его весело сверкнули. — Это скорее тост, чем официальная речь.
Он поднял бокал.
У Изабель внезапно перехватило дыхание, так что это услышала Кристиан, стоявшая рядом.
— Леди и джентльмены! Дорогие наши друзья! Вообще все, кто здесь присутствует! Счастлив сообщить вам, что сегодня мы празднуем не только окончание Академии нашей дочерью Стюарт. Она преподнесла нам еще один сюрприз. Думаю, вы все воспримете его с тем же волнением, что и мы, родители Стюарт. Поднимите бокалы, дорогие друзья! Выпьем за Стюарт и Дэвиса Уиттэкера, ставших сегодня утром мужем и женой.
— Поздравляю вас обоих, — спокойно произнесла Изабель. — Желаю счастья.
Стив Романо наблюдал за Стюарт, саркастически приподняв брови.
— Спасибо, Изабель, — ответила Стюарт. — Я так рада, что вы с Кристиан пришли. Без вас праздник был бы для меня неполным.
Дэвис Уиттэкер, не отрываясь, смотрел на Изабель.
Кристиан заметила этот взгляд, всего на секунду отразивший его истинные чувства — гнев, отчаяние, любовь. Но теперь это не имело никакого значения. Слава Богу, Изабель, с безмятежной улыбкой смотревшая на Стюарт — какая великолепная актриса! — не успела заметить этот взгляд.
Глава 8
— Я ничего не знала до сегодняшнего вечера! Даже не догадывалась. А мне бы следовало…
— Любовь! Да кому она нужна?
Стив Романо вел свой «Мерседес-450» по извилистой дороге на бешеной скорости. Кристиан откинула голову на спинку сиденья, прикрыла глаза. Сейчас она не могла не согласиться со Стивом. Любовь приносит только мучения и нестерпимую боль. Она думала об Изабель и Дэвисе, о том, как они мучают друг друга. Из-за своей непробиваемой гордости не могут признаться друг другу, как им тяжело. Она вспоминала свое краткое путешествие в страну любви. Как скоро пришел конец всем ее иллюзиям.
Она открыла глаза, увидела звезды над головой. Внезапно ее пронзила тоска по той семнадцатилетней девочке, по тем чувствам, которые она испытывала тогда, сидя в «мерседесе» с Томми Миллером, после теннисного турнира. И вот она снова в «мерседесе», с другим человеком, который тоже везет ее к себе домой. Бывший любовник сестры, возможно, отец ее детей…
Изабель, похоже, это нисколько не задело.
— Конечно, поезжай с ним, если хочешь, — ни на секунду не задумавшись, ответила она, и Кристиан почувствовала, что сестре хочется остаться одной. — Только будь осторожна, он отъявленный развратник. Но теперь-то ты можешь за себя постоять, Крис.
После чего Рамирес обхватил Изабель своими толстыми волосатыми руками и осторожно усадил на заднее сиденье своей машины.
— Не волнуйся. Я о ней позабочусь.
И вот теперь она, Кристиан Уинтер-Петрочелли, снова едет по знакомой дороге в «мерседесе». Разница по сравнению с тем, первым разом заключается лишь в том, что она не влюблена в Стива Романо и никогда его не полюбит. В первую очередь потому, что ему никогда не удастся ее ни очаровать, ни разочаровать. Она его видит насквозь. Бессердечный, поверхностный, тщеславный…
Весь мир он рассматривает лишь по отношению к самому себе. Для него внешний мир — это большая солнечная система, в которой он играет роль солнца. Он живет так, как хочет, берет все, что хочет, и никогда ни перед кем не оправдывается и не извиняется. Его полная и абсолютная предсказуемость успокаивала и даже внушала некоторое уважение.
— Когда-то я играл в шекспировском театре, — небрежно бросил Стив Романо. — Зарабатывал целых двести пятьдесят долларов в неделю, можешь себе представить. Но потом я сказал себе: на хрен, хочу быть богатым.
И стал богатым. И это очень здорово.
— По крайней мере ты этого не скрываешь.
Неожиданно он обезоруживающе улыбнулся:
— Ас какой стати? Все вокруг знают, что я эгоцентричная сволочь. Но — богатая сволочь.
Дом Стива ничем не напоминал особняк Томми Миллера. Так что возникшее было у Кристиан ощущение, что все уже когда-то было, на этом и кончилось.
Здесь удивительным образом сочеталась испанская и азиатская архитектура. Дом спускался по крутым уступам холма многочисленными галереями, террасами, балконами, неожиданно открывающимися цветниками и бассейнами, затейливо и оригинально декорированными.
Стив усадил Кристиан среди множества ярких шелковых подушек на диване, с которого открывался вид на долину в огнях, вызвал невозмутимого Широ, велел подать шампанское, черную икру, гренки и кокаин. После чего, не теряя времени, начал раздеваться.
— Как ты уже, наверное, догадалась, наша вечеринка продолжится здесь, и мы ее единственные участники.
Появился непроницаемый Широ с бутылкой шампанского в ведерке со льдом, двумя запотевшими серебряными бокалами и прочими загадочными предметами, включавшими черное стеклянное зеркало, золотую свирель, табакерку, украшенную драгоценными камнями, и зловещего вида нож, острый, как лезвие бритвы, с ручкой, также украшенной драгоценностями. Стив открыл шампанское, налил в бокалы, поставил бутылку обратно в ведерко, обернув ее салфеткой.
— Включи джакузи, когда пойдешь мимо, — крикнул он вдогонку слуге.
Тот молча наклонил голову в ответ.
— Ванная комната тебе наверняка понравится, — обратился Стив к Кристиан. — Это моя самая последняя экстравагантность. Лежу в ванной и воображаю себя Нероном. — Он открыл табакерку. — Правда, хороша? Турецкая.
С этими словами он достал из табакерки ложечкой немного белого порошка и насыпал на черное зеркало.
Потом взял нож и начал перемешивать порошок. Потом аккуратно разделил то, что получилось, на четыре равные части.
— Тебе играть первой, — небрежно обронил он и протянул Кристиан золотую свирель.
Она по весу почувствовала, что дудочка действительно из чистого золота.
— Я же сказала, что кокаином не балуюсь.
— А сегодня попробуешь. Тебе нужно зарядиться энергией. Сегодня ночью спать не придется.
«Будь осторожна, он отъявленный развратник. Но теперь-то ты можешь за себя постоять».
Кристиан мысленно усмехнулась. Что сказала бы Изабель, если бы узнала, что она все еще девственница?
— Положи палец на другую ноздрю и осторожно вдыхай. Только вдыхай, ничего больше. И, ради Бога, не чихай.
В горле появился едкий привкус, как от лекарства.
