Рут Харрис - Мужья и любовники
– Только не говори Джейд, что я тебе сказал, – попросил Барри. – А то она ужасно расстраивается, когда заговариваешь на эту тему.
Херб, отправившийся в Нью-Йорк посмотреть, как идут дела, был поражен увиденным.
– И кто же все это придумал?
– Она. Он, – почти одновременно ответили Джордж и Джейд и, посмотрев друг на друга, рассмеялись. За пять месяцев совместной работы они научились понимать все с полуслова, читать мысли, угадывать желания и настроения друг друга. За это время им приходилось часто быть вместе.
– Все у нас хорошо, кроме одного, – сказал Джордж, когда работа была закончена.
– А именно?
– Мы оба опоздали. Вы замужем, я женат.
– Насколько я заметила, – лукаво подмигнула Джейд – она уже привыкла к такому невинному флирту, – женитьба вам не слишком мешает. – Маленькая записная книжка Джорджа в бюро Кураса и Леланда была предметом постоянных насмешек. И Джейд знала, что, если даст Джорджу хоть малейший повод, он им немедленно воспользуется. Потому и следила так тщательно, чтобы не переступить невидимую Черту, отделяющую флир от чего-то большего, а Джордж, чуткий на такие дела, не предпринимал никаких попыток.
У него хватило совести покраснеть.
– Что ж, – пожал он плечами, – мужчины есть мужчины. Но с вами я был бы совсем другим.
– Вряд ли. Тигры никогда не меняют окраску.
– Этот тигр мог бы сменить, – серьезно заметил Джордж. – Ради вас.
Разговор начинал принимать опасный оборот, оба почувствовали неловкость и, по молчаливому согласию оборвав его, никогда уже к нему не возвращались. Порой им обоим приходило в голову, что фантазии лучше оставить на долю мечтателей.
– Может, мы все же переберемся в Нью-Йорк? – предложила Джейд, когда магазин открылся и был уже нанят директор. Ей очень не хватало этого города, который она успела полюбить и в котором ей так хорошо жилось. Джейд все больше запутывалась в отношениях между свекром и мужем, – дело в том, что она оказалась посредине между ними. Она всегда боялась повторить судьбу матери, которая делила мужа с другими женщинами. Но ей никогда не приходило в голову, что может появиться соперник мужа – его отец. Чем дальше, тем больше Барри привязывался к отцу, пытаясь заслужить его внимание и похвалу. К Джейд он обращался за утешением, а любовь искал у отца.
Предложение Джейд было решительно отвергнуто:
– Сердце компании здесь. И мы никуда не поедем.
Все, что Джейд нравилось в Нью-Йорке, Барри ненавидел. Его устрашала энергия и темп большого города, то, что люди там верят в себя и в свои возможности. Все, что Джейд отталкивало в Форт Уэйне, Барри любил. Он знал всех, и все знали его; Барри был здесь известном человеком, и, отправляясь к кому-нибудь на ужин, они непременно сталкивались с добрым десятком знакомых. Джейд переживала, что не может остаться наедине с собой, а Барри чувствовал себя местной знаменитостью.
– Наше будущее здесь, – заключил он. – Надо быть идиотом, чтобы уехать отсюда. Так или иначе папа собирается открыть магазин где-нибудь или в Калифорнии, или Лос-Анджелесе, или Сан-Франциско. Он говорит, что выбор за тобой.
В ближайшие три года нью-йоркский успех Хартли повторился в Беверли-Хиллз, Далласе и Чикаго. Все лавры Херб Хартли готов был отдать Джейд.
– Дела идут классно, – сказал он ей как-то в присутствии Барри. – И все это благодаря тебе.
Джейд заметила, как это оскорбило Барри. На самом деле успехами своими новые предприятия и филиалы компании были обязаны им обоим – Джейд и Барри. Идеи принадлежали ей, а он отлично справлялся со всеми финансовыми проблемами. С тех пор как Барри вернулся в Форт Уэйн, доходы компании поднимались ежеквартально, и это была его заслуга. Херб, как торговец по своей сути, способен был оценить дарования Джейд, но понять силу Барри он не мог. Он считал, что с финансовыми операциями справится любой бухгалтер.
– Да, дела идут классно, – взорвался Барри, – и это благодаря мне. Доходы растут, Кредитные линии укрепляются. Объем продаж – не сравнить с прежним. Без меня ты бы все еще торговал салфетками к праздникам здесь, на Среднем Западе. Абзац!
– Эти салфетки оплачивали твои счета, молодой человек, – загремел Херб. – Не смей забывать этого!
Барри круто повернулся и вышел из комнаты.
– Он с детства такой бешеный стручок, – сказал Херб, не желая, как всегда, признавать, что и Барри кое-что делает для компании.
Через час Барри вернулся с чемоданом в руках. Он пронесся мимо секретарши прямо в кабинет к отцу, который обсуждал с Джейд и директором по сбыту выставку-продажу в День независимости. Барри приблизился к отцовскому столу, поднял чемодан и, не говоря ни слова, щелкнул замком. На стол обрушился водопад бумажных купюр. Некоторые спланировали на пол. Джейд поперхнулась и уставилась на Барри. Тот был белым от ярости.
– А ну-ка, сосчитай, отец, – скомандовал Барри, глядя, как Херб подбирает банкноты, упавшие на пол и к нему на колени. – Здесь триста шестьдесят шесть тысяч долларов, которые мы заработали в этом квартале. И это благодаря мне!
С этими словами Барри повернулся на каблуках и, дрожа от гнева, смешанного с торжеством, вышел из кабинета.
– Боже мой! – Херб, совершенно растерянный, взглянул на Джейд. – Что это с ним, черт возьми?
– Он хочет, чтобы вы замечали его, – спокойно сказала Джейд, глядя, как смущенный директор по сбыту ползает по полу, собирая купюры.
– А разве я его не замечаю! – взорвался Херб. – И разве он не унаследует эту чертову компанию, когда я загнусь? Какого же дьявола ему еще надо?
– Любви, – так же спокойно сказала Джейд. – Ему надо знать, что вы его любите.
Красный от гнева, Херб посмотрел на нее.
– Только через мой труп.
Глава X
На седьмой год замужества Джейд очутилась там, куда давно дала себе слово не попадать: в середине треугольника. Любовного треугольника, хотя и не треугольника любовников. Не женщина была ее противником – мужчина, отец мужа. Отец и сын постоянно враждовали, казалось, каждому из них хотелось стереть другого с лица земли.
Физическая терапия оказала настолько благотворное воздействие на Барри, что теперь он каждое воскресенье играл в теннис с Хербом. Сын выигрывал подачу за подачей. У старика не было ни малейшего шанса. Со стороны это было хорошо видно, и Джейд как-то посоветовала Барри быть помилосерднее.
– Отец на тридцать лет старше тебя. Ты должен быть с ним помягче.
– Ни за что, – отрезал Барри. – Играя, я всегда хочу побеждать.
Теперь, когда ситуация изменилась, Джейд вспомнила этот случай; надо было, укоряла она себя, давно понять, что отец и сын, наверное, всегда отчаянно боролись за первенство. Ей следовало попять – и предупредить Барри, что участие в одном и том же деле неминуемо приведет к катастрофе. Но она этого вовремя не поняла и ничего не сказала, да даже если бы сказала, Барри вряд ли ее послушал. Он слишком хотел взять верх над Хербом.
