Люси Монро - Способен на все
Вулф рассмеялся.
– Осторожно, Бретт, а то все кончится тем, что он узнает себя в одной из ее книжек.
Хотвайер подмигнул Лизи.
– Не переживай, дорогая. Мой отец не будет иметь ничего против такой известности.
Вулф скривился при этом протяжном «дорогая», а Лизи сказала:
– Он так похож на тебя, что, мне кажется, я уже хорошо его знаю.
– Иллюзия сходства исчезает, когда мы открываем рты, – мрачно усмехнулся Хотвайер.
– Ты так считаешь? А я с тобой не согласна. Разговаривая с Лорен, я ловила себя на мысли, что это я уже слышала несколько раз – от тебя, – заметила Лиз.
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказала Клер, обернувшись к Лиз. – Если бы не разница в возрасте, их можно было бы принять за близнецов.
Хотвайер покачал головой.
Вулф повел Лизи на танцевальную площадку, не дав ей ответить.
Хотвайер вновь повернул Клер к себе лицом. У него голова кружилась от близости Клер, он просто пожирал ее взглядом.
Но Клер на него не смотрела. Ее внимание привлекло что-то в дальнем конце зала. Его родители?
– Ты хочешь пойти поздравить маму с Днем рождения?
– Нет. То есть да, конечно, но не сейчас. Мне нужно с тобой кое о чем поговорить. – Клер продолжала смотреть на родителей Бретта.
– Ты сегодня исключительно выглядишь.
Он знал, чем ее отвлечь. Клер улыбнулась, но как-то рассеянно.
– Мне кажется, ты уже говорил мне, что тебе нравится, как сидит на мне это платье. Это было на свадьбе Джозетты.
– Поэтому ты его надела? Для меня?
– А ты как думаешь? – низко, с придыханием спросила Клер.
– Не знаю, доживу ли я до конца сегодняшнего вечера. Я уже сейчас хочу с тобой уединиться.
Клер похлопала его по груди, видимо желая успокоить, но эффект получился прямо противоположный.
– Тебе хватило сил выдержать засаду в джунглях. А сейчас все, что от тебя требуется, всего лишь на несколько часов усмирить свою похоть.
– Ты уверена, что у меня получится?
– Абсолютно. А если труды лишат тебя сил, я знаю, как их восстановить.
– Не доводи меня до грани, женщина.
Клер засмеялась, и ее смех подействовал на Бретта как мощный афродизиак. Однако Клер вдруг снова стала серьезной.
– То, что говорила Лизи, напомнило мне кое о чем, что я считаю важным.
– Ты о деле Лестера?
– Да.
– Что же это?
– За пару дней до того, как умер Лестер, в Бельмонт-Мэнор приезжала группа политиков. То были члены комиссии, отвечающей за состояние дел с социальным обеспечением пожилых людей в штате Орегон.
– И что с того?
– Ну вот, Лестер отвел в сторону одного из этих политиков и стал с ним разговаривать. Он называл его чужим именем и выглядел полным дураком, если верить Куини. Пришлось даже пригласить врача, и тот буквально оттащил Лестера от гостя и отвел старика в его комнату. Это было странно, потому что Лестер вообще-то неохотно общался даже с теми, кого знал, а с незнакомцами и подавно.
– Но он вел себя так, словно знал того парня?
– Да. Это и взволновало Куини. Она сказала, что тот политик ничего о Лестере не знал и никогда с ним не встречался. И не только это. Тому политику было от силы лет сорок, а Лестер говорил с ним, будто он был его клиентом с тех времен, когда Лестер еще был Арваном. Куини была уверена, что это явный признак того, что Лестер окончательно теряет рассудок.
– А ты так не считаешь? – Хотвайер в этом случае готов был полностью согласиться с Куини.
– Нет. Подумай об этом, Бретт. Если бы кто-то, кто знал твоего отца в молодости, но ни разу не встречался с ним с тех пор, случайно увидел тебя, он бы вначале точно принял тебя за него. Рассудок часто играет с людьми подобные шутки. Вот и Лестер мог так же обознаться. И именно потому, что разум у него помутился, он не сообразил, что человеку из его прошлого не может быть сорок лет.
– Но, по нашим сведениям, никто из тех политиков не имеет отношения к лицам, указанным в дневнике Арвана.
– Нет. Но ты сам говорил, что у одного из тех политиков такая же фамилия, как у клиента Арвана, которому он, кстати, отказал. Запись эта относится к концу восьмидесятых, незадолго до того времени, как Лестер оставил свое ремесло. Я не знаю, каким образом тот человек вошел с ним в контакт, но Арван отказался выполнять для него работу.
Хотвайер выругался. Он понял, о каком человеке говорила Клер.
– Ты права. Мы не стали дальше копать в том направлении, потому что решили, что этот след не наведет нас на преступника.
– Потому что Арван отказался на него работать?
– Но в дневник он заносил все заказы, и даже если бы тот политик ничего о дневнике не знал, он увидел в Лестере угрозу, потому что последний помнил его отца и у него бы хватило ума рассказать кое-что нежелательное заинтересованному лицу.
Клер разом погрустнела.
– Выходит, Лестер подписал себе приговор, потому что бездумно поприветствовал человека из своего прошлого.
– Мало кому было бы приятно, если б наружу вылез тот факт, что его отец нанимал киллера. Но если речь идет об отце политика, то такое разоблачение делает его вдвойне уязвимым. Черт, ты даже из-за моей сестры переживала, как бы ей не навредили факты твоей биографии.
– Именно. А что, если его отец не остановился на Арване и довел дело до конца?
– Ты о фермере, который мешал развернуться строительной компании в маленьком городке восточного Орегона? К Арвану обратились, чтобы он убрал упрямого фермера.
– Тот городок нынче совсем не такой маленький, и, я думаю, строительная компания, о которой идет речь, имеет к этому факту прямое отношение. Политик из штата Орегон, вполне вероятно, построил свою политическую карьеру, базируясь на успешном проекте отца по развитию города.
– Это всего лишь наши предположения.
– Но проверить, насколько они верны, не составит труда.
– Возможно. Но с этим придется подождать до конца праздника. – Бретт не мог позволить себе исчезнуть с праздника прямо сейчас – семья ему этого не простит, а политик все равно никуда не денется. – А теперь, сахарок, я хочу потанцевать.
– Я не умею.
– Просто держись за меня и качайся под музыку.
– Можно попробовать.
И Клер попробовала. И у нее получалось даже красиво. Обнимая ее, Хотвайер сильно рисковал, ибо искушение могло оказаться сильнее благих намерений, и ему потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы оторваться от нее, когда заиграли быстрый танец.
Потребовался всего час, чтобы проверить подозрения Клер, и они оправдались.
Тот самый фермер, как оказалось, умер от сердечного приступа, хотя до этого никогда не страдал сердцем. Хозяин строительной компании стал чем-то вроде отца-основателя города, и когда его сын выбрал политическое поприще, никого это не удивило. Кроме того, у него были серьезные стремления занять губернаторский пост. Так что для человека не слишком совестливого возникала серьезная мотивация, чтобы убрать Лестера или кого другого, кто мог бы случайным вздохом опрокинуть карточный домик, построенный отцом. Оставался один вопрос: действительно ли у того политика не было совести и он устранил фермера?
