Джанет Дейли - Неотразимый бродяга
Приступ головной боли не позволил ей сопровождать отца на конюшню, чтобы осмотреть прибывшее животное, а также послужил достаточно уважительной причиной, чтобы не выйти к обеду и таким образом избавить себя от необходимости видеться сегодня с Холтом. Большую часть послеполуденного времени Диана провела в постели. Она одновременно страдала и физически, и морально, и искренне надеялась, что Холту было сейчас так же лихо, как и ей самой. Две таблетки снотворного, принятые на ночь, обеспечили ей спокойный и глубокий сон.
– Как ты себя сегодня чувствуешь? – вместо приветствия спросил ее Майор, когда на следующее утро Диана вышла к завтраку.
– Гораздо лучше. – Голова ее слегка кружилась, но Диана приписала это ощущение продолжавшемуся действию снотворного.
– Сон прекрасно лечит, в особенности если ночь проходит спокойно. – Отец протянул ей кувшин с апельсиновым соком.
– Да. – Она не услышала ничего необычного в его замечании.
– Белый мустанг не появлялся. – Диана подняла глаза от тарелки.
– Что ж, возможно, он оставил свои бесплодные попытки.
– Будем надеяться.
После завтрака Диана, как обычно, отправилась на свою ежеутреннюю верховую прогулку. Она отъехала довольно далеко в глубь пустыни, подальше от всяких признаков цивилизации. Какое-то время она преследовала дикого кролика, пока тот ловким маневром не увернулся от резвой рыси ее скакуна и не исчез в ближайшей расщелине скалы. Диана задержалась у зарослей шалфея понаблюдать за стайкой небольших пичуг с ярко-синим оперением, обычных обитателей здешних мест. Однако рано или поздно, но приходилось возвращаться назад, и она повернула коня к дому.
Казалось, двор ранчо вымер, не было видно ни одной живой души. Почти все машины были в разъездах. Поскольку для обеда было еще слишком рано, Диана отправилась к загонам, чтобы рассмотреть нового жеребца при свете дня.
Когда она увидела на площадке для выгула лошадей Гая, работавшего с серым жеребцом, она немного поколебалась, но все же снова двинулась вперед. Юноша стоял к ней спиной, и Диана уселась на перекладине изгороди. Гай медленно поворачивался, следя за шедшим по кругу конем, и наконец заметил сидящую девушку. Диана первой подала голос:
– Красив, не правда ли? – Днем жеребец выглядел еще более внушительно.
– Просто огонь! – Гай остановил коня и подошел к нему, чтобы отстегнуть повод. – На сегодня достаточно, приятель. – Жеребец потряс головой и стал отступать, легко перебирая ногами. Гай двинулся назад к изгороди, сматывая на ходу кожаный ремень. Усевшись на жердь рядом с Дианой, он вновь взглянул на своего нового питомца. – Вчера ты не выходила к столу.
– Голова болела. Софи подала мне немного супа в комнату.
– Никогда не замечал, чтобы ты страдала от головной боли. Я что-то вообще не припомню, чтобы ты когда-либо болела.
– Да, это точно. Но за последний год с Рэндом и со всеми этими неприятностями, связанными с разводом, я часто мучилась головной болью. Врач сказал, что это нервы. Правда, обычно отпускает быстро.
«Господи, так скоро стану профессиональной лгуньей», – мелькнуло в голове у Дианы.
– Хорошо провели вчера время с Пегги и вообще вечер?
– Да, все было прекрасно.
– Ты говорила, что они подбросят тебя потом до дома.
Ну наконец-то началось. Диана испытала почти что облегчение.
– Да, помню.
– Но ты не поехала с ними.
– Нет. Я вернулась с Холтом.
– И довольно поздно. Я знаю, потому что не ложился до полуночи, а вас все еще не было.
– Самолет, на котором должны были доставить жеребца, задержался из-за плохой погоды.
– И чем же вы занимались все это время?
Настойчивость его вопросов начинала раздражать Диану. Глаза ее были холодны, как две голубые льдинки, когда она, обернувшись, взглянула на Гая.
– А тебе не приходит в голову, что у тебя нет никакого права устраивать мне подобный допрос?
Он не выдержал ее колючего взгляда.
– Ну знаешь, Диана, я…
В этот момент в воздухе раздался вопль, словно кто-то пронзительно кричал от боли. Глаза Дианы метнулись в направлении загона с кобылицами. Они сбились в тесную группу, явно чем-то сильно напуганные, жеребята тонко и тревожно ржали. Среди лошадиных тел, преимущественно темной масти, за клубами поднятой копытами пыли Диана заметила белое пятно.
– О Боже! Там мустанг, он среди них! – закричала она, захлебываясь от волнения.
– Как он догадался, что днем нет ни одного охранника, который мог бы его отогнать? – Какое-то мгновение оба не двигались с места, парализованные невероятностью происходящего. Затем Гай буквально слетел с изгороди. – Побегу загоню серого в стойло. Иди возьми ружье, и встретимся у вольера. Диана бросилась к дому, единственному месту, где она наверняка могла найти оружие. Она не останавливаясь пролетела через обеденный зал к оружейной комнате и поднялась на цыпочки, чтобы достать с притолоки ключ.
– Что случилось, Диана? – Майор стоял в проеме позади нее.
– Белый мустанг прорвался к кобылам. – Она открыла замок, сняла с полки ружье и вынула из ящика упаковку патронов, задержавшись лишь на мгновение, чтобы удостовериться, что схватила патроны нужного калибра.
– Прямо сейчас?!
– Да. – Диана прошмыгнула мимо отца и бросилась со всех ног к вольеру.
Горло ее пересохло и горело, когда она сломя голову неслась через широкий двор ранчо и дальше вдоль конюшен к загону с кобылицами. Перелезая через забор, Диана почувствовала, что уставшие от неожиданной и резкой нагрузки ноги плохо ее слушаются, а мышцы икр сводит от напряжения. На другой стороне изгороди она остановилась, чтобы перевести дух и поискать глазами Гая. Он был уже внутри загона, на полпути к сбившимся в кучу лошадям в самом дальнем его конце. Она слышала доносившиеся до нее резкие хлопки и догадалась, что он успел захватить с конюшни длинный кнут.
Диана бросилась его догонять, спотыкаясь на своих уже неверных ногах. Теперь она уже могла отчетливо видеть белого жеребца. Он отбил от табуна двух кобылиц – Наширу и Кэсси, тех самых, что сумел увести за собой в прошлый раз. Он заводил их в направлении пролома в изгороди, где две жерди оказались оторванными. Однако на этот раз жеребец решил не довольствоваться своей обычной добычей, Как только обе кобылицы оказались вне загона, он вернулся к встревоженному табуну, не обращая ни малейшего внимания на человека, который бежал ему наперерез.
Следующей жертвой мустанг избрал гнедую кобылу с жеребенком, который испуганно жался к боку матери. В отчаянии лошадь пыталась ускользнуть от своего безжалостного преследователя и забиться обратно в безопасный табун, но зубы жеребца и его напиравший корпус пресекали всякую попытку лошади присоединиться к остальным ее подругам. Наконец и кобыла, и ее жеребенок перемахнули через проломленную изгородь и остановились, поводя боками около двух ранее отбитых лошадей, которые терпеливо дожидались своего похитителя.
