Анна Смолякова - Ты — мое дыхание
Неуверенно усмехнувшись, Поля развернула еще один листок и прочитала первый, «потрясающе сложный» вопрос: «Назовите российских режиссеров-«оскароносцев». Похоже было, что времени для ответа на конкурсные вопросы потребуется совсем немного…
* * *Звонок раздался дней через десять, когда она уже и думать забыла о киношной викторине. И в самом деле, глупо было бы рассчитывать, что мифический конкурс окажется правдой. В лучшем случае она ожидала ответа наложенным платежом. Но приятный женский голос в трубке был реальностью, и адрес Поле назвали вполне реальный, и захватить с собой просили не кругленькую сумму денег, а всего лишь документы, удостоверяющие личность.
— Подождите-подождите, — уже в который раз растерянно проговорила Поля, проводя рукой по щеке. Щека была холодной, и собственные пальцы поэтому казались ей неимоверно горячими. — Я все никак не могу поверить, что это правда… То есть я действительно выиграла эту путевку в Венецию и от меня больше ничего не требуется — только прийти и получить вместе с авиабилетом ваши поздравления?
— Ну не совсем так, — девушка на том конце провода, видимо, улыбалась. — Руководство телекомпании рассчитывает, что, вернувшись с кинофестиваля, в одной из наших программ вы поделитесь с телезрителями впечатлениями от поездки… Сами понимаете: нам важна реклама.
— Да-да, конечно. И когда…
— Лететь нужно через десять дней, поэтому было бы желательно, если бы вы подъехали к нам уже сегодня. Давайте я еще раз повторю наш адрес…
Хотя до назначенной встречи времени еще оставалось предостаточно и до Маросейки Поля рассчитывала добраться быстро, из дома она выскочила уже спустя пятнадцать минут. В квартире ей не сиделось, наспех сваренный кофе вызывал неодолимое желание выплеснуть его в раковину, и даже сигаретный дым, обычно такой успокаивающий, почему-то только раздражал горло и глаза. Ей так и не верилось… Не верилось, что всего через каких-то десять дней она может оказаться на Всемирном кинофестивале. И не где-нибудь, не в чопорном Берлине, не в откровенно коммерческих Каннах, а в прекрасной, как мечта, Венеции.
Губы ее расплывались в непроизвольной улыбке, и когда она тряслась в трамвае, и когда ехала, держась за поручень, в вагоне метро. И люди, глядя на молодую брюнетку в шоколадной с бирюзовыми цветами шифоновой юбке и такой же шоколадной маечке, наверняка думали: «Вот стоит счастливая женщина!» И это на самом деле было почти так…
Выйдя на «Китай-городе», Поля немного послонялась по улице, бесцельно заходя во все магазины и аптеки подряд, а потом все-таки не выдержала и торопливо, словно уже опаздывала, направилась к указанному девушкой дому. Она заметила его почти сразу. Двухэтажный, бежевый, с оконными арками, выкрашенными в белый цвет. Поля и не предполагала раньше, что здесь находится офис довольно известной телекомпании, хотя заходила пару раз в соседний мебельный салон и приглядывалась к ресторану с выставленными в витринах манекенами в старинных костюмах. Почему-то в последний момент ей стало страшно. И она, вместо того чтобы перейти дорогу, свернула в прохладно-зеленый Потаповский переулок, где простояла, пока не унялась дрожь в коленях.
А потом вышла и тут же сказала себе с яростной досадой: «Нужно было не копошиться, а сразу идти!». Прямо перед нею, на светофоре, всего в каких-нибудь двух шагах, притормозил белый спортивный автомобиль. Поворачивать назад было уже глупо, спрятаться некуда. И Поля, подпираемая сзади двумя объемистыми тетками с не менее объемистыми одинаковыми наборами кастрюль в коробках, остановилась, глядя водителю прямо в глаза. А глаза у Антона были растерянно-злые и испуганные. Рядом с ним сидела белокурая девочка лет восемнадцати с розовыми щечками и светлыми бровями. И чувствовалось, что он до потери пульса боится знакомства новой пассии с прежней любовницей. Боится, что та, прежняя, побарабанит пальцами по стеклу, поздоровается, что-нибудь ляпнет и все испортит. Страх так легко прочитывался в его взгляде, что Поле вдруг стало противно. Рассеянно извинившись перед обогнувшими ее наконец рассерженными тетками, она тоже пошла через дорогу и на прощание бросила Антону брезгливую и снисходительную усмешку. Она лишь краем глаза заметила, как спросила что-то белокурая девица, как зашевелил в ответ губами он. Но, честно говоря, больше всего на свете ей хотелось сейчас сплюнуть через левое плечо, как после встречи с черной, приносящей несчастье кошкой…
А в офисе «Огней Москвы» было светло и прохладно. Поля, успев с мимолетной горечью отметить, что ковровое покрытие точно такое же, как в кабинете Бориса, подошла к молодому охраннику в милицейской форме. Оказалось, что о ее приходе предупредили, даже документы предъявлять не потребовалось. И она пошла дальше по коридору, мимо белых дверей с позолоченными ручками, мимо застекленного «аквариума» с равнодушно попискивающими компьютерами и хорошенькими девочками, периодически перемещающимися от терминала к терминалу. Одна из дверей прямо перед ней открылась, выпуская молодого человека в белых слаксах и на секунду являя миру сложный пульт со множеством кнопок и несколько экранов. Это, скорее всего, была монтажная. Поля счастливо вздохнула и даже прикрыла глаза. До сих пор все происходящее казалось ей похожим на сказку.
В названной охранником комнате ее встретила миловидная женщина лет тридцати с подстриженными каре пепельно-русыми волосами. На ней была розовая блузка с мелкими защипами и серая юбка до середины колен. В общем, выглядела она, как типичная служащая респектабельной фирмы.
— Присаживайтесь, пожалуйста, Полина Владимировна, — женщина с улыбкой указала на кресло возле журнального столика. — Присаживайтесь, и мы с вами побеседуем…
Она приготовила кофе, разлила его в полупрозрачные, темного стекла чашки. Одну подала Поле, а с другой сама села в соседнее кресло.
— Итак, наша телекомпания имеет честь поздравить вас с победой в конкурсе, — ее официальные слова странным образом диссонировали с почти домашней атмосферой кабинета. — К сожалению, директор не может лично засвидетельствовать свое восхищение вашими знаниями и вашим довольно профессиональным пером. Да-да, особенно понравился всем ваш ответ на десятый вопрос — экскурс в историю кинематографа дореволюционной России. Вам присущ оригинальный взгляд на вещи, чувство юмора, поэтому мы…
— Простите, что перебиваю, — Поля поставила свою чашечку на стол, — но, видимо, нужно сразу сказать, что я действительно профессионал. Дело в том, что я — журналистка.
— Прекрасно! — женщина снова улыбнулась, обнажив безукоризненно красивые зубы, и удовлетворенно кивнула головой. — Прекрасно! Все складывается даже лучше, чем мы предполагали… Дело в том, что руководство телекомпании, отправляя вас в Венецию в составе нашей съемочной группы, рассчитывало на ваше последующее выступление в одной из программ. Потом была выдвинута версия, что вы вполне сможете сделать небольшой зрительский репортажик прямо с места событий. А теперь выходит…
