Диана Палмер - Камень преткновения
— Не плачь, — шептал Кэд, закрыв глаза, не выпуская ее из объятий и смахивая губами слезинки с ее ресниц. — Не надо. Это было так прекрасно!
— Да. Именно поэтому я и плачу, — призналась она, глядя на его едва различимое в темноте лицо. — Я так тебя люблю… — Голос Бесс дрогнул, она обвила руками его шею, ощущая горячую влагу его кожи. — О, как бы я хотела подарить тебе ребенка! — вырвалось у нее. И она снова заплакала, теперь уже от горечи и боли.
Кэд недоумевал. Что с ней происходит? Откуда эти слезы? Возможно, это реакция на чудо, которое только что произошло? Скорее всего, поскольку сам он испытывал потрясение. Такое случилось с ним впервые в жизни. Он гладил Бесс, баюкал как маленькую, успокаивал, не в силах покинуть ее лоно. Так они и лежали не шевелясь, словно хотели продлить блаженство.
— Мы сейчас единое целое, и нас невозможно разлучить, — сказал Кэд. — Я снова хочу тебя и никак не могу насытиться. А ты?
— Я тоже, — выдохнула она.
— Ты ощущаешь, что мы неотделимы друг от друга? — спросил Кэд, поймав ее ласковый взгляд.
— Да.
Она дрожащими пальцами коснулась его мужественного лица, глядя на него с обожанием и благоговея перед его могучей силой.
— Поцелуй меня.
Стоило Кэду коснуться ее губ, как он почувствовал, что снова готов начать любовный поединок. То же ощущала и Бесс.
— Не бойся, мне не будет больно, — проговорила она, когда он на секунду заколебался, закрыла глаза и замерла в ожидании. — Поцелуй же меня! — взмолилась Бесс, охваченная желанием, подставляя груди его губам.
Глава 18
По случаю бракосочетания Бесс получила отпуск до конца недели, и Кэд с самого утра повез ее на своем пикапе в Лэриет, сказав, что чем скорее она привыкнет к тамошней жизни, тем будет лучше.
Всю дорогу Бесс нервничала. И ненавидела себя за это. Ей нравилась семья Кэда, и она отлично чувствовала себя на ранчо, когда приехала туда из больницы. Но тогда она не была женой Кэда, и за ней ухаживали как за больной, а теперь не исключено, что их близость, которую скрыть невозможно, будет дразнить воображение Роберта и Грега. По ночам она не сможет чувствовать себя свободно, поскольку спальня Кэда находится напротив спальни Роберта.
— Что-нибудь не так, дорогая? — ласково спросил Кэд, заметив тревогу на ее лице.
— Просто нервы шалят, — мягко ответила Бесс, с обожанием глядя на мужа. Никогда еще она не видела его таким раскованным и по блеску его глаз догадалась, что он все еще под впечатлением прошлой ночи.
Он поймал ее руку и не выпускал, пока они ехали по загородному шоссе. День выдался жаркий, но воздух был чистым и свежим. Ярко зеленели луга и поля, проносившиеся мимо окон старого пикапа.
— Тревожиться не о чем, — успокаивал Кэд свою молодую жену. — Ты теперь член нашей семьи.
— Да, но… — Бесс закусила губу и нахмурилась.
— Что еще?
— Комната Роберта напротив твоей… — ответила она со вздохом.
— Да, понимаю. А за следующей дверью Грег. И им наверняка будет слышно, когда мы станем заниматься любовью, не так ли? — Он остановил на Бесс сочувствующий взгляд.
Бесс опустила глаза, и сердце ее екнуло, когда со смущенной улыбкой она ответила:
— Да.
— Тогда позволь мне сообщить тебе, миссис Холлистер, к твоему великому удивлению, что жить мы с тобой будем на первом этаже, в бывшей комнате хозяина дома, отдельно от всех. — Заметив, как просияла Бесс при этих словах, Кэд расплылся в улыбке и добавил: — Впрочем, сегодня это не будет иметь никакого значения. Вряд ли у нас хватит сил заняться любовью после вчерашнего.
А ведь он прав, подумала Бесс. Всю прошлую ночь они не спали, слегка вздремнули лишь на рассвете, и Бесс не очень хорошо себя чувствовала.
— Ты так внимателен, — заметила она.
— Я забочусь о тебе, моя прелесть, — беспечно ответил Кэд, снова взяв руку Бесс и сжав ее пальцы. Они ехали по безлюдной дороге, где лишь изредка появлялись машины. — Ты счастлива?
— О таком счастье я и не мечтала, — призналась Бесс, лаская своими маленькими пальчиками его большие и сильные. Сама возможность прикасаться к ним заставляла Бесс трепетать. — У тебя такие смуглые руки, — заметила она.
— Кровь племени команчей, — улыбаясь напомнил Кэд. — Наши дети будут отчасти индейцами, по моей линии, со значительной долей твоей шотландско-ирландской крови.
Бесс не поднимала головы, чтобы он не видел выражения ее лица, потом перевела взгляд на ветровое стекло и, сменив тему, спросила:
— Ты хочешь, чтобы я отказалась от квартиры в Сан-Антонио?
— А почему бы и нет? Ведь мы поселимся в Лэриете, а на работу ты будешь ездить, — сказал он и решительно добавил: — Я хочу, чтобы ночью ты была со мной, Бесс, чтобы засыпала в моих объятиях, если даже мы не всякий раз будем заниматься любовью.
Горячая волна захлестнула Бесс при одной лишь мысли о таком блаженстве. Никогда еще она не спала так сладко, как прошлой ночью в его объятиях. И ей не терпелось испытать это снова.
— Мне бы тоже хотелось по ночам быть с тобой, — тихо проговорила Бесс.
Он снова сжал ее руку и выпустил, чтобы закурить сигарету.
— Мне придется научить тебя управляться со скотом, моя светская дама, — поддразнил он ее севшим от страсти голосом. — И еще многому, что необходимо для жизни на ранчо.
— Знаешь, Кэд, я всегда тебя боялась, — как бы отвечая каким-то своим мыслям, произнесла Бесс. — Чувствовала себя с тобой робкой и неуверенной. Я люблю смотреть на тебя, Кэд, тебе это неприятно?
Он окинул ее взглядом. Зеленое платье соблазнительно облегало ее фигуру и очень шло к ней.
— Почему неприятно? — удивился он. — Напротив. Я тоже с удовольствием смотрю на тебя.
Бесс со вздохом откинулась на сиденье.
— Все так ново, — почти прошептала она. — Так восхитительно! Ведь всю жизнь я была одинока…
Те же чувства испытывал и Кэд. Без Бесс его жизнь была пустой и тоскливой. И теперь, когда Она стала его неотъемлемой частью, он желал ее все больше и больше. И это его желание не угасало, а разгоралось все ярче. Ни одна женщина не смогла бы привязать его к себе так сильно, как Бесс. И он боялся ее потерять. С того самого момента, как он овладел ею впервые, он не мог забыть ее восхитительного тела. Но не только это побудило его жениться на ней, сделать столь важный шаг в жизни, немалую роль сыграло и ее положение в обществе. Кэд не мог этого отрицать. Но главное — она стала частью его самого. Он с ума сходил по ней. И с каждым днем его чувства становились все глубже. Он знал, что Бесс любит его, но если бы вдруг ей пришло в голову причинить ему боль, вряд ли это кончилось бы добром. Одно дело позволить женщине овладеть его телом, другое — впустить ее в свое сердце. Это было уже опасно.
