Даниэла Стил - Сезон страсти
– А может быть, себя одну? – Он отвернулся от нее и посмотрел на залив.
– Да, – сказала она очень спокойно. – Может быть, только себя. Я люблю тебя, Ник. Я не хотела потерять тебя. У меня никогда раньше ни с кем не было так, как с тобой. Том знал меня девочкой. С ним я была ребенком, пока... пока не произошел несчастный случай. А теперь он сам превратился в ребенка. Он как маленький, Ник. Играет в игрушки, рисует, он менее развит, чем Тайг. Он плачет... Я нужна ему. Он получает от меня все, что хочет. Я не могу у него этого отнять, не могу бросить его в таком состоянии. – У нее дрожал голос.
– Никто тебя об этом и не просит, Кейт. Я бы никогда не стал тебя удерживать. Но я просто хотел знать. Хотел услышать от тебя лично. Он долго будет оставаться таким?
– До самого конца. Может быть, несколько недель, а может, много месяцев и даже лет. Никто не знает. Пока... я к нему приезжаю.
– Как ты это выдерживаешь! – Он повернул к ней лицо, полное сочувствия и боли.
Она улыбнулась виноватой улыбкой.
– Я должна это делать для него, Ник. Когда-то он был для меня всем. У меня никого не осталось, кроме него, когда мои родители закрыли передо мной дверь. Он дал мне все. Теперь я обязана дать ему хотя бы несколько часов в неделю. Я должна выкраивать для него время, – сказала она, не желая сдаваться.
– Я понимаю. – Ник подошёл к ней и обнял со вздохом. – Ты должна продолжать навещать его. Я уважаю тебя за это. Мне только жаль, что я ничем не могу тебе помочь.
– Теперь это не так тяжело. Я давным-давно привыкла. Если к этому вообще можно привыкнуть. По крайней мере меня это больше не приводит в шок и не разрывает сердце на куски, как раньше.
– Фелиция была в курсе дела, дорогая?
Он прижал ее крепче, и она посмотрела на него с легкой улыбкой. Какое облегчение поговорить с ним о Томе, как она ненавидела себя за то, что не сделала этого раньше.
– Да. Она с самого начала была в курсе всех дел. Она здорово помогла мне. Даже присутствовала при родах Тайга.
– Жаль, что меня тогда не было рядом.
Кейт устало улыбнулась. Такого чувства покоя она не испытывала уже много лет. Наконец он все узнал. Между ними не оставалось больше никаких секретов. Никаких опасений, что он может узнать.
– Я боялась твоей реакции, если ты узнаешь.
– Почему?
– Потому что я замужем. Потому что несвободна. Это нечестно по отношению к тебе.
– Какое это имеет значение? Однажды ты перестанешь быть замужем. Это наше время, Кейт. У нас впереди вся жизнь.
– Ты бесподобный человек, Николас Уотерман.
– Какая чушь. Как ты, Кейт?
– М-м?
– Твои родители не пытались встретиться с тобой после того, как он... после несчастного случая? – Он понял, что этот эвфемизм она употребляла вместо слова «застрелился».
– Никогда. Они приняли решение, когда я ушла с Томом, и все. То, что он сделал, только подтвердило их мнение о нем, а что касается меня, я для них ничуть не лучше его. Я получила по заслугам. Они видели только белое или черное, никаких полутонов. Были люди, которых они признавали, других решительно отвергали... Меня перестали признавать из-за Тома, этим они оправдывали себя за то, что вычеркнули меня из своей жизни.
– Не понимаю, как они могли так поступить.
– Я тоже, но это уже не моя проблема. Это было очень и очень давно. В далеком прошлом. И я рада. На самом деле все прошло. Единственное, что будет со мной всегда, это мои обязательства по отношению к Тому.
– Тайг не знает, верно? – Он был уверен в отрицательном ответе, но, может быть, мальчик тоже скрывал от него.
– Нет. Фелиция считает, я должна ему рассказать, но я еще не решила. Может быть, скоро решусь и поговорю с ним.
Ник кивнул, потом как-то странно посмотрел на нее.
– Можно задать тебе нелегкий вопрос?
– Конечно.
– Ты... все еще любишь Тома? – выдавил он из себя, потому что считал необходимым знать наверняка.
Она ответила с изумлением:
– Неужели ты думаешь, что я могла бы так любить тебя, жить с тобой, принадлежать тебе, если бы по-прежнему любила его? Да, я люблю его – как ребенка, как Тайга. Он не мужчина, Ник, он мое прошлое... всего лишь призрак...
– Прости, что я спросил.
– Не за что. Ты имеешь право услышать все ответы. Тебе, наверное, трудно понять. Я не люблю Тома как мужчину. До того как ты появился, мне иногда казалось, что есть какой-то проблеск. Но это было не так. Я просто ездила его навещать. Потому что когда-то он был добр ко мне, потому что я любила его больше всех на свете и потому, что он отец Тайга. – Внезапно она опять начала плакать, слезы так и хлынули по щекам. – Я люблю тебя, Ник, я люблю тебя... как... никогда его не любила. Все это время я ждала тебя.
Ник протянул к ней руки и с невероятной силой стиснул ее. Она была ему очень нужна.
– О, дорогой, прости. – Кейт со вздохом освободилась из его объятий. – Я все время боялась, что, если книга будет иметь успех, кто-нибудь меня непременно вспомнит. Кто-нибудь раскопает все это дерьмо и размажет по моему лицу. – Он съежился при мысли, через что ей пришлось пройти. Удивительно, что она вообще согласилась поехать в Лос-Анджелес. – И когда ты сказал, что раньше играл в футбол, я чуть не умерла со страху. – Она засмеялась, но у него все еще было хмурое лицо.
– Самое смешное, я его знал, правда, не очень хорошо. Я только пришел в футбол, а он уже был на вершине славы. Он казался тогда очень славным парнем.
– Он и был славным парнем. – Кейт стало грустно. «Он был».
– Что толкнуло его на такой поступок? Что сломало его? В газетах, которые я просмотрел, не было серьезного анализа. Создавалось впечатление, что репортеров не интересовала причина.
– Давление. Страх. С ним собирались расторгнуть контракт из-за возраста, и это свело его с ума. У него ничего в жизни не было, кроме футбола. Он не знал, чем еще может заняться. Вдобавок не туда вложил деньги, а хотел, чтобы у будущего ребенка все было. Больше ни о чем не мог думать. «Его сын». Ему нужно было продержаться еще один сезон, чтобы скопить состояние для Тайга. А они его выперли. Ты читал газеты, значит, остальное уже знаешь. Ник мрачно кивнул.
– Том знает о Тайге?
– Он ничего не понимает. Я навещала его всю беременность. У него не было ко мне никакого интереса, он считал, что я просто растолстела.
– Какие-нибудь перемены произошли за эти годы? – спросил Ник смущенно.
– Нет, только за последние несколько недель. Он сам не свой. Но врачи не находят в этом ничего особенного.
– Это приличное место?
– Да, очень. – Она потянулась к нему, и тогда он присел рядом с ней на ковер. – Я люблю тебя, мистер Уотерман, хотя ты и напугал меня. Я думала, ты собираешься объявить мне, что между нами все кончено.
