Не изгой (ЛП) - "Тиджан"

Я могла понять комментарий Мелани о мягком порно.

Первая фотография выглядела так, будто Кат заставлял меня дышать. Его лоб прижимался к моему, и мы оба тяжело дышали. Эмоции были налицо. Они пульсировали на экране, и я задыхалась, просто глядя на нас. Пробежав глазами вниз, я увидела еще несколько снимков.

Моя голова в его руках.

Его губы на моих.

Он склонился надо мной.

Они фотографировали нас почти все время.

Была даже фотография лица Ката, когда он парковался. Его лицо было искажено от ярости, и я сглотнула, вспомнив, почему он остановился в тот момент. Но черт возьми. Беспокойство. Страх. Драма. Сексуальность.

Мы были горячей парой. Да, черт возьми.

Я хотела озвучить это дерьмо, но, подняв глаза, проглотила свои слова. Кат был в ярости, он направлялся в дальний конец гостиной, все его тело было напряжено.

Мелани тоже хмуро смотрела на него, ставя кофе на стол.

— В чем его проблема? Ты же не являешься секретом, не так ли?

Я покачала головой.

— Нет, но он никогда раньше не появлялся здесь. Не думаю, что ему это нравится из-за его имиджа.

Она пожала плечами.

— Ну ладно. Ты чертовски сексуальна на этих фотках.

Я усмехнулась. Так и было. Я принимаю этот комплимент.

— Смотри. — Она снова взяла телефон и пролистала страницу, наткнувшись на другую статью. Это был другой веб-сайт, на этот раз более авторитетного новостного канала, где публиковались только новости и ничего непристойного. Там была статья обо мне.

— Ого. Что?

— Да. Они написали целую статью о «Еда для всех» и о гранте, который ты выиграла, о том, как это было важно. Они написали, как можно сделать пожертвование. Эта статья тоже вызвала большой резонанс. Люди не знали, что ты важная персона.

Я нахмурилась.

— Я не такая.

— Ты выиграла этот грант. Еще только два человека выиграли такой же грант. Это большое дело, и… — Она внезапно замолчала.

Я пристально посмотрела на нее.

— Что?

Мелани замолчала не просто так.

Она вздохнула, прикусила губу и перешла к последней части статьи.

— Они получили личное эссе, которое ты отправила на грант.

Мое сердце остановилось.

Мое тело покачнулось.

Мои ноги почти подкосились.

Я читала и не видела то, что читала.

С грантами было сложно. Некоторые из них были почти научными и холодными. Им нужны были прямые факты, данные и информация. Им не нужны были личные моменты, но не тот, на который я подавала заявку. Они хотели, чтобы я написала личное эссе о причине, по которой я добивалась получения гранта, и о том, что я хотела сделать с деньгами.

Я все это изложила.

Все. Это.

Я рассказала им о своей матери. Моем отце. Как я приводила в порядок свою голову, проходя курс терапии, но я рассказала им о своем прошлом, о том, что мне пришлось пережить, пока я была с матерью. Это было прямо здесь, напечатано, эссе, которое я написала, и о том, как я поняла, каково это — отчаянно нуждаться в теплом обеде, когда тебя не пускают домой.

Это было там.

Любой мог посмотреть и узнать мою историю.

Этот новостной сайт думал, что делает мне одолжение. Вся статья была обо мне, но в основном о «Еда для всех», но… о, черт, черт, черт.

Мелани забрала у меня свой телефон, и мои пальцы не шевельнулись.

— Детка. — Она притянула меня к себе, и я прижалась, положив голову ей на плечо. Она обняла меня, поглаживая рукой мои волосы. — Я собираюсь кое-что сказать, и я надеюсь, что ты в состоянии это услышать. Если нет, что ж, думаю, я все равно это скажу. Я знаю, что твое прошлое никогда не было секретом. Ты никогда не стыдилась его, и я знаю, что это сильно отличается от разговоров об этом со своей семьей и друзьями, но я долгое время думала, что тебе не следует больше оставаться в тени. Потом ты начала встречаться с Катом, и я подумала: «Наконец-то! Она больше не будет оставаться на заднем плане». И теперь, когда это случилось, я думаю, действительно думаю, тебе нужно просто признать это.

Я начала вырываться, но она схватила меня за плечи.

— Твоя история может спасть жизни. То, через что ты прошла, это не нормально. Это действительно так. От того, где ты была, до того, где ты сейчас. Ты чертовски крутая сучка, и тебе нужно рассказать об этом людям. О себе.

— У меня не все в порядке с головой.

— У всех не все в порядке с головой. У некоторых просто хуже, чем у других, некоторые отрицают это, некоторые даже не знают об этом. Я просто говорю, что ты чертов маяк света. Пример для меня.

— И, что ты хочешь, чтобы она сделала? Выступила с речью на мероприятии через час? Наживиться на нашем личном моменте? — Из коридора донесся голос Ката, он был тихим, и я услышала в нем угрозу. Он был зол, очень зол.

Мелани повернулась к нему лицом.

— Нет. Я только хочу сказать, что ей больше не следует прятаться, а она пряталась. Все это время.

Он не ответил, но встретился со мной взглядом. Он держал в руке телефон.

— Отдел по связям с общественностями команды уже принимает звонки по поводу статьей. Они постарались сделать все, что могли, но они получают много вопросов о тебе. Если они получают такие звонки, то могу предположить, что «Еда для всех» тоже получает массу звонков. — Пауза. Уголки его рта напряглись. — Национальный новостной канал уже подхватил это.

Ох, вау.

Я не могла. Я только нахмурилась.

— Это нормально?

— Нет.

— Кат никогда не был замечен с цыпочкой, и теперь, когда они узнали о тебе, я совсем не удивлена. От тебя исходит золотистая нежная аура и все такое прочее. Все остальные тоже сейчас узнают.

Дверь открылась и вошла Саша, держа в руках наряд, косметичку и бутылку водки. Она остановилась как вкопанная, оглядывая комнату.

— Апокалипсис?

***

Сашу ввели в курс дела, и в типичной для Саши манере у нее было много односложных комментариев.

Наконец. Черт. Неистовый. Бешеный.

Она не стала уточнять, что означало последнее слово, никто не спрашивал, и мы все двинулись дальше. Это соответствовало теме, но Саша поддержала мнение Мелани. Она согласилась с «золотистой нежной аурой», и мне нужно было время, чтобы прийти в себя.

«KC’s Dirty Rag» не удалили статью, но другой новостной сайт удалил. Мое очень, очень личное эссе было удалено, но я знала, что оно где-то там. Гребаный интернет.

— Я держу свою жизнь в секрете и сохраняю свой имидж в отношении хоккея. — Кат подошел в дверной проем моей спальни.

Саша и Мелани переодевались в гостевой ванной, и обе выпили по два бокала. Квартиру наполняли звуки «Queen», и они обе исполняли оперную партию.

Я удалилась в спальню через полчаса после прихода Саши, потому что это было слишком. Просто… слишком.

Подняв взгляд, я ответила:

— Прости.

Он покачал головой, заходя внутрь и закрывая за собой дверь. Он тоже переоделся, теперь на нем был полностью черный смокинг. Это было такого рода мероприятие, и он выглядел в стиле «Агента 007». Когда у меня будет настроение получше, я бы пошутила назвав его каким-нибудь шпионским именем, но до этого еще не дошло. Мы еще не перешли к самой смешной части событий этого дня.

— Но, когда я впервые увидел эти фотки, я подумал не о себе. Я думал о тебе. Я думал только о тебе, и я был чертовски напуган, что ты из-за этого отдалишься от меня. — Он подошел и встал прямо передо мной. Его глаза пригвоздили меня к месту, удерживая в плену явной потребности, которая в них была. Он выглядел почти хищным. И его голос прозвучал сдавлено: — Я не могу потерять тебя. Я чувствую, что что только что обрел тебя. И у меня такое чувство, будто я искал тебя со старшей школы, может быть, с того самого первого раза, когда увидел тебя у шкафчика. Я не знаю, так ли это, но я не могу потерять тебя. Ты понимаешь меня? Но даже сказав это, я согласен с твоими подругами.

Я закрыла глаза, опустив голову.