Меган Пол - Возлюбленная Немезида
ГЛАВА 17
— Тебе холодно, Джекоб? — спросила Флоренс, обратив на него внимательный взгляд. Он замер на месте в нескольких шагах от нее и стоял, сотрясаясь мелкой дрожью, будто в лихорадке.
Бред какой-то, думала она. Он же в теплом халате. Хотя, конечно, с Джекобом никогда не угадаешь. Во всяком случае, сейчас он в своем махровом халате казался более уязвимым, чем она, покрытая лишь мыльной пеной.
— Нет, вовсе нет. — Голос у него тоже был довольно странный — надтреснутый, ломкий, как у больного или продрогшего человека. — Просто устал, наверное… Не волнуйся. Со мной все в порядке.
— У тебя такой вид, будто ты столкнулся с призраком, — заметила Флоренс, все более тревожась. Задумчивый, даже будто огорченный чем-то, он вел себя совершенно не так, как обычно ведет себя мужчина в присутствии обнаженной женщины. Его безразличие должно бы оскорблять ее, но она испытывала только беспокойство. Джекоб Тревельян был явно не в себе.
— Почему ты не сядешь? — не унималась Флоренс, видя, что Джекоб продолжает стоять, словно контуженный. Наверное, в таком же ошалелом состоянии пребывал Джек Дарвиль со своими товарищами по оружию в окопах Первой мировой войны. Если Джекоб разыгрывает очередное представление, надо сказать, что грандиознее спектакля она еще не видела. Приглядевшись к нему, Флоренс заметила, что он побледнел.
Джекоб придвинул кресло к печке, медленно опустился в него и уставился взглядом в огонь. Флоренс сворачивала и разворачивала мочалку, мочила и выжимала ее несколько раз, раздумывая, должна ли она первой начать разговор. Разговор о масках.
— Джекоб? — тихо окликнула она, так и не дождавшись, когда он нарушит молчание. — Джекоб, что произошло? И не пытайся убедить меня, что с тобой все в порядке. Я знаю, что это не так. Ты плохо выглядишь… Аж побелел весь.
— Спасибо, Фло. — Он чуть повернул к ней голову, изобразив слабое подобие своей обычной дерзкой усмешки. — Но со мной, правда, все в порядке. В целом… — Не найдя лучшего применения своим рукам, он положил их на подлокотники кресла. — Просто… весь этот сумбур между нами… Думаю, у меня голова от этого тоже идет кругом, как и у тебя. Не только женщины подвержены эмоциональным потрясениям. Мы, мужчины, тоже иногда приходим в расстройство от переизбытка чувств.
Флоренс чуть не прыснула со смеху, вспомнив, как злилась на себя некоторое время назад за то, что расклеилась перед Джекобом, словно истеричная кисейная барышня. Интересно, мужчины викторианской эпохи тоже страдали приступами меланхолии? А собственно, что в этом смешного? Она всегда считала Джекоба бессердечным эгоистом, но, может, и он не чужд сентиментальности?
О какой сентиментальности ты толкуешь? — цинично усмехнулась она про себя. В ушах до сих пор звенели язвительные остроты и оскорбительные замечания, которыми Джекоб осыпал ее на протяжении последних дней и десять лет назад.
— Извини, Джекоб, — промолвила Флоренс, подавив в себе губительные порывы. Она повременит выносить суждение. Нужно дать ему возможность высказаться. — Вообще-то я по натуре не агрессивный человек… Просто так получается. Должно быть, мы так влияем друг на друга, возбуждаем один в другом воинственность!
— Что верно, то верно, — согласился Джекоб. Он широко и открыто улыбнулся, разворачиваясь в кресле к ней лицом. — Так, может, в интересах мира и гармонии ты теперь позволишь потереть тебе спину? Помнишь, ты предлагала…
— Минуточку. — Флоренс неожиданно смутилась. А, спрашивается, с чего это вдруг, если она уже несколько минут сидит перед ним голая? — Я… э… хочу сначала помыть другие части тела.
— Да, да, конечно, — сконфузился Джекоб, чем немало удивил Флоренс. Он вновь отвернулся к огню и приковался взглядом к пламени.
В душе ты настоящий джентльмен, не так ли, Джекоб Тревельян? — думала Флоренс, ухватившись за предоставленную ей возможность помыть "другие части тела", пока за ней не наблюдают. Она была несказанно поражена его чуткостью.
— Держи, — наконец проговорила она, протягивая Джекобу мочалку. — Можешь приступать.
Джекоб легко поднялся с кресла, подошел к ванне, опустился рядом на колени и, взяв намыленную мочалку, принялся широкими круговыми движениями растирать ей спину, обращая обычный акт купания в лечебный массаж. Флоренс, до этой минуты даже не подозревавшая, насколько измучено ее тело, едва не урчала от наслаждения. Вздохнув с облегчением, она полностью отдалась во власть его твердой руки.
— Нравится? — спросил Джекоб, продолжая мять ей спину.
— Не то слово! — ответила Флоренс, чуть выпрямляясь.
— Тогда расслабься! Чего опять натянулась как струна?
— Хорошо! Хорошо! — Она вновь глубоко вздохнула, принимая непринужденную позу.
— Ты всегда держишься со мной настороже, Фло, — неожиданно заявил Джекоб. Его пальцы замерли. — Почему так?
И впрямь почему?
Флоренс тоже застыла в напряженном оцепенении. Даже сердце, казалось, остановилось, а движение крови продолжалось будто бы по инерции. Почему она не хочет поверить Джекобу? Может, он и не лгал вовсе, объясняя ей причины своего отталкивающего поведения десять лет назад? Почему она не хочет поверить, что он по-прежнему к ней неравнодушен?
Флоренс на мгновение задумалась о несчастном происшествии, погубившем Дэвида. Почему она не может простить Джекоба? Ведь тогда он был молод и глуп, да и смерть друга наверняка оплакивал так же горько, как и она. Какой смысл отказывать ему в прощении по прошествии стольких лет?
— Не знаю, Джекоб. — Она вновь обмякла всем телом и сразу почувствовала ответную реакцию: ладонь Джекоба ожила, возобновив круговые движения по ее спине. — Наверное, в силу привычки. От которой пора бы уже избавиться… — Она чуть наклонилась вперед, наслаждаясь его целительными прикосновениями. — Подозрительность — весьма дурная черта.
— Твоя подозрительность распространяется только на меня? — непринужденно поинтересовался Джекоб. Он бросил в ванну мочалку и принялся мять ей плечи, как профессиональный массажист. Ощущения были сказочные…
Флоренс раздумывала, что ей ответить. Прежде всего, потому, что Джекоб угадал.
— Да, пожалуй. Наверное, потому, что ты всегда что-то скрываешь от меня и я это чувствую… и тогда, и теперь… — Она бросила на него взгляд через плечо. Джекоб хмурился. — Ну да, я понимаю, ты все объяснил, — добавила она. А вот до конца ли он был откровенен? Может, следует настоять, чтобы он выложил ей все до последнего, причем немедленно, и тогда уж можно будет с легким сердцем начинать новую страницу в их жизни.
