Мэри Бакстер - Огни юга
– Мадам?
Альберт открыл дверцу автомобиля и с любопытством посмотрел на нее. Ни слова не говоря, Вида Лу направилась к передней двери, заставляя себя идти медленно, неторопливо.
На звонок вышла экономка.
– Добрый вечер, миссис Динвидди. Мистер Тримейн ждет вас.
Вида Лу кивнула и последовала за женщиной через холл в кабинет Шелби. Хотя ее собственный дом был такой же роскошный, она видела и отличия. Этот дом свидетельствовал о благородном происхождении хозяев, что задевало Виду Лу. Не важно, сколько у тебя денег, но если в твоих венах нет голубой крови, ты все равно не такая, как они.
Однако хорошо смеется тот, кто смеется последним. Она давно задолжала Шелби Тримейну, и сегодня пришло время платить по старым счетам.
Войдя в комнату, она увидела Тримейна возле камина с рюмкой в руке. Пристально глядя на нее, он сделал глоток.
Вида Лу закрыла за собой дверь и прошла вперед, утопая каблуками в шикарном ворсистом ковре.
– Я надеюсь, это не займет много времени, – недовольным тоном проворчал Шелби.
Вида Лу улыбнулась.
– Нет, не займет.
– Итак? – Шелби посмотрел ей в лицо.
– Ты уверен, что в состоянии выслушать меня?
– Если ты имеешь в виду, что я выпил, знай: я не пьян. Но я предпочел бы, черт побери, вообще ничего не слушать.
– Придется.
Он презрительно усмехнулся.
– Тебе повезло, что я вообще согласился принять тебя.
– Не думаю, что слово «повезло» здесь уместно. Если бы ты не согласился, я загнала бы тебя в угол в загородном клубе, к твоему великому неудовольствию.
– Ты сука.
Вида Лу засмеялась.
– Верно, мы с тобой всегда это знали. Это наш с тобой секрет. Небольшая тайна.
– Чего ты хочешь?
– Я думаю, ты сам знаешь.
– Это моя земля, – с тупым упрямством заявил Шелби, – и я вправе поступать с ней так, как мне выгодно.
– Ты обещал ее комитету. Я не допущу, чтобы ты отказался от своего слова.
– Не допустишь? Не свисти. – Он глотнул виски. – Не тебе болтать про это.
– Я знаю, что ты хочешь сделать с землей.
– Правда? И что же?
– Я знаю о парке отдыха, Шелби, и об «Андерсон груп».
Лицо Тримейна стало пепельным. Она не сомневалась, что здорово огорошила его.
– Как…
– Как я узнала? Теперь это не имеет значения, не так ли? – Она улыбнулась с откровенным сарказмом. – Я знаю, и это главное.
– Ну и дальше что? Это все еще моя земля, и я могу продать ее кому угодно, черт побери.
– Нет, не можешь, если… – Вида Лу специально сделала паузу.
– Если что?
– Я полагаю, ты сам знаешь ответ.
Шелби оглядел ее с ног до головы. Его глаза налились ненавистью.
– Не забывай, с кем говоришь. Я ведь знаю, из какой дыры ты вылезла.
Виде Лу до боли захотелось ударить его по лицу, но она знала, что он сразу даст сдачи. Кроме того, она собиралась поймать эту крысу на сладкий яд.
– Твои угрозы мне не страшны. Ты набит дерьмом, как и прежде. И если ты начнешь болтать, тебе же будет хуже. – Она подошла ближе, ее дыхание участилось. – Я думала, у тебя больше здравого смысла. Оказывается, нет. Наверное, за эти годы твои мозги закисли, и ты теперь думаешь не головой, а задницей.
Лицо Шелби Тримейна исказилось от злости.
– Ты все сказала? С чего ты взяла, что сейчас я стану тебя слушать охотнее, чем раньше? Повторяю – я продам землю кому захочу. Я знаю, почему ты так волнуешься. Вовсе не из-за проекта.
Глаза Виды Лу сверкнули.
– Ты ничего не знаешь про меня!
– Я знаю, что ты свиное ухо. Всегда была такой и всегда будешь! И если ты хотя бы на секунду вообразила, что Грейнджер пойдет на что-то большее, чем попрыгать на твоем матрасе, то сильно ошиблась. Господа могут получать удовольствие где угодно, но жен никогда не выбирают случайных.
– Ах ты… – Вида Лу больше не могла держать себя в руках. Она шлепнула его по мясистой щеке.
Тримейн тут же вернул удар. Она закачалась, но устояла, и они впились глазами друг в друга.
Наконец Шелби нарушил тишину. Громко рыгнув, он принялся осыпать ее оскорблениями.
– И поскольку мы уж заговорили об этом, держись подальше от моего сына. Я знаю, что ты задумала, но у тебя ничего не выйдет. Руни никогда не женится на ком-то ниже себя…
Вида Лу засмеялась.
– Шелби, Шелби… Ты так занят собой, что ничего вокруг не замечаешь.
– Предупреждаю – ты пожалеешь.
– Да нет, это тебе придется пожалеть. – Вида Лу наклонилась и поцеловала его в губы.
Он отдернул голову, потом нахмурился.
– Никогда больше не делай этого.
– Так-так. Понятно. Но было время, когда…
– Закрой свой грязный рот.
Она снова засмеялась.
– Ну ладно, я закрою его, но только при одном условии. Если ты хочешь, чтобы я унесла нашу маленькую тайну в могилу, чтобы твое семейство, хотя бы внешне, осталось таким же чистым и незапятнанным, забудь о парке отдыха и не нарушай договора с больницей. – Она помолчала, желая, чтобы смысл сказанного дошел до Шелби Тримейна. – Тебе понятно?
– Еще одно слово, и я тебя убью. Клянусь!
– Нет, не убьешь.
Шелби схватил ее за руку и дернул к себе.
– Я скажу, что ты врешь, сука! – Он толкнул ее в спину. – Теперь убирайся с моих глаз, пока меня не стошнило. Видеть тебя не могу!
Мужчина юркнул в тень. Он не собирался подслушивать, но чужой автомобиль возле дома разжег его любопытство, и он пошел на голоса. Теперь, с сильно бьющимся сердцем, он поспешил назад и вскоре скрылся в чернильной тьме.
– У тебя такой вид, будто ты явилась с похорон лучшего друга.
– Может, так и есть.
Руни наклонился и взял нежную руку Даны. Она хотела отнять ее, но передумала. Он здесь, с ней, такой близкий и любящий друг, и это успокаивало. Конечно, он не знает, что ее сердце совершенно разбито и внутри все кровоточит, а она не может ничего ему рассказать.
Однако Руни сам догадался: с Даной что-то происходит. Они встретились за чаем в гостинице. Поскольку все постояльцы ушли, они смогли устроиться в гостиной.
– Ты не хочешь мне рассказать? Ты расстроена из-за работы? Из-за увольнения?
– Нет. – Дана с трудом изобразила улыбку, чтобы смягчить резкость тона.
– Хорошо. Но запомни, у меня большие уши, и я готов слушать.
– Спасибо, Руни. Ты такой замечательный друг.
– И это все, кем я для тебя буду, верно?
Дана сжала его руку.
– Да, и не спорь. – Она заставила себя улыбнуться еще раз. – Я уверена, твои будут довольны, особенно папа.
Руни топнул ногой, лицо его стало воинственным.
– Забудь о моем отце. Мне не важно, что он думает о тебе или о ком-то еще из моих друзей. Он может отправляться к черту со своим особым мнением.
– Руни!
– Именно это я имею в виду.
