Кэтрин Скоулс - Львица
Эмма с улыбкой покачала головой.
— Для меня еще рановато. Хватит чашки чая.
— Мне тоже, — согласился Дэниэл.
— А я всегда пью виски в одиннадцать, — ответил Джордж. — Думаю, эта привычка сохраняет мне молодость и здоровье!
— Но сейчас не одиннадцать часов, — возразила Энджел. — Сейчас саа тано — пять часов.
Эмма вопросительно взглянула на Дэниэла.
— Это по танзанийскому времени, — объяснил он. — День начинается с рассветом. По английскому времени это шесть утра. Поэтому семь утра — это первый час, саа мойя.
— За ним следует второй час, и так далее, пока солнце не сядет, — добавила Энджел. — А затем день заканчивается, потому что всем пора спать.
Слушая ее, Эмма снова задумалась о том, насколько мир, в котором выросла Энджел, отличается от остального мира. Девочка не умела определять время общепринятым для большинства людей способом, но, тем не менее, она бегло говорила на трех языках и знала, как приготовить лекарство из семян папайи.
— У Билла с Бэном есть вода? — спросил Джордж, обращаясь к Энджел.
Девочка ахнула, прикрыв рот ладонью.
— Я забыла, что ты меня об этом предупреждал.
Она немедленно выбежала из столовой и помчалась в направлении цистерны. Эмма снова принялась разливать чай по чашкам. Она уже собиралась подать их на стол, когда у входа в хижину возникла новая фигура — африканец, который держал в руке обернутый тканью предмет.
— Саму! Карибу сана, — произнес Джордж, приглашая его войти. — С возвращением.
Он жестом указал на компанию, сидевшую за столом.
— Это наши гости — Дэниэл, Эмма и Энджел. — Джордж снова повернулся к пришедшему и представил его: — А это мой помощник — Саму.
Все присутствующие обменялись приветственными кивками. Затем Саму обеспокоенно поднял брови.
— Эта львица вернулась! С львятами! Наша работа ни к чему не привела.
— О, это длинная история, — сказал Джордж и жестом пригласил Саму сесть. Затем он попросил Эмму налить еще одну чашку чая.
— Ты уже полностью выздоровел?
— Да, твоя дава очень быстро помогла. Мне следовало сразу взять ее, но я думал, что это всего лишь кампи лихорадка.
— Ну, если тебе помог хинин, то это определенно была малярия, — сказал Джордж. — Это очень старое лекарство, но оно по-прежнему отлично работает.
Эмма размешивала в чае мед. Вдруг ее ложечка замерла, и Эмма взглянула на Саму.
— Что вы сказали? Что за болезнь, эта другая лихорадка?
— В нашу деревню пришла лихорадка. Сначала она очень похожа на малярию, но затем очень быстро проходит.
— И как вы ее назвали? — Эмма наклонилась к Саму, не сводя с него внимательного взгляда.
Мужчина поерзал на стуле, смутившись от неожиданного внимания.
— На английский это можно перевести как «лихорадка из питомника». Мы называем ее так, потому что ею болеют те, кто здесь работают, и их семьи. Но не надо тревожиться. Это не плохая болезнь, как Оламбо. Заболевший не может работать только день.
Эмма обратилась к Дэниэлу:
— Тебе известно об этом?
Он пожал плечами.
— Я слышал, как они говорили об этой болезни, но не придавал значения. — Он улыбнулся. — Думал, что это еще один вариант байки о могуществе сумасшедшего хозяина питомника.
Эмма отрешенно взглянула на стену хижины, где висела коллекция фотографий львов. Она напряженно думала, в голове всплывали фрагменты догадок. Люди в питомнике заражались одной болезнью, но были устойчивы к другой. Она вспомнила, о чем рассказывал Джордж в ее первый день пребывания здесь. Она услышала эти слова, произнесенные с плавным английским выговором. Это словно в той библейской истории… чума прошла мимо…
Эмма повернулась к Дэниэлу:
— Что известно о тех заболевших лихорадкой Оламбо, кому удалось выжить? Они приобрели иммунитет к вирусу?
— Да. Ею можно заболеть только раз в жизни.
— Что ж, я полагаю… — Эмма запнулась, в ее голове продолжали формироваться идеи. — Между этим питомником и людьми, устойчивыми к Оламбо, может быть связь.
Дэниэл нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты знаешь историю открытия вакцины против оспы?
— Нам об этом рассказывают в школе. Эта история очень нравится всем детям масаев, потому что она о коровах. Доярки не болели оспой, потому что заражались коровьей оспой от скота.
— У них вырабатывался приобретенный иммунитет, — закончила за него Эмма.
Последовало молчание, нарушаемое только доносившимся из загона голосом Энджел, которая звала львят Билла и Бэна.
Дэниэл внимательно смотрел на Эмму.
— Ты думаешь?..
— Это просто догадка, — предупредила Эмма. Но она чувствовала, как внутри нее растет и крепнет уверенность. — Если эта лихорадка вызывает только легкое недомогание, то никто не мог заметить, что ею болеют и львы.
— Возможно, вирус вообще не вызывает у них заболевания, — добавил Дэниэл. — Они могут быть только носителями.
— Верно.
Эмма встала и начала ходить взад-вперед между столом и буфетом. Мелькающие в голове мысли не давали ей усидеть на месте.
— Думаю, что этот факт достоин исследования. У всех бывавших здесь людей необходимо взять анализы. Образцы их крови нужно сверить на наличие антител и затем сравнить с образцами, взятыми у переживших Оламбо. У львов тоже необходимо взять анализы.
Сосредоточенное выражение на лице Дэниэла сменилось взволнованностью.
— Вы сможете взять у львов кровь, не усыпляя их? — спросил он, обращаясь к Джорджу. — Возможно, у вас получится, ведь они не боятся вас.
Старик решительно кивнул.
— Уверен, что смогу. Раньше мне уже приходилось колоть антибиотик одному льву. Они даже не чувствуют иглу.
На его лице промелькнула улыбка.
— И потом, они всегда готовы вытерпеть небольшой укол ради миски рыбьего жира. — Джордж взглянул на Эмму. — Так вы говорите, что у моих львов может быть ключ к лекарству от лихорадки Оламбо?
— Не к лекарству, а к вакцине.
Белка сбросила с полки пакет с чаем. Он упал на пол, но никто не двинулся, чтобы его поднять.
— Однако, как нам известно, производство вакцины требует вклада очень больших средств, — сказал Дэниэл.
— Тут другая ситуация. Как в случае с коровьей оспой. Все будет гораздо проще — вакцину не придется создавать с нуля в лаборатории. Такая работа в любом случае вызовет интерес всего мира медицинских исследований. Ее результаты могут пригодиться для разработок лекарств против других вирусов. У нас не будет отбоя от инвесторов.
Дэниэл потер лицо ладонями, словно желая удостовериться, что он не спит.
