Белва Плейн - Рассвет
И как огонь охватил крест, мстительная ярость охватила Тома. Если бы он мог схватить тех, кто сделал такое с его отцом, с Бэдом, который меньше часа назад, положив ему на плечо свою всегда такую теплую руку, сказал, как он его любит. О, если бы он мог добраться до этого дерьма! И хотя щеки Тома были мокры от слез, он сжал кулаки и стиснул челюсти.
– Сукин сын. Я бы вырвал у него сердце, – яростно вскричал он.
Оба мужчины кивнули, и один сказал:
– У тебя нашлось бы много помощников. Пусть горит твой гнев. Это пойдет тебе на пользу, когда пройдет пик горя. Тогда ты сможешь встать плечом к плечу с нами в борьбе за наше дело. Сын Бэда Райса продолжит его дело. Не склоняй головы, не впадай в уныние. Будь гордым. Твой отец хотел бы именно этого.
Том встал на ноги.
– Вы правы, – спокойно проговорил он. – Вы правы, именно так я и поступлю.
Оглядевшись вокруг, он увидел, что большинство машин уже уехали. Несколько человек остались стоять у догорающих остатков креста, охраняя раненых и мертвых. Не зная, что ему делать, Том неуверенно топтался на месте.
Один из оставшихся взял бразды правления в свои руки.
– Нужно увезти его отсюда, прежде чем нагрянет полиция с миллионом вопросов. Возьмите фургон Бэда и отвезите его домой. Сам он вести не сможет.
– Смогу, – запротестовал Том. – Я смогу вести.
– Нет, сынок. Делай, как мы говорим. Полезай в машину.
Внезапно Том вспомнил еще об одной вещи.
– Здесь была собака. Маленькая собачонка моего брата.
– Так это была твоя? Маленькая серая дворняжка? Она была рядом с Бэдом. Мы выкинули ее тело в кусты.
– Выкинули? Но она нужна мне. Я должен отвезти ее домой.
– Зачем она тебе? Она раздавлена.
– Нужна. Она мне нужна, – простонал Том. Мужчины пожали плечами.
– Ну хорошо. Фил, пойди принеси ее, а я пока разверну фургон и будем выбираться отсюда к чертовой матери.
Маленький комочек окровавленного меха положили на переднее сиденье между Томом и водителем.
– Это он? Это твой пес?
– Да, это Граф.
Том взял мертвое тельце и положил на колени. Красный ошейник был цел, красивый новый ошейник, который Тимми купил Графу на свои рождественские деньги.
Проехав миль пять-шесть, они увидели три полицейские и три машины «скорой помощи», промчавшиеся в противоположном направлении.
– Репортеры наверняка тоже скоро появятся, – проворчал водитель. – Для газетных ублюдков это будет настоящий праздник.
Через несколько минут по этой дороге повезут Бэда. Куда? Сначала, наверное, в больницу, где должны будут официально зарегистрировать факт смерти, чтобы можно было подписать все необходимые бумаги. Конец Бэда. Никогда больше не услышит он его голоса: «Пойдемте, ребята, перекинемся в мяч». Это убьет Тимми. Как мы скажем ему об этом? Малыш такой слабый. Как я скажу маме? О Господи, как же это случилось? Клянусь, я посвящу жизнь тому, чтобы найти того, кто это сделал. Я убью его, но сначала я буду его пытать.
Том сидел, крепко прижимая к себе маленькое тельце мертвого Графа, и все эти яростные горькие мысли одна за другой проносились у него в мозгу. Урчал мотор. Хор кузнечиков звенел в тишине.
Лаура в розовом халате сидела в высоком кресле в спальне и читала, когда в дверь позвонили. «Кто бы это мог быть?» – с удивлением подумала она, зная, что уже половина десятого. Она осторожно сошла вниз и приоткрыла дверь на несколько дюймов, не снимая цепочки.
– Полиция, мадам. Вы миссис Райс?
Она похолодела. Через приоткрытую дверь ей был виден мужчина в форме и машина с мигалкой на подъездной дорожке.
– Да, – сказала она. – Входите.
Он вошел в холл и остановился там, сжимая в руке фуражку. Совсем молодой человек, моложе Лауры и такой же испуганный, как она сама.
– Произошел несчастный случай, – начал полицейский, – обнаружены водительские права на имя Омера Райса. Я хочу сказать, что машины на месте происшествия не было, только права. Он был… он ваш муж?
Лаура уставилась на него, думая: «Он сам не знает, что говорит».
В ту же минуту он и сам, видимо, понял, что говорит не очень вразумительно, и мягко добавил:
– Неподалеку от Рамзи проходило собрание и, кажется, какой-то ненормальный на автомобиле врезался в собравшихся, сбив несколько человек. Я сам там не был и знаю об этом с чужих слов.
К счастью, в холле стояло в ряд несколько кресел, и она направилась к ним, чувствуя, что ноги у нее подкашиваются.
– Омер Райс. Мой муж. Он… – Она сжала пересохшие губы.
– Согласно сообщению… он мертв, мадам. – Лаура покачнулась, и молодой человек, подхватив ее под руку, помог сесть в кресло.
– Есть здесь… Вы одна в доме? У вас есть кому позвонить?
«Я вижу все это со стороны, – подумала Лаура. – Я уже видела это раньше. В кино женщина в подобных случаях всегда бледнеет, но остается спокойной и молчаливой, как зомби, будучи не в состоянии поверить в то, что случилось».
Она с трудом проговорила:
– Позвоните, пожалуйста, моей подружке, она живет в десяти минутах ходьбы отсюда, она придет. – И Лаура дала полицейскому номер телефона Бетти Ли. Ее лучшей подруги. Бетти Ли обязательно придет. – Телефон вон там. Нет, я посижу здесь.
Бэд. Собрание неподалеку от Рамзи. Машина. Бэд мертв. Как странно. Нет, это, конечно, неправда. Какая-то глупая ошибка. Не то имя. Не то место.
И тут ее словно ударило током. С криком – Том, Том! – она начала вставать со стула, но упала, прижав руку к сердцу.
Прибежал полицейский.
– Давайте я позвоню вашему врачу. Вам не следует оставаться здесь в таком состоянии. Вы…
Уставившись на него, Лаура с рыданием простонала:
– Где мой сын? Что случилось с Томом?
– Я не знаю, мадам. Никто не упоминал о нем. Сказали только о мистере Омере Райсе. Ни слова о Томе. Я уверен, они сообщили бы, если…
Да, безусловно, они сообщили бы. Не стали бы они посылать человека извещать ее только об одной жертве несчастного случая, если бы пострадавших было двое. Так ведь? Ведь так? Она ухватилась за подлокотники кресла и, выпрямившись, прошептала вслух:
– Держись. Не выставляй себя на посмешище. Произошло ужасное несчастье. В таких случаях всегда ждут, пока можно будет что-то сделать. Вот и все. Жди, Лаура.
Увидев обеспокоенное выражение на лице молодого полицейского («Наверное думает, что я схожу с ума»), она замолчала, устремив взгляд на фотографии на противоположной стене – отца в форме и матери, которая ждала его, каждое утро спрашивая себя, жив ли он еще.
В дверь позвонили. Полицейский пошел открывать, и Лаура услышала, как он что-то негромко говорит у двери Бетти Ли. Когда та вошла, Лауре уже не нужно было ничего объяснять, можно было сразу опереться о сильное плечо.
