Вера Ветковская - Танец семи покрывал
В толпе невест, ожидающих приглашения на регистрацию брака, Зара была самой прекрасной в белом платье с кринолином и низким, обшитым мелкими бусинами лифом, с белыми кружевными перчатками до локтя и черными распущенными волосами, на которых белел венок из живых гвоздик.
Чон надел тот же темно-серый костюм и ту же светлую рубашку, в которых был недавно на кладбище.
Когда они вернулись домой, стало ясно, что, если бы не Саша, никакого домашнего торжества не получилось бы.
Саша прежде не бывал в этом доме. Ему приходилось выступать в роли сторожа во многих прекрасных дачных хоромах, но такого романтического особняка он еще не видал.
Пока Стеф и Родион возились в саду с шашлыками, Зара и Чон повели Сашу осматривать дом. Детское восхищение Саши мало-помалу передалось и им.
— Какое замечательное жилище! — восклицал то и дело Саша. — Оно напоминает старый английский замок с привидениями… Скажите, привидения здесь водятся?
— Одно водится, — добродушно сказал Чон. — И оно перед тобою, брат!
— Эх, мне бы малость пожить в таком доме… да я бы стихи километрами писал.
— А за чем дело стало, — чуть ли не хором подхватили Чон и Зара. — Живи у нас. Стефан собирается нас покинуть на неизвестное время, хочет поехать к Пашке Переверзеву. Нам одним будет скучновато в таком огромном доме.
— В самом деле, ребята? Но я уже вроде нанялся к одному прозаику в сторожа…
— Откажи ему. Поверь, здесь тебе будет здорово. Парк рядом. Там белочки прямо из рук корм едят. Будешь Терру прогуливать по парку, она это любит, — сказал Чон.
— Выбирай себе любую комнату. После отъезда Стефа можешь занять второй этаж, — поддержала мужа Зара.
— Вы серьезно говорите или просто от хорошего настроения?
— Чон, я говорю серьезно, — повернулась к мужу Зара.
— И я. Честно. Ты славный парень. Втроем нам будет веселее. Пойдем на второй этаж.
Они поднялись в бывшую Стасину мастерскую.
— Ну что, нравится тебе здесь?
— Еще бы! — осматриваясь, сказал Саша. — Ребята, я согласен. Спасибо вам.
— Это тебе спасибо, — снова в один голос сказали новоиспеченные супруги.
— Эй, вы там! — послышался голос Стефана из сада. — Тащите вино. У нас тут все готово.
— Павел, ступай помоги им накрыть столик в саду, — сказала Зара. Ей казалось, что Чон пребывает в довольно бодром настроении, и она радовалась этому.
Чон спустился вниз, а они с Сашей вышли на веранду.
Стояла золотая осень. Деревья почти сбросили листву, но в постепенно темнеющем воздухе еще кружились темно-бордовые листья яблонь и золотистые листочки берез. От костерка в глубине сада уютно тянуло дымом. Видно было, как Чон внизу тащит раскладной столик. Отцвели розы. В осеннем саду царили покой и умиротворение.
— Ну что ж, я остаюсь, — сказал Саша. — Только вещички перетащу.
Зара в порыве непонятной ему признательности горячо пожала ему руку. Они спустились в сад. Родион уже сбрызгивал вином кусочки мяса на шампурах.
— Ну что, железно с тобой договорились? — спросил Чон Сашу.
— О чем это вы? — подал голос Стефан.
— Я предложил Саше погостить у нас, пока ты не вернешься, — сказал Чон.
— Думаю, Сашино гостевание затянется на очень большой срок, — ответил Стефан. — Год-другой хочу побыть вдали от столицы. Недоело все тут. Живи, брат, не сомневайся.
Родион бросил на него полный скрытого упрека взгляд. Стефан никак на него не отреагировал. Тогда Родя подумал, что Сашино присутствие в этом доме, пожалуй, ему и на руку.
— Я тебя буду навещать, Саш, если тебе скучно станет… да нет, не станет, ты любишь уединение. Когда захочешь пообщаться — к твоим услугам такие чудесные собеседники, как Зара и Павел.
Зара, так и не сняв свои белоснежные кружевные перчатки, разложила мясо по тарелкам. Чон наполнил бокалы.
— Выпьем за этот дом, — произнес он.
— Да-да, за дом, — поддержала тост Зара.
— За этот таинственный старый дом, затерявшийся между каменными громадами столицы, — сказал Саша. — Чтобы в нем всегда было тепло.
Выпили.
— А вы знаете, — сказал Родя, — в парке возле моего дома чуть не каждое дерево оклеено смешными объявлениями о конце света, который должен наступить не позднее ноября.
— И как к этому относиться? — спросила Зара.
— Таких пророчеств за последние пару тысячелетий было великое множество, — сказал Чон. — Назначались разные сроки. А мы все живем и коптим это небо.
— Да уж, — сказал Стефан, — о конце света только ленивый не пророчил. Я сам, помню, баловался. Даже целый роман написал по этому грустному поводу.
— Не такой уж он грустный, — возразил Чон. — Конец света — это какая-то определенность. К тому же человечество давно уже его заслужило.
Родион вдруг рассмеялся:
— Ну что ты будешь делать! Как соберутся интеллигенты, сразу начинают о Страшном Суде говорить. Господа, какое нам до конца света дело? Пока он не наступил, нечего о нем думать, а когда наступит, мы и сообразить ничего не успеем… все это чепуха. Я предлагаю заняться делом более серьезным и относящимся к теме события. Есть славный русский обычай: прятать невесту. Дом большой. Мы с Сашей спрячем Зару как следует, а Чон будет ее искать. Павел, ты согласен?
— Да чего уж там, прячьте. Только пусть Зара пообещает не превратиться в черную кошку.
— Я за ней пригляжу, — пообещал Стефан.
Заре эта мысль понравилась. Чмокнув Чона в затылок, она побежала в дом. Родя, Саша и Стеф, посмеиваясь, пошли за нею.
Оставшись один, Чон перестал улыбаться. Потер лицо. Лицевые мускулы как будто немного побаливали от улыбки. Он смотрел на пламя костра таким пристальным взглядом, точно хотел погасить его и остаться в полной темноте. Чон сидел глубоко задумавшись. И не слышал, как за его спиной две тени потихоньку пробрались в столярную мастерскую.
— Готово, — крикнул ему с веранды Родион.
Чон поднялся к нему на второй этаж. Вместе обошли комнатки, заглянули на кухоньку, на чердак. Родя азартно потирал руки.
— Не найдешь! Не найдешь!
— А я разве что-то потерял? — рассеянно обернулся к нему Чон. — Ах да, жену… Ну ее теперь вряд ли отыщешь…
Они спустились на первый этаж. В зале Стефан включил тихую музыку. Чон обошел спальню, музыкальную комнату, заглянул к Терре, вышел на кухню и остановился перед чуланом. Неуверенно толкнул дверь, и его обдало затхлым запахом и мраком. Чон включил на кухне свет и снова заглянул в чулан.
Среди пыльных старых кукол стояла фигура в подвенечном уборе с опущенной на лицо фатой. Чон, отчего-то чувствуя страх, приблизился к ней и откинул фату. На него из-под низко опущенного на лоб венка из гвоздик смотрело лицо Стаси. Она была неподвижна, как кукла. Он не слышал ее дыхания из-за шума в голове. Чон осторожно покрыл ее голову фатой и отступил обратно на кухню. Щелкнул выключатель, свет погас. Чон сделал несколько шагов к свету, льющемуся из залы, и вдруг рухнул навзничь на пол, ударившись затылком.
