Мэрилин Папано - Вкус греха
Уилл вытащил из стены большую часть кирпича и принялся выламывать обломки.
— Чем ты занимаешься летом?
— Болтаюсь по улицам с Джоем. Хожу в библиотеку. Читаю. В августе меня на две недели увозят на ферму к дедушкиному брату. — Он помолчал и мрачно добавил: — Еще я обычно хожу в видеотеку, но сейчас мне туда не хочется.
Джеред умолк.
Уилл повернулся и пристально посмотрел на мальчика. Тот почему—то покраснел и вдруг заинтересовался трещиной в полу.
— Это из-за меня?
Джеред упорно молчал.
— Извини меня, Джеред. Если бы я мог что-то переменить, я бы тебе помог. Но врать я не буду. Я не хочу признаваться в том, чего не совершал.
Джеред медленно опустился на землю и сел, прислонившись спиной к колонне.
— Зачем вы вернулись?
Уилл улыбнулся, но улыбка вышла невеселой.
— Этот вопрос я сам задаю себе с первого дня.
— Когда я уеду, то возвращаться не стану.
— Когда ты уедешь, то начнешь новую жизнь. Мне это так и не удалось.
— Почему?
Одним ловким ударом мастерка Уилл вышиб из стены обломки кирпича, примерил новый к выемке и перевел взгляд на мальчика.
— Не знаю. Может быть, потому, что я все время один. Я ничей. Или не могу себе позволить стать чьим-то. Я никому не верю.
— Дедушка говорит, что вас много раз сажали в тюрьму.
Уилл усмехнулся:
— То ли я сам ищу неприятностей, то ли они находят меня.
Джеред молчал. Уилл вернулся к работе, ожидая, что мальчик заговорит снова. А заговорил Джеред о том, что Уилл предпочел бы не обсуждать:
— Мисс Селина дала мне немного денег на колледж.
Настала очередь Уилла молчать в ожидании продолжения.
— Она сказала, что тот, кто передал эти деньги, надеется, что я смогу ими распорядиться с умом.
Последовала напряженная пауза.
— Эти деньги от вас? — наконец спросил Джеред.
— Нет.
— А вы знаете, кто их передал?
— Ты спрашивал Селину?
— Она не говорит. — Джеред нахмурился. — Значит, и вы не скажете.
— Я не имею отношения к этим деньгам. Если бы я знал, от кого они…
— Вы знаете. Иначе так бы и сказали, а не отвечали бы вопросом на вопрос.
— В любом случае я ничего не могу сказать. Я здесь ни при чем, — повторил Уилл.
— Вам нравится мисс Селина? — неожиданно сменил тему Джеред.
Уилл с улыбкой обернулся.
— По-моему, в этом городе сказать, что тебе не нравится мисс Селина, — смертный грех.
Джеред насупился еще сильнее. Уилл отметил про себя, что этот парень явно не любит, когда над ним подшучивают.
— Я серьезно. Она вам нравится как женщина? В смысле секса?
Уилл вставил кирпич и похлопал по нему ладонью, проверяя, ровно ли он лег. Другой рукой он указал Джереду на ведро с раствором.
— Всыпь-ка сюда пару совков песка. В смысле секса, говоришь? Значит, книжки, колледж, отъезд из города — и еще сексом интересуешься?
В Джереде происходила борьба между взрослым мужчиной, которым ему хотелось предстать, и мальчиком, которым он был на самом деле. Ребенок взял верх, и на его щеках выступила краска.
— Тебе нравится какая-то девушка?
Он залил воду в ведро с песком.
— Не-а, — бросил Джеред так небрежно, что поверить ему было невозможно. — Так что же насчет мисс Селины?
— Она моя соседка.
— И?
— И все.
— Понял.
— Послушай, парень, конечно, мне Селина нравится. Она очень красивая. Но она без труда найдет себе кого-то намного лучше, чем я.
Джеред подумал, что Уилл уходит от ответа. Да, мисс Селина может найти кого-нибудь лучше, чем Бомонт. Но это никак не значит, что она не привлекает его. И что она хочет найти другого.
— Вы долго здесь пробудете? — поинтересовался Джеред, наблюдая, как Уилл управляется со следующим кирпичом.
— Не знаю. Это зависит от мисс Роуз.
— Она хорошая. Но мою маму она не любит и мисс Викки тоже. Она говорит, что мисс Викки как воздушный шар — снаружи красиво, а внутри пусто, а разница в том, что воздушный шар можно спустить, а от мисс Викки избавиться невозможно. — Он помолчал, потом решился: — Она тоже была когда—то вашей подружкой?
— Когда мы учились в школе, я несколько раз гулял с ней.
— Только она от вас не забеременела, — мрачно сказал мальчик.
Уилл с раздражением посмотрел на него.
— Извини, Джеред, ты можешь мне не верить, но факты — упрямая вещь, как говорится. Я не твой отец.
Он прошел несколько шагов вдоль галереи, и Джеред последовал за ним, остановившись возле следующей колонны.
— Не знаю, кому верить, — со вздохом признался он. — Но если не вы, тогда кто? Она в то время больше ни с кем не встречалась.
— Зато она занималась с кем-то кое-чем, — проворчал Уилл, — поскольку со мной у нее ничего не было. Ты ее спрашивал?
— Нет.
— Почему?
Джеред поколебался мгновение, потом решил ответить честно:
— Потому что откуда мне знать, правду ли она скажет.
Он увидел в глазах Уилла сочувствие, и ему сделалось не по себе. Он не хотел, чтобы его жалели. К счастью, Уилл ничего не сказал. Он вернулся к работе и лишь через несколько минут заговорил, но уже о другом:
— По-моему, от своей матери я слышал ложь только один раз. В тот день она стукнула меня, и под глазом появился синяк, а вечером она сказала отцу, что я стукнулся о дверь. А вообще она ничего не скрывала. Она открыто говорила, что не хотела иметь ребенка. Она не хотела меня рожать, не любила меня и с нетерпением ожидала того дня, когда сможет от меня избавиться. В последний раз я видел ее сразу после смерти отца. Она сказала, что уезжает, меня с собой не берет и мы с ней больше не увидимся. Меня это не слишком огорчило.
Джеред смотрел, как во дворе крупные капли дождя лупят по лужам. В чем—то ему повезло больше, чем Уиллу. Пусть Мелани была плохой матерью, но она не била его, не обращалась с ним жестоко. Пусть она не могла — не хотела — жить с ним, все-таки она любила его как умела. Пусть она оставила его, но оставила с любящими стариками; он не остался без всякой опоры, как Бомонт.
Он оттолкнулся от колонны и отряхнул рубашку.
— Мне надо идти. Дедушка скоро будет дома.
— Как я понимаю, ему не нужно знать, что ты здесь был.
Джеред взглянул на Уилла с упреком.
— Можешь положить велосипед в кузов грузовика, и я подброшу тебя докуда скажешь.
— Нет, спасибо. — Джеред пошел прочь, затем остановился. — Можно я как—нибудь еще приду?
— В любое время. Может быть, для тебя даже найдется работа.
Джеред хотел бы заработать сколько—нибудь на колледж, но дедушка, если узнает об этом, сойдет с ума от ярости.
— Ну… До свидания.
