Хейли Норт - Доктор Любовь
– Даффи отлично справилась с водными лыжами, – похвалил ее Хантер, завязав тесемки передника и шлепнув Даффи по ягодицам.
– Молодец, – сказала Тельма. – Я рада, что вы это устроили. Было приятно закрыть магазин и немного развлечься.
– Тебе надо чаще это делать, – заметил Хантер, высыпая в мойку персики из большой чаши. Он выбрал себе нож и принялся чистить фрукты.
– Пожалуй. Я могла бы это делать, если бы ты, Хантер, и Даффи проводили здесь больше времени.
Вот оно. Опасная зона. Даффи указала на миску для теста:
– Что сюда класть сначала?
Тельма бросила на нее проницательный взгляд, и Даффи поняла, что мать Хантера догадалась о ее намерении сменить тему разговора. От членов семьи Джеймс трудно утаить что-либо.
– Муку. Сыпучие ингредиенты отмеряй вот этой посудой, а жидкие – этой. – Тельма указала на металлический и стеклянный стаканы. – Я обрадовалась, когда узнала, что Люси встречается с тем новым преподавателем высшей школы. Все хорошо, что хорошо кончается.
Хантер кивнул, а Даффи высыпала указанное ей количество муки в миску, а потом – под руководством Тельмы – и все остальное, необходимое для пирога.
– Надо же, у Даффи все получается, за что бы она ни бралась, – заявил Хантер определенно в ответ на собственные мысли.
– Вот как? – Орудуя двумя острыми ножами, Тельма продемонстрировала искусство нарезки тонкими хлопьями холодного масла, а затем передала ножи Даффи.
– Ну да. Она делает все осмысленно.
– Это хорошая черта, – отметила Тельма, хлопнув ладонью по печи.
– Вы не забыли, что я здесь? – вступила Даффи. – Вы говорите так, будто меня здесь нет.
Хантер кивнул.
– Тебя почти не было. – Он начал нарезать очищенные от кожуры персики.
Даффи взглянула на него. Она не хотела обсуждать личные вопросы в присутствии его матери. Хантер улыбнулся ей и сказал:
– У нас в семье нет секретов, правда, Тельма?
– Теперь перемешай масло с мукой, – проинструктировала Тельма.
Неловко держа ножи под углом друг к другу, Даффи попыталась перемешать масло с мукой.
Мать Хантера забрала ножи, а взамен дала незнакомое Даффи приспособление и сказала:
– Смеситель для теста. Я никогда им не пользуюсь, но тебе с ним будет удобнее. Так что же происходит между вами?
– Я попросил Даффи выйти за меня замуж, – сообщил Хантер.
– А она, как я понимаю, не согласилась? – Когда Тельма задавала этот вопрос, ее взгляд был устремлен куда-то между ними.
Хантер покачал головой.
– Можешь поверить в это? Она отказала твоему сыну.
Тельма, удивив Даффи, усмехнулась. Даффи была уверена, что в девяноста процентах случаев мать, несомненно, встала бы на защиту сына.
– Не сомневаюсь, это послужит тебе уроком, чтобы не задирал нос.
Хантер рассмеялся. Он вытер полотенцем руки и наклонился к Даффи:
– Делиться не так уж трудно, не находишь?
Она удивленно взглянула на него:
– Делиться? Ты имеешь в виду, рассказывать о личных проблемах в присутствии других людей?
Хантер кивнул:
– Я наконец-то понял, в чем главное различие между нашими семьями, это вовсе не деньги и не социальное положение. А то, что вы все скрываете ваши настоящие чувства. Все очень вежливы, но ваши эмоции скрыты под непроницаемой броней.
Даффи смотрела, какие изменения происходят в миске в результате ее манипуляций. Перемешиваясь с маслом, мука образовывала новую субстанцию. Даффи перехватила взгляд Хантера и сказала:
– Мы с Джонни делимся нашими проблемами чаще, чем другие члены семьи, но ни она, ни я не открываемся полностью.
Он взял ее за подбородок.
– Есть соображения, почему не открываетесь?
Даффи пожала плечами.
– Скорее всего, вы боитесь непонимания, – сказала Тельма. – Большинство из нас этого боится.
– Даффи, это так? – Хантер отпустил ее подбородок, но продолжал смотреть так пристально, будто заглядывал в ее душу. – Ты боишься, что мать оттолкнет тебя, если ты попытаешься прямо и открыто поговорить с ней о том деле?
Даффи не отводила взгляда от кругляша теста.
– Вероятно, да. Скорее всего, так бы и было. Но знаешь, ей не удастся оттолкнуть меня дальше, чем она это уже сделала.
– Браво! – воскликнула Тельма. – Теперь посыпь немного муки на эту доску, и я научу тебя раскатывать тесто.
– Браво, – отозвался тихим эхом Хантер, улыбаясь Даффи и дорезая последние кусочки персика.
Неделей позже Хантер мерил шагами свой рабочий кабинет. Ему казалось, что он добился значительного прогресса на пути убеждения Даффи в том, что вместе они сумеют решить все проблемы, однако после их возвращения из Пончатулы она попросила на время оставить ее в покое. Как она сказала, чтобы подумать. Даффи хотела его. Хантер был уверен в этом, поэтому не стал ей возражать и согласился.
Удобно расположившийся на кожаном диване Алоизиус, потягивая разбавленное водой виски, покачал головой.
– А что, если время работает против меня? Я уже сделал все, что мог, – сказал Хантер. – Я каждый день посылал цветы, и не какие-нибудь, а желтые нарциссы. Цветочник предупредил меня, что сегодня он, наверное, не сможет выполнить мой заказ.
Алоизиус созерцал содержимое своего бокала.
– Похоже, я немного переборщил с водой.
– Ты меня слушаешь?
– Я всегда тебя слушаю. Ты же сделал меня мультимиллионером. Как я могу не слушать тебя?
Хантер помолчал.
– Мне казалось, что ты был уже достаточно богатым, когда я встретил тебя.
Алоизиус пожал плечами:
– Всеобщее заблуждение.
– Что ты имеешь в виду?
– Мои предки были очень состоятельными людьми, когда же дело дошло до меня, банковский счет был уже почти на нуле.
– Хочешь сказать, что когда ты болтался по нашей компьютерной лаборатории и хвалился, как будешь финансировать самые умные, самые яркие, самые лучшие проекты, у тебя совсем не было на это денег?
Его деловой партнер снова пожал плечами:
– Может быть, мне и следовало сказать тебе правду, но в твоих идеях было столько здравого смысла, что я посчитал, что при моем имени и твоих мозгах банк дяди обязательно выделит необходимые деньги.
Хантер подошел к кожаному дивану стоимостью в несколько тысяч долларов.
– Не могу поверить, что ты только сейчас говоришь об этом.
– Ты же думал, что я богат. Это позволяло мне заботиться и о своих интересах наряду с интересами выдающегося Хантера Джеймса.
Хантер покачал головой:
– Если бы я знал!
– Я сразу понял, что игра стоит свеч, – сказал Алоизиус, – но у меня не было случая достойно отблагодарить тебя за то, что ты сделал нас обоих до неприличия богатыми. – Он глотнул виски. – Мне гораздо больше нравится быть богатым, чем бедным.
