Ребекка Форстер Ребекка Форстер - Грезы
Лизабет обогнула диван, возле которого все еще стоял Шон, напрягшись от гнева всем телом, отчего оно казалось жестким и неприветливым. Ее руки дрожали, когда она очутилась возле Сасс. Она хотела прикоснуться к женщине с медовыми волосами, но она обнаружила, что не может. Слишком многое произошло в этой комнате между людьми, безмерно любившими и уважавшими друг друга. Лизабет боялась, что прикосновение лишит Сасс той защитной ауры, что так надежно обволакивала ее.
— Сасс, в чем дело? Что не так?
— Я скажу тебе, в чем дело, Лизабет, — ответил ей Шон. — Скажу, потому что от Сасс ты ничего не добьешься. Она прячется за своей глубокой и верной любовью к нам. Она использует нас, Лизабет, и я не хочу в этом участвовать. Кажется, Ричард взял деньги на завершение фильма у женщины по имени Слоан Маршалл. — Шон медленно обошел диван и остановился перед Сасс, рассказывая ее историю. — Слоан не слишком приятная особа, верно? Ее инвесторы согласились не брать с Сасс огромные проценты по ссуде, если «Женщина в конце тропы» добьется зрительского успеха.
Лизабет покачала головой, переводя взгляд с одного на другого.
— Да! — заревел Шон. — В этом-то и загвоздка! — Безобразная усмешка скривила его лицо. Сасс по-прежнему не смотрела в его сторону. Лишь жилка под тонкой кожей, дрожала под его пронзительным взглядом. Лизабет непроизвольно подвинулась ближе к Сасс. На этот раз она все-таки осмелилась положить руки на плечи подруги. Лизабет встретила гневный взгляд Шона и выдержала его.
— Лизабет, — взяв себя в руки, произнес Шон, — в заключенной Ричардом сделке имеется еще одно условие. Если фильм провалится, Сасс должна будет сняться в фильме у босса Слоан. У человека с жуткой репутацией, наживающегося на наркотиках и прочих отвратительных вещах. У человека, не брезгующего ничем. Вот у кого в руках окажется Сасс. И под чьей тенью будет жить до конца своих дней, если пойдет на такое.
— Говори уж до конца, Шон. Валяй, говори до конца. Посмотрим, что думает Лизабет о том, почему я не стану возвращать назад деньги, — с вызовом воскликнула Сасс.
— О да, это самая колоритная часть, верно. Завершающий штрих. Если Сасс не выполнит условия сделки, то эти милые люди причинят тебе, мне и Ричарду телесные повреждения и будут это делать, пока Сасс не выполнит их условия. И вот, — с сарказмом продолжал он, — что же решает сделать Сасс? Вернуть деньги назад и прекратить работу, пока она сама не сможет найти средства? Нет, наша леди решила согласиться на эту сделку. Она полна такой веры в свой фильм, что готова рисковать нами, Лизабет. Теперь мы с тобой второстепенные, маловажные людишки, от которых Сасс может и отмахнуться.
— Прекрати, Шон! — оборвала его Сасс. — Ты слишком все упрощаешь. Я уже задолжала этим людям шесть миллионов долларов. Они потрачены. Их не вернешь. Фильм почти закончен. Неужели ты искренне думаешь, что они меня так и отпустят? Я скажу: «Ах, Слоан, извини, но ты не могла бы подождать, пока я получу другую роль и заработаю на ней шесть или семь миллионов. Я обещаю, что тогда верну тебе все долги». — Сасс горестно засмеялась. — Да она наверняка только этого и ждет! Да она тут же пришлет сюда своих бандитов. — Сасс щелкнула пальцами и стряхнула с себя руку Лизабет.
— Тогда мы обратимся в полицию, Сасс, дорогая! — в отчаянии воскликнул Шон.
— Не будь наивным, полиция тут не поможет. Шон, у нас нет выхода. Я должна закончить фильм. Должна использовать этот шанс. И не только ради себя. Ради нас всех. Это единственная возможность отделаться от Слоан. Что сделано, то сделано, Шон. Я закончу «Женщину в конце тропы», и фильм принесет нам успех.
— Нет, Сасс. Ты не права. Ты рискуешь всем. Не только нашими жизнями, но и собственной репутацией. Думай, Сасс. Думай головой, а не сердцем. Я знаю, сколько ты ждала этого, и у меня просто разрывается сердце, что все твои страдания, надежды и вся тяжкая работа пришли к такому концу. Но Сасс, кто захочет потом иметь с тобой дело, если все будут знать, кому ты продалась? Сейчас речь идет не только о твоем фильме, на карту поставлена и вся твоя карьера, и остальная твоя жизнь. Ради Бога, Сасс, подумай обо всех последствиях того, что ты собираешься сделать.
— Я уже подумала, Шон, я подумала, — настойчиво сказала Сасс. — Лизабет, скажи ему, что я смогу это сделать. Он не верит в меня. Я все вывезу. Фильм будет закончен, и Слоан получит свои деньги. Все будет хорошо. Но путь этот единственный. Я должна закончить этот фильм. Я должна идти на риск.
Сасс протянула к Шону руки и ждала, что он шагнет к ней навстречу. Но он, встав, просто посмотрел на нее; на его лице отражалась игра эмоций: гнев, разочарование и мучительная любовь. Наконец он двинулся с места, но не к ней. Он встал спиной к Сасс и Лизабет, его голос звучал отрешенно.
— Я не могу смотреть, как ты разрушаешь себя. Возможно, я не такой сильный, каким когда-то себя считал, но сейчас вижу, что мне явно не хватает сил. Я не могу смотреть, как еще одна женщина, которую я люблю, губит свою жизнь. Я не могу здесь оставаться, надеяться и ждать.
Шон опустил голову и его черные кудри блестели в лучах зари.
— Я должен уехать, Сасс. Я люблю тебя больше жизни и хочу, чтобы ты знала, что я боюсь не за себя, моя дорогая. Дело вовсе не во мне.
Он ушел, не оглядываясь, поднялся вверх по лестнице и исчез в темном коридоре. Обе женщины ждали, что он одумается и вернется, но в доме стояла гулкая тишина. Когда Лизабет показалось, что молчание может стать невыносимым, Сасс засмеялась коротким и смешком.
— Он пошутил. — Она старалась удержать дрожь в голосе, но не смогла. — Он сказал это не всерьез, Лизабет. Куда он поедет? Снова в свою хижину?
На красивом лице Сасс появилась гримаса отчаяния. И в свете занимающегося дня Лизабет подумала, что еще никогда не видела Сасс более красивой. Однако Сасс что-то и потеряла — свой талант. Хотя она растянула губы, хотя ее глаза сияли, даже Лизабет могла сказать, что ее игра менее чем убедительна. В сверкающих глазах застыл ужас, а в улыбке сквозил страх. Но Лизабет любила Сасс и не стала бы критиковать любую ее игру.
— Нет, Сасс, — спокойно сказала Лизабет, — даже не представляю, что кто-то мог бы тебя бросить.
18
Голливуд как-то утратил традицию устраивать день пышной премьеры, ее сменили частные просмотры. Прежде зрители, пришедшие для знакомства с новым фильмом, своей реакцией выражали одобрение или провал картины. Теперь же вместо этого на ночном приеме у «Дарби» избранные зрители ожидали раннего выпуска новостей. Но в этот единственный вечер Голливуд стал тем, чем он был в золотые дни, и Сасс Брандт, одинокая звезда, ожидала приглашения, чтобы выйти под лучи прожектора на сцену.
