Джеки Коллинз - Игроки и любовники
Эл сказал:
– Боже! – потом покачал головой и рассмеялся. – Думаю, вреда это не принесет. Не трогайте его, пусть поступает, как хочет.
Поль передал эти слова Берни, который от отвращения хмыкнул. Будь это его сын… Какого черта! Слава Богу, он чужой.
Они сосчитали деньги.
– Двести шестнадцать долларов! – радовалась Плам. Глори легонько обняла Эвана за талию.
– Добавишь свои пятьдесят? – игриво предложила она. – Хочешь войти в долю?
– Да, – согласилась Плам. – Если хочешь проводить время с нами, вноси свою долю. Так будет честно.
– Хорошо, – пропищал Эван и достал деньги из кармана. Слава Богу, он не сказал им о двух сотнях.
Плам взяла пятидесятку, добавила к своим деньгам и затолкала банкноты в лифчик. Потом достала двадцать долларов и протянула Глори.
– Она все купит, – объяснила Плам Эвану. – Теперь ты наш друг, и мы будем веселиться вместе.
Эван задрожал, предвкушая удовольствие. Они, конечно, не Нелли. Но он им нравится, они его приняли, а поскольку Нелли недоступна, то… Глори исчезла в толпе обожателей Эла, не попавших на концерт.
– Она скоро вернется, – объяснила Плам. – Эта девчонка носом чует хорошую травку. Достаточно несколько порций, – она шутливо толкнула его в бок. – Ты ведь не на вышке?
Эвану хотелось спросить, что такое вышка. Он не понял, что такое порции. И что носом чует Глори? И просто промолчал. Нужно притвориться, что он все подсекает. Нельзя задавать вопросы. И показаться дураком.
Когда-то в школе поймали несколько старшеклассников, которые покуривали травку. Эван знал, что это такое. Однажды отец затолкал ему в рот вонючую сигарету и сказал:
– Затянись и, если когда-нибудь захочешь еще, обращайся только ко мне. Не вздумай делать это за моей спиной.
Возвратилась радостная Глори. Обе девушки давно забыли о концерте. Они продали все билеты, включая свои.
– Вернемся в отель, – предложила Плам, – и повеселимся. Глори игриво засмеялась:
– Ты можешь повеселиться с нами, Эван? Можешь? Ты удовлетворишь нас обеих?
Он браво улыбнулся. А почему бы и нет? Если отец это может, то сможет и он.
– Да, – промычал он. – Пошли.
Глава 39
Даллас предвкушала развитие отношений. Она ждала, что Коди признается ей в любви. Что они опять окажутся в постели. Но он не делал ничего подобного.
Он позвонил в воскресенье и сказал, что заболела мать. Значит, прийти он не сможет.
В понедельник Коди, как обычно, появился на студии, чтобы повести ее обедать. И вел себя так, словно ничего не произошло. Даже не упомянул об этом. Не признался в любви. Не дотронулся до нее. Он оставался прежним. Приятный, очаровательный, смешной. Воплощение дела. У него оказался сценарий, который он предложил Даллас. Коди договорился об интервью в двух известных журналах. Ему предложили дизайн для маек с рекламой фильма «Женщина для мужчин», и он собирался обсудить его с Даллас. Он также уговорил известного фотографа из Нью-Йорка специально приехать и сделать ее снимки.
У Даллас совсем не оставалось свободного времени после работы и всего того, что организовал Коди.
Сначала ее обидело его отношение. Но вскоре обида переросла в холодную злость, и Даллас почувствовала себя ненужной и брошенной.
Как он смеет относиться к ней так? Этот Коди Хилз! Маленький, лысый и даже не богатый. Она переспала с ним, отдалась ему, а он не хочет ее знать.
Когда, наконец, позвонил Ли Марголис, Даллас как раз находилась в подходящем настроении для встречи с ним.
– Я приду к тебе, – сказал он, не сомневаясь, что она приготовит ему встречу с обворожительной сексуальной Дайамонд.
– Нет. Я зайду к вам в кабинет, – настояла Даллас. – У меня есть сюрприз!
Они договорились о времени. Даллас поехала домой, выбрала несколько наиболее «удачных» фотографий и вставила их в альбом с кожаным переплетом. Линда бы оценила ее находчивость.
Коди пропал. У Даллас было все, о чем он мечтал. Но Боже! Что ей от него нужно? Она может заполучить любого мужчину.
Он любил ее. Обожал все в ней. Но любовь такого рода может разрушить их отношения. Ведь они связаны делом! Этого и следует придерживаться. Коди спокойно все обдумал и оценил ситуацию. Она ищет кого-нибудь, а он просто очутился рядом. Может быть, между ними и сложились бы приличные отношения, но только до тех пор, пока она не встретит достойную пару. И что тогда? Лучше оставаться ее агентом, менеджером и другом. Так спокойнее. Мистер Коди Хилз извиняется. Но его разум может контролировать эмоции (к счастью), и он не собирается пустить на ветер прекрасное будущее.
Коди ненавидел себя. Он понимал, что Даллас страдает. Но когда-нибудь она поблагодарит его. Вот что значит трезво мыслить. И до такой степени, аж самому противно!
В воскресенье, проведя с Даллас весь день, Коди заставил себя действовать и позвонил Конни.
– Боже, я думала, ты умер! – воскликнула она. – Где пропадал?
– Работал, – объяснил он. – Я могу зайти?
– Я как раз мылась…
– А я приеду и высушу!
– Ты не меняешься.
Коди страшно надеялся на это. Он помчался к ней на квартиру и через пятнадцать минут очутился в постели, хотя волосы Копии были мокрыми.
Ее тело нельзя было сравнить с телом Даллас. Ни у кого подобного не было! Но Коди не кончил с ней так быстро. Двадцать минут прелюдий и семнадцать минут приятной работы. Потом еще полчаса, чтобы доказать свою привязанность. Потом часовой сон и бегом домой.
Но все прошло не так, как раньше.
Ли Марголис дважды просмотрел фотографии. Без разговоров. Даллас сидела напротив. Она курила сигарету и старалась держаться спокойно.
Ли опять пролистал альбом.
– Нравятся? – поинтересовалась Даллас. Она больше не могла выносить тишину. Пусть быстрее кончится.
– Это твой сюрприз? – наконец спросил он.
– Я думала, что сначала покажу их вам. Хотя это неплохой подарок вашей жене к годовщине свадьбы. У вас ведь на следующей неделе исполняется девять лет семейной жизни?
– Шлюха – всегда шлюха, – устало сказал он. – Сколько?
– За что?
– За фотографии.
– Бесплатно, мистер, – Даллас не отрывала от него взгляда. – Просто мы больше не будем встречаться. Найдите кого-нибудь другого.
У него сжались губы.
– Мы заключили сделку, и ты согласилась.
– Ни черта подобного! Вы шантажировали меня, а теперь я плачу той же монетой.
– Я могу сделать тебя звездой, но могу и уничтожить.
– Лучше первое.
Они, не отрываясь, смотрели друг на друга, и наконец он произнес:
– Ты дура, если не хочешь спать со мной. Не думай, что ты поумнела, заполучив эти фотографии. Жизнь – игра. Запомни это. Просто игра. А я бью тузами. Кто ты такая? Примитивная шлюха, которой я дал шанс в жизни.
