Розмари Роджерс - Любовные игры
— А если мне ничего не нужно, кроме свободы? Ну хоть чуть-чуть прокатиться верхом на лошади. Или для разнообразия пообедать не здесь, а в столовой. Как насчет этого? Он оставил вам какие-нибудь инструкции, прежде чем улететь?
Инстинкт самозащиты требовал, чтобы она избежала праведного гнева.
Предмет их разговора был не кем иным, как опасным, бессовестным тираном наплевать, что у него было трудное детство! Для его жестокого обращения с ней нет оправданий — даже если сделать скидку на то, что он принимает ее за другую! Такова ее позиция, и она с нее не сойдет!
— Я налью вам вина, синьорина, отдохните немного, пока солнце еще высоко.
Я уверена, герцог скоро вернется, и, даст Бог, все изменится к лучшему.
Сара следила — все еще мятежным взглядом, — как она поспешно удаляется.
Старая ведьма! Посеяла семена сомнения и удирает с поля боя, чтобы не слышать возражений.
Ну что ж, посмотрим. Одалиска… Сераль… А себя он кем воображает султаном, что ли? Прожженный циник, настоящее чудовище! Да разве он способен на какие-то чувства? В Серафине говорит преданность семье Кавальери. Марко привык стоять на своем и чтобы женщины падали к его ногам, выпрашивая крохи с его стола в виде дорогих подарков — цепочек и ножных браслетов, подобных тем, что он насильно надел на нее. Черт бы его побрал! Когда она обретет свободу, то первым делом снимет — даже если потребуется распилить — и вернет ему его подарки с запиской соответствующего содержания.
Перебирая в уме подходящие к случаю слова, Сара задумчиво потягивала вино в запотевшем бокале. Это было ее любимое белое вино. Серафина не забыла сопроводить его закусками: несколькими сортами сыра и кунжутовым печеньем.
При этом она ворчала, что синьорина забыла позавтракать и вот-вот совсем отощает. Что же касается вина, то оно полезно и для фигуры, и для здоровья.
Сара не заметила, как задремала, — все еще в халате, хотя и собиралась переодеться. Нужно погладить джинсы и блузку. Но это после, а пока она погрузилась в тяжелую дремоту с тревожными сновидениями.
Вдруг что-то заставило ее резко проснуться.
— Марко?
— Нет-нет, это я, Анджело. Пожалуйста, не кричите. Боюсь, что старуха поставила какую-нибудь дурочку-горничную на стреме: вдруг вы лунатик и ходите во сне? Или еще по какой-нибудь причине. Эй, вы не спите? Прошу извинить, что нагрянул без официального приглашения, но, как вы, несомненно, догадались, я не признаю формальностей. Вы не спите?
Нет, Сара не спала. Она резко села на кровати и заморгала, привыкая к полутьме спальни. Легкая головная боль напомнила ей о нескольких бокалах белого вина, выпитых накануне.
— Анджело? Почему…
— Вот теперь правильно: Анджело, а не Марко. Слушайте, вы случайно не отмочили глупость — не втюрились в него? Единственное, почему я здесь, это потому, что недавно вы сделали весьма прозаичный намек — в присутствии моего сварливого братца, — и я ждал весточки. Особенно после того, как подбросил вам пару-тройку журналов. Вы их прочли?
Он сел к ней прямо на кровать, и Сара запоздалым жестом потянула на себя простыню.
— Все еще стесняетесь? Но, кажется, вы уже не монашка. Пускай вас не смущает, что я сижу на вашей кровати. Не бойтесь, я никому не открою, кто вы на самом деле, потому что, как я уже сказал, я из тех, кто умеет держать слово. И еще я из очень дотошных — вы меня понимаете? Я храню все материалы о Моне Чарльз и ее детях, включая фотографии. Но вы можете на меня положиться, я буду держать язык за зубами. И вообще, я никогда не был насильником, а вы к тому же «крошка Моны Чарльз», даже если успели вырасти.
Короче, прежде чем вы снова уснете… Вы все еще намерены бежать отсюда?
Сейчас самое время, и, кроме меня, вам никто не поможет. Но если вы передумали…
— Конечно, нет! — Сара беспокойно заерзала на кровати. Ей было стыдно, что спросонок она произнесла имя его брата. Не нужно было столько пить и слушать рассказы Серафины.
— Точно?
Она рассердилась.
— Конечно. Просто он уехал, а я перегрелась на солнце и вообще чувствовала себя, словно на каникулах, — понимаете?
Это прозвучало не слишком убедительно, и теперь, когда глаза Сары привыкли к темноте, ей стало видно, как Анджело пожал плечами.
— Вот что я вам скажу. Я неплохо разбираюсь в людях, и одной из причин, побудивших меня, так сказать, взяться за оружие, стало то, что я разгадал в вас умную, независимую женщину. И вдруг я узнаю, что мачеха моих» брата Марко решила устроить ему сюрприз — неожиданно нагрянуть сюда и разузнать, почему его так давно мс видно и не слышно, плюс привезти сюда очень богатую молодую даму, его невесту — кажется, они уже говорились. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но я подумал, что, наверное, теперь самое время предложить вам мои услуги. Конечно, вам решать…
— Его невеста?!
Все смутные иллюзии мгновенно испарились, оставив Саре одну лишь холодную злость: на себя и на него, Марко, который обожал мачеху и успел обзавестись невестой — невзирая на все свое презрение к женщинам, будь он проклят!
— Ну-ну, пожалуйста, не так громко! Они не появятся здесь вплоть до завтрашнего вечера: раньше трудно раздобыть вертолет. Так что время у нас еще есть. Ни о чем не беспокойтесь — хотя я и так знаю, что вы не из пугливых. Вам нужно будет просто следовать за мной и выполнять мои указания, и все будет о'кей. Мы в два счета улизнем, и мой брат герцог ни черта не узнает до тех самых пор, пока вы не окажетесь в безопасном месте. Да, кстати, извините, если я лезу не в свои дела, но я любопытен: что на самом деле случилось с Дилайт? Кажется, я что-то читал…
Подогреваемая яростью и не забывая — безопасности ради — понижать голос, Сара вкратце передала отчет о тех событиях, которые привели ее к такому печальному концу. Естественно, кое о чем она умолчала, хотя догадывалась, что он, так сказать, читает между строк.
— Вы уверены, что не хотите бежать прямо сейчас? — осведомился он, когда рассказ был окончен. — Зачем вам новые неприятности? Если герцогиня обнаружит вас здесь, это будет неописуемая сцена: несмотря на всю свою обходительность, герцогиня умеет быть лютее лютого варвара. Вдруг этой старой карге Серафине не удастся скрыть ваше присутствие? Гораздо лучше…
— Нет уж! — прошипела Сара, вцепившись пальцами в простыню и жалея о том, что под рукой не оказалось чего-нибудь бьющегося. Вендетта! О, как она теперь понимала смысл этого слова!
— Однако…
Сара глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух и более спокойным голосом произнесла:
— Не сегодня, а завтра вечером, если вы согласны пойти на риск. Я полагаю, следует открыть мачехе глаза на истинную сущность ее пасынка. Он… просто подонок, и я намерена поквитаться! Даже не столько за себя, сколько за Дилайт. О, я уверена, мама Мона будет в восторге! Она станет гордиться мной — и вами.
