Даниэла Стил - Тихая гавань
– Неужели у тебя никогда не возникало желания вытащить его куда-нибудь?
Для нее это было дико. В конце концов, Офелия на редкость привлекательная женщина. Правда, ей уже стукнуло сорок два, но выглядела она моложе. И уж во всяком случае, сердито думала Андреа, ей рано ставить на себе крест. Глупо до конца своих дней носить траур и оплакивать мужа!
– Нет, – спокойно ответила Офелия. – У меня нет ни малейшего желания бегать на свидания. В душе я до сих пор замужем.
И что бы она ни чувствовала к Мэтту, это не важно. К тому же они оба были вполне удовлетворены тем, как складываются их отношения, и вовсе не мечтали о большем. Да и зачем, мысленно пожала плечами Офелия. Для чего рисковать испортить то, что есть? Она слишком ценила дружбу с Мэттом, чтобы ставить ее под угрозу. «Андреа меня не поймет», – решила она. Ее подруга в отличие от Офелии никогда не испытывала склонности к аскетизму.
– А тебе никогда не приходило в голову, что Тед, возможно, придерживался других взглядов? Думаешь, если бы ты умерла, он бы до конца своих дней тоже хранил тебе верность? Вот уж никогда не поверю! – фыркнула Андреа.
Лицо у Офелии стало несчастным – слова подруги воскресили в ее памяти болезненные воспоминания, о которых ей хотелось забыть навсегда. Андреа, конечно, знала об этом, но ее бесила та покорная жертвенность, с которой Офелия губит свою жизнь. Она слишком хорошо знала, что Тед не стоил ее слез. И не важно, что Офелия любила его до беспамятства. Глупо оставаться одной ради такого человека, считала она. А Офелия, судя по всему, вбила себе в голову, что станет носить траур до конца своих дней.
– Не имеет значения, что бы он сделал на моем месте, – беззвучно прошептала она. – Я – это я. А мне никто не нужен, кроме него. – Офелия сделала свой выбор и вовсе не считала, что приносит жертву. Хотя, если честно, она находила Мэтта очень привлекательным. И потом, он был очень добр – и к ней, и к Пип.
– Что ж, возможно, Мэтту просто не удалось тебя завести, – вздохнула Андреа. – А как насчет того Центра, где ты работаешь? Есть там интересные мужчины? Ну, директор, к примеру? – Андреа, судя по всему, была твердо намерена устроить ее судьбу! Офелия рассмеялась.
– Мне нравится их директор. Правда, должна тебя разочаровать – это женщина.
– Сдаюсь! Ты просто безнадежна! – Андреа махнула рукой.
– Вот и хорошо. А как насчет тебя? Что представляет собой твой новый приятель?
– Обычная история, – вздохнула Андреа. – Его супруга в декабре родит близнецов. А он твердит, что она просто чокнутая и брак их давным-давно дал трещину – видимо, поэтому она и забеременела! Глупо, конечно, но бывает и так. А парень… что ж, конечно, на роль мужчины моей жизни он не тянет, но мы с ним неплохо проводим время вместе. – «До тех пор, пока не родятся близняшки, или пока он снова не влюбится в свою жену, или что там еще может случиться», – подумала она про себя. Для нее это был не выход из положения. Правда, Андреа вечно твердила, что, дескать, и не ищет «выхода» – просто нуждается в некотором стимуле, чтобы доказать самой себе, что еще не вышла в тираж.
– Похоже, не лучший вариант для тебя, – сочувственно улыбнулась Офелия. Ей было искренне жаль Андреа —. почему-то ей вечно не везло с мужчинами.
– Пока сойдет. В любом случае, когда он станет папочкой, ему будет не до меня. А сейчас его супруга на сохранении, и бедняга едва не забыл, что такое секс!
Даже слушать Андреа было мучительно для Офелии – то, о чем она говорила ей, всегда неприятно. Доверие, любовь, уверенность в завтрашнем дне – вот что значил для нее брак, а отнюдь не только горячее мужское тело в ее постели.
Конечно, жизнь с Тедом порой бывала довольно трудной, но Офелия все равно считала свой брак счастливым. Любить его, быть его женой, поддерживать мужа в трудную минуту, когда они едва не голодали, и радоваться вместе с ним, когда он добился признания, – вот как она понимала свой долг. Ей нравилось думать, что они с мужем друзья, что они проживут вместе до самой смерти. Ей и в голову бы не пришло насмехаться над ним или презирать его. Даже узнай она о какой-то интрижке Теда, все равно простила бы его. Ей до сих пор страшно думать о том, что теперь она одна – навеки одна! Другие мужчины для нее просто не существовали. Она куда счастливее дома, с Пип, – для чего ей мужчины, половина из которых беззастенчиво обманывают жен? Или холостяки, отнюдь не мечтающие расстаться со своей привольной жизнью и думающие только о том, как бы побыстрее затащить женщину в постель? В глазах Офелии ничего гаже просто быть не могло. И ей совсем не хотелось подвергать риску свою дружбу с Мэттом. Для чего им что-то менять, ведь все и так хорошо? Куда лучше оставаться друзьями, решила она. И пусть Андреа не верит в это – сама Офелия считала, что должно быть именно так.
Мэтт привез Пип около половины одиннадцатого. Пип сияла, блузка ее помялась и вылезла из юбки, галстук Мэтта торчал у него из кармана. Они наперебой рассказывали Офелии, как сначала ели жареных цыплят, а потом отплясывали рэп, от которого были без ума все девочки в их классе. Оба считали, что замечательно провели вечер.
– Насчет рэпа не уверен, – смеясь, сказал Мэтт, после того как Пип помчалась спать, а улыбающаяся Офелия налила ему белого вина. – Впрочем, Пип, похоже, понравилось. Кстати, танцует она здорово.
– Я тоже когда-то любила танцевать, – со счастливой улыбкой кивнула Офелия, радуясь, что оба довольны. Вот и снова Мэтт устроил им праздник. Вспомнив, с какой сияющей улыбкой смотрела на него Пип, Офелия покачала головой. Похоже, девочка просто без ума от него. Впрочем, что тут плохого? Мэтт явно даже не подозревает об этом, решила она, и слава Богу. Офелия усмехнулась, представив, как смущалась бы Пип, если бы Мэтт узнал о ее чувствах.
– А теперь что же? Разлюбили? – с широкой усмешкой спросил Мэтт.
– Тед был хорошим танцором, а вот танцевать почему-то не любил, так что я даже и не помню, когда танцевала в последний раз. – А теперь уж скорее всего и не придется, с горечью подумала она, учитывая, какая жизнь ждет ее впереди. Ну и ладно, она ведь сама ее выбрала. Пусть за нее танцует Пип, вздохнула Офелия, да и потом уединенная жизнь, которую она решила вести, не располагает к веселью. Ей никогда больше не придется танцевать или заниматься любовью с мужчиной. Все осталось в прошлом. Офелия запрещала себе даже думать о таких вещах.
– Может быть, сходим куда-нибудь потанцевать? Просто чтобы вы не разучились двигаться вообще, – весело предложил Мэтт.
Офелия улыбнулась. Конечно, он шутит, подумала она. Он ведь провел весь вечер с Пип, и сейчас у него отличное настроение.
– Это при моей-то работе? Кстати, насчет музыкальных вкусов Пип я с вами согласна. Если бы вы знали, что она слушает! Жуткая гадость! Да еще по дороге в школу включает радио на полную мощность, так что я вот-вот оглохну.
