Елена Квашнина - Четыре Ступени (СИ)
- Что это вы все тут попрятались? Походники называется. Мелкого дождичка испугались.
Дождичек был вовсе не мелким. Однако возразить никто не посмел. Не говоря о Панкратовой, один Дубов мог считаться опытным походником. Остальные имели законный статус новичков. И если Павел Николаевич преисполнился возмущения, значит, повод для возмущения реально существовал.
- Ну-ка, быстро все на маршрут!
Ребятня нехотя, но послушно потянулась под негостеприимное дождливое небо.
- Павел Николаевич, - миролюбиво заметила Люська. - Может, не стоит под дождём по шоссе идти? До леса неблизко. Промокнут все насквозь. Где их сушить? Заболеют на нашу голову.
- Людмила Семёновна, - Дубов вдруг стал привычно вежлив, снизошёл до объяснения. - Дождь может и не закончиться. Надо дойти до места, разбить стоянку, развести несколько костров, чтобы согреться, обсушиться, приготовить еду.
- Не лучше ли тогда вернуться в Москву?
- Не лучше. Если не доведём дело до конца, ребята нам верить перестанут.
- Господи! - недовольно вздохнула Люська. - Можно подумать, они сейчас нам верят. Да ни боже мой!
Дубов не стал её дальше уговаривать. Строго взглянул на Светлану.
- Светлана Аркадьевна, вставайте! Вы подаёте детям дурной пример!
Светлана без всякого желания поднялась. Сцепив зубы, кое-как взгромоздила на спину рюкзак и шагнула под дождь. Люська проводила её насмешливо-сожалеющими глазами. Павел Николаевич тихо сказал ей на ухо:
- Вот теперь умница. Всегда меня слушайтесь.
Панкратова презрительно хмыкнула. Она и не думала покидать убежище. Правильно сделала, кстати. Просидела под навесом полчаса, пока дождь не кончился. Затем быстро догнала едва волочившую ноги группу. Она единственная оказалась сухой, остальные промокли насквозь. Дрон впоследствии сердито просвещал Светлану, какой идиот достался им в руководители группы. Ни один опытный командир не погонит своих людей под дождь, если в том нет срочной оперативной нужды. Задача хорошего командира состоит не только в выполнении поставленной задачи, но в сохранении своего подразделения целым и по возможности невредимым. И Светлана верила Дрону, как верила сначала Павлу Николаевичу. Но это после. А тогда она тащилась позади всех, ощущая, как всё сильнее промокает одежда, неприятно липнет к телу, за воротник стекают струйки воды, щекоча кожу. Рюкзак казался вдвое тяжелее, чем прежде. Содержимое его, по всему, изрядно промокло. Надо было вещи в целлофановые пакеты сложить. Дрон советовал, да она забыла. В следующий раз такой глупости не совершит. Тщательно приведённые по утру в порядок волосы свисали на лоб слипшимися мокрыми сосульками, мешали смотреть вперёд. Светлана замучилась убирать их с лица, потому смотрела под ноги. Новые кроссовки, влажные и ставшие неудобными, сильно натирали ноги. Нельзя было кроссовки на рынке покупать. Только в специализированном магазине. Говорил же ей Дрон. Не послушалась, денег пожалела, теперь мучайся.
Дождь закончился, когда они шли опушкой леса. Между раздуваемых ветром туч сразу проглянуло яркое летнее солнце. Светлана кинула взгляд на ручные часики. Полдень. Так рано? Ей казалось, они шли целую вечность и скоро должен наступить вечер. Выясняется, до вечера ой как далеко. Есть шанс обсохнуть за несколько часов, при условии, что солнышко не спрячется.
Павел Николаевич выбрал отличное место для стоянки. На большой поляне, словно специально созданной господом богом среди сосен. Совсем рядом с рекой. От воды поляну отделял невысокий обрыв уступами, поросший редкими молодыми берёзками и чахлым кустарником. И тенёк есть, и солнечное место близко.
Переодеться в сухое, у кого оно нашлось, Дубов разрешил. Поваляться на травке, передохнуть не позволил. И не потому, что трава подсохнуть не успела. Погнал палатки ставить, хворост и дрова для костра собирать, сушить, воду носить. Вдруг снова дождь случится? Всем дела и заботы выискал. Ни с того, ни с сего подобрел к Светлане. Она, выполнив свой урок, сидела на сухой кочке и пыталась снять чуть не намертво прилипшие к пяткам кроссовки. Люська с аптечкой наготове примостилась рядом, скрестив ноги по-турецки. Он подошёл, помог осторожно снять кроссовки и носки. Вместе с Панкратовой начал обрабатывать Светлане пятки перекисью водорода, какой-то неизвестной женщинам жёлтой фармацевтической дрянью. Светлана умудрилась в кратчайший срок натереть себе кровавые мозоли, лопнувшие и слегка уже подсохшие. Боль была изрядной.
- Вы плачете, - тихо пробормотал Павел Николаевич, ловко накладывая на мозоли бактерицидный пластырь.
- Но не плачусь, не жалуюсь, - так же тихо огрызнулась Светлана. Вспомнила его утреннее предупреждение на школьном дворе.
- Не сердитесь, - он заискивающе улыбнулся. - Виноват. Больше не буду. Я вас за свою считаю. А к своим, увы, я всегда строг.
- Да я не сержусь, - смутилась Светлана. - Просто больно очень.
Люська молча переводила любопытные глаза с Дубова на приятельницу и обратно. Не ухмылялась.
- Вы пока обувь не надевайте, - Павел Николаевич поднялся. - Походите босиком. Пусть ранки заживут немного.
- Трава мокрая, - встряла наконец Люська.
- Это ничего. Земля тёплая. Сейчас босиком походить полезно. И приятно.
Дубов отошёл, на ходу снимая с себя наполовину просохшую уже штормовку, а следом за ней и футболку. Пошёл пристраивать одежду на куст, под солнечные лучи. Не супермен, конечно. Но и стыдиться такого торса, как у Дубова, не приходилось. Женщины провожали его взглядами. Люська тихонько, по-мужски, присвистнула.
- Вполне приличный экземпляр. Ну, Аркадьевна, держись. Что-то сегодня будет точно. Я там, на обрывчике, место хорошее видела. Потом покажу. Ты, если чего, туда его ночью веди.
- С ума сошла?! - возмутилась Светлана. Постаралась скорей забыть бестактный намёк, выбросить из головы. И свои грешные мысли отогнать.
КНИГА ВТОРАЯ. По дороге к вершине.
Ступень 3. “Повесть о Павле”.
Темнота была летняя, прозрачная. И лунная. Они сидели на обрывчике. На том месте, о котором днём говорила Люська.
Июньские ночи светлые. Окрест видно многое. Да и луна, похожая на истончённую слюдяную дольку, заливала рассеянным бледным светом деревья, кусты, реку. Где-то недалеко, в стороне и внизу, темнел подвесной мост. Длинный, гибкий, похожий на провисшую чёрную ленту. Павел Николаевич планировал вечером завтрашнего дня провести по нему группу на другой берег и добраться до ближайшей железнодорожной станции через лес.
Мост немного беспокоил Светлану. Но лишь немного. Москва-река в этом месте была неглубока, не очень широка. Светлана не могла похвастать глазомером. Для себя навскидку определила расстояние от одного берега до другого метров в пятьдесят - шестьдесят. Видимо, местные власти считали накладным строить здесь переправу посолидней. Светлана с некоторой неприязнью представляла себе, что завтра нужно будет по этому мосту переходить на другой берег. Река здесь хоть и мелкая, но зато какое течение! Настоящая быстрина. И всё дно в камнях. А над камнями длинные, склизкие на вид нити водорослей. Бр-р-р! Её передёрнуло.
