Наш папа - прокурор (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна

– А как же убийство этого лаборанта?

– Двадцать лет прошло, во-первых, вышли сроки, во-вторых, если я сейчас начну это расследовать и искать виновных, то могу создать ситуацию, в которой в опасности окажетесь уже вы: ты, дети или мои родители. Как думаешь, надо нам это?

Очень интересно, но жизнь дороже. И теперь я как никто понимаю, о чем он говорит. И я, как и Юра, хочу спокойствия.

В нашем случае, меньше знаешь – дольше живешь.

Я почему-то уверена на сто процентов, что он знает, кто в этом замешан, возможно, знает этих людей, поэтому оценивает степень опасности и риски для всех. И, если он говорит, что не надо, значит, не надо.

Жаль, конечно, так интересно все шло, но лучше мы будем подальше от этого, зато нам не будет грозить опасность.

– А как дядя Саша? Нашли уже тех, кто это сделал?

Через пару дней после свадьбы отец Егора заступился за какую-то девушку, отгонял от нее хулиганов, а они его избили.

– Плохо, в реанимации, без сознания. Ищем, есть пара зацепок и свидетелей, но я пока не могу ничего рассказывать, идет расследование.

– Ситуация, как у тебя. Мне даже представить страшно, если бы на его месте был ты.

– Ну, вот и не представляй, – Юра открывает глаза, улыбается мне.

– Онежа с Катей пока к маме переехали жить, она совсем никакая после этого события. И Варя вроде на днях возвращается.

– Варя? – Юра переспрашивает, как будто не слышал этого.

– Да, Онежа говорит, с женихом прилетит. У нее там что-то с визой, надо продлить. Парень с ней, поддержать и познакомиться с родителями.

– Если познакомиться с родителями, то это уже серьезно. – Юра поднимает глаза к потолку и смеется.

– Что смешного?

– Да так, вспомнил, как она мне жаловалась, что после собеседования у Егора, все ее парни сбегали.

– Ну, с этим вроде серьезно. Онежка рассказала, что он подарил ей кольцо и сделал предложение.

– Странно.

– Что странно?

– Ладно, вернется, посмотрим.

– Что посмотрим, Юр?

Поворачивает ко мне голову и смотрит в глаза.

– Как думаешь, за сколько можно забыть человека, которого любишь очень давно?

– Ты о чем?

– О ком. Я о Ромке. Я раньше ее не так понимал, теперь лучше. Все ее слова и действия только на него были направлены. Странно, что она так быстро его забыла. Мы с ней уехали практически в одно время, и вернулись плюс-минус. Так вот я тебя за такой же промежуток времени не забыл, и ты меня тоже. А мы с тобой месяц были знакомы. А у них это несколько лет тянется.

– Но у них нет детей и было ли вообще что-то?

– Не знаю, он мне ничего не рассказывал, потому что там все колючей проволокой затянуто. Ее он не обсуждает ни с кем.

– А может, раз ты познакомил его с Викой... Вдруг у Ромы наконец-то что-то получится?

Юра молчит, задумывается, перебирает что-то в уме.

– Мы оба знаем, чем занимается Рома. Как думаешь, Вике это подходит?

– Я не подумала.

– А я подумал. Я-то к Вике заезжал, она вся цветет от того, что он ее спас и навещает иногда. Рассыпалась в благодарностях, что спас и просила у тебя прощения за то, что так получилось в день свадьбы. – Я выдыхаю.

– Она к маме не собирается?

– Нет, ее берут тут на работу.

Я недовольно вздыхаю.

– Я не ревную. Просто она постоянно куда-то попадает, а ты потом ее спасаешь и рискуешь своей жизнью. Мне это не нравится.

– Ей нужно набрать свой багаж ошибок, а я не всегда могу быть рядом. Я, когда ехал к ней тогда, сомневался. Думал, сама справится. Я все понимал. Но тогда услышал голос Антонова, твой отец узнал голос матери, оно все сложилось как-то в одну картину. Я тогда не из-за Вики туда поехал. Из-за вас больше. Хотел помочь твоему отцу, а значит и тебе, поймать их на месте преступления. Мне все равно, скорее всего, пришлось бы создавать искусственно ситуацию, чтобы они себя проявили. И я бы все равно мог пострадать. Пойми, дело не в Вике. Дело в моей работе и в том, что кому-то надо ее делать. Саш, ты же понимаешь, что никто не будет заниматься делом твоего отца так быстро как я? Всем удобно, что есть преступник, он найден, и он наказан. Это плюс в отчете. А вот то, что сейчас будет повторное расследование, суд... Это всех заденет, и меня в том числе. Что я тогда не все материалы изучил, выдвинул ложное обвинение. Мне за это тоже влетит. Пойми насчет Вики, тут был наш обоюдный с ней расчет. Она фактически своей жизнью рисковала, чтобы помочь мне. Но при этом себе доказывала, что может жить лучше, чем живет сейчас. Она сестру ищет, потому что не хочет так, как мать, опустить руки и сдаться. Жить всю жизнь на пенсию уборщицы, хотя у нее есть образование.

– Ты так ее защищаешь.

– Да, ведь она как я, только девушка. Она за тех, кто ей дорог и важен, будет до последнего биться. Это обычно мужчина должен делать, но у каждого свой путь. И два таких человека поубивают друга друга (друг за друга).

– Как мистер и миссис Смит?

– Ты точно подметила.

– Ладно, я поняла все про нее. Может, ты познакомишь нас? Хочу сама с ней поговорить и узнать, что у нее в голове.

– Хорошо, как только из больницы выпишется.

– А она у Валеры лежит?

– У Валеры, да, – Юра снова смеется. – Это будет весело.

– Почему? Клиника это грустно.

– Смотри. Там в клинике сейчас Вика, которую навещает Рома. И там отец Вари, которого обязательно навестит Варя и ее жених. Вот же стопудово, они там вчетвером где-то встретятся.

– Будут дружить семьями.

– Да не могла Варя Ромку так быстро забыть и променять на кого-то.

– Ты когда это Купидоном стал? Ты же не знаешь, как там и что. А, может, и правда в другого влюбилась. Рома это так… первая любовь в лучшего друга старшего брата. Классика. А тут уже осознанные чувства.

– Может, ты и права. Но тогда Рома спокойно бы про нее говорил, а так он сразу: не лезь, не твое дело.

– А может, причина Ромкин договор? Быть с ней и не соблюдать его не получится. Тут или все потерять или втягивать ее в это?

– Мне кажется у них еще сложнее, чем у нас. Если попадаешь в капкан, то выбраться из него сложно. Тут или покалеченному, но жить, либо сдаться и принять обстоятельства.

– Значит, будем наблюдать за ними, мой прокурор-философ.

Шум в детской. Кто-то не спит и заскучал.

– Маня проснулась, – потягивается Юра.

– Неа, это Аня. У нее такой голос.

– Спорим?

Эпилог.

Ахиллес. 8 месяцев спустя.

Матерь котья! Покой мне только снится... Да где ж от них укрыться?

Лежали себе, лежали такие лялечки, как кабачки на грядки, и вдруг... без объявления войны поползли! Это ж котец просто.

Теперь я словно ниндзя... крадущийся тигр... затаившийся дракон... становлюсь бесплотным духом! Жду, когда детеныши отвлекутся и быстро трансгрессию на кухню... за пропитанием! Чашки мои, кстати, тоже завершили половую жизнь и переместились на шкаф, а лоток надёжно закрыт в туалете! Потому что Анечке нравится есть мои сухарики, Танечка любит мыть ладошки в моем поильнике, а Маришка любит перетряхивать в лотке мои какао и писяо...

Саня орет, прокурор... ну ржет, конечно! Смешно им, а я страдай! Ем я быстро и много... я начинающий волшебник! Когда в следующий раз получится незаметно трансгрессировать на кухню не ясно...

Паппи, приходит с работы. Целует Саню мою. Раньше меня глади. А теперь котяток получил... хм, да они не котятки, а змейки! Хотя по-прежнему пахнут молочком! Прокурор подхватывает своих девочек и сразу всех обнимает.

– Смотрите, кто со мной приехал? Саша, – зовет он мамми.

– Папа… – Саня снова плачет и улыбается.

М-да, ну привет, дед! Давно не виделись... где ж тебя держали?! Ветеринар на диету посадил штоли? Изверги! Старик исхудал... Ну ничего, откормим. Опыт есть. Дед номер два поможет, вместе мы сила! Только мисочки повыше надо поднимать, от ящерок!

Я нервно оглядываюсь, помяни девчушек всуе, скоро про меня вспомнят, и одним махом запрыгиваю на шкаф. Шах и мат, котятки, мои лапищи еще мощны!