Убежище в горах (ЛП) - Джеймс Никки
Аспен хохотнул.
— Ну разве мы не два сапога пара.
Я присоединился к нему, и мы посмеялись друг над другом, после чего воцарилась уютная тишина. День скользил мимо, пока мы сидели и смотрели на суету дикой природы вокруг нас. Когда Аспен вздохнул и поднялся с места, я проследил за ним взглядом.
— Задница отмёрзла, — объявил он, потирая её.
Я поднялся и притянул его к своей груди, убирая его руки, чтобы занять его место и помассажировать его ягодицы, возвращая им тепло.
— Можно кое-что у тебя спросить? — я провёл носом вдоль его шеи и чмокнул в губы.
— Конечно.
— Ты подумаешь о том, чтобы ходить на приёмы вместе со мной? — Аспен вздрогнул. Этого он не ожидал. — Просто, я знаю себя достаточно хорошо и отмахиваюсь от большинства того, что говорит доктор Кольер, потому что у него есть привычка меня злить. Тебе я доверяю. Если ты будешь там, думаю, я буду меньше склонен возражать всему, что он говорит, и, наверное, последую его советам.
— Плюс, весь этот контроль над тобой, — добавил Аспен, изогнув губы.
— Ему не нужно знать о нашей сексуальной жизни. Но да, ты можешь меня контролировать и смотреть за тем, чтобы я слушался.
— Я с удовольствием. Думаю, для меня это тоже будет полезно.
— Спасибо.
Он притянул моё лицо ближе и закрыл глаза, прикасаясь к моему лбу и холодному носу своими.
— Спасибо тебе.
***
Жизнь — это не прогулка по парку, и Аспену пришлось фигурально наседать на меня намного больше, чем я ожидал; до точки раздражения и нескольких ссор, из-за которых мы не разговаривали по несколько дней. Но в отличие от того, что было раньше, как только в нас закипал огонь, мы садились вместе, мирились и разговаривали.
Аспен приходил на каждый мой сеанс с доктором Кольером и даже решил записаться на несколько одиночных для себя. Хоть поначалу это меня взбесило, он объяснил, что ему тоже нужна некая форма помощи.
К апрелю всё значительно успокоилось. Меня снова наняли в гараж, и я стал не таким злым и реактивным, как раньше. Аспен подчеркнул, что прописанные мне лекарства, видимо, помогают. У меня были сомнения, но я продолжал нашу ежедневную рутину, которая по тем дням, когда я не ночевал у Аспена, включала в себя утреннее сообщение:
«Доброе утро! Таблетка, кофе, затем позвони мне».
Я растянулся под одеялом и потёр глаза, отвечая тем же сообщением, которое отправлял каждый день.
«Кто-нибудь должен исправить это твоё командирское поведение».
Я нажал «отправить» и ждал необходимого ответа. Когда телефон пискнул, я улыбнулся.
«Не вынуждай меня приезжать, иначе я засуну тебе в горло не только таблетку».
Я положил телефон на свою голую грудь и обхватил ладонью свой утренний стояк, думая сказать ему «нет», только чтобы проверить, выполнит ли он угрозу. Бросив взгляд на часы, я простонал. К сожалению, такого варианта не было. Если я не ускорюсь, то опоздаю на работу.
Я принял быстрый душ, затем надел свои чумазые рабочие джинсы и рубашку и спустился вниз, чтобы сварить кофе. Мама должна была встать ещё не скоро, так что я тихо передвигался по кухне, находя ещё и завтрак. Дожидаясь, пока сварится кофе, я запил таблетку стаканом воды и набрал номер Аспена. Раздался один гудок, прежде чем он поднял трубку. И перед тем, как он успел что-то сказать, я его перебил.
— Однажды утром, я заставлю тебя выполнить эту угрозу.
Он хохотнул, и я услышал, как он копошится, вероятно, заваривая кофе себе.
— Мне сегодня нужно в университет, но домой должен вернуться около шести. Хочешь поужинать?
— Что ты планировал?
— Возьмём еду в «Астрос» и прогуляемся?
Зная, что прогулки Аспена в основном проходили вдали от множества спешащих толп, я согласился. Мы запланировали, чтобы он за мной заехал, и попрощались, чтобы отправиться работать.
Ровно в шесть я стоял у входа и ждал приезда Аспена. Деревья снова зацветали, и среди затхлых запахов города в воздухе висела нотка весны. Я закрыл глаза и вдохнул, пытаясь разобрать лёгкие ароматы один за другим. Влажная земля, мускус гниющих с прошлой зимы листьев и свежий оттенок новой жизни.
Звук подъезжающего джипа заставил меня открыть глаза. Я заскочил в салон, и Аспен улыбнулся.
— Я делал то же самое, пока шёл к джипу, собираясь ехать за тобой. Люблю запах весны.
— В нём есть что-то, что оживляет всё вокруг. Например, как земля возрождается заново.
С Аспеном я никогда не чувствовал себя странно, выражая себя или свою любовь к природе, потому что знал, что он поддерживает меня. После декабрьской вылазки мы возвращались в лагерь ещё три раза, просто чтобы побыть на природе. Погода никогда не являлась препятствием. Мы оба чувствовали себя более расслаблено, прячась среди деревьев.
Мы поехали в пиццерию, о которой говорил Аспен, и купили пару кусочков, чтобы съесть их в джипе. Я не знал, какую экскурсию Аспен планировал после ужина, но доверял его суждению и расслабился, пока он вёл машину.
Через несколько минут он съехал с дороги в сторону большого кладбища и припарковался на краю одинокой тропинки, которая петляла по местности. Это было необычно, но имело свой смысл. Не было ничего более мирного и тихого, чем бродить среди надгробий. Город оставался под контролем акров плоской земли и случайных деревьев.
— Не то, чего я ожидал, — сказал я. — Но тихо, так что я понимаю.
Он заглушил двигатель, но не двигался. Я замер, держа руку на двери, и оглянулся, задумываясь, почему он не выходит. Глубокое сочувствие в его пронзительных голубых глазах вызвало ощущение, напоминающее поток ледяной воды, щиплющий кожу.
— Хаксли, — он повернулся на сидении лицом ко мне. — Я привёз тебя сюда не просто так.
Я тяжело сглотнул и бросил взгляд на ряды ближайших надгробий. Тревожное чувство глубоко внутри подсказало мне правду.
— Он здесь, да? — мой голос был едва слышен, и я откинулся назад, не уверенный, куда деться.
— Да.
За восемь месяцев с тех пор, как вернулся домой, я избегал выяснений того, где похоронили Натаниэля. Любую мамину попытку раскрыть местоположение я намеренно прерывал. Множество раз доктор Кольер подталкивал меня обсудить гибель Натаниэля, и я подчинялся. Это было не легко, но я учился двигаться вперёд.
— Зачем? — спросил я.
— За тем, что ты так и не попрощался. Я вижу усилия, с которыми ты каждый день двигаешься вперёд, но, думаю, что-то всегда тянет тебя назад. Доктор Кольер несколько раз говорил тебе о том, что это может помочь. Натаниэль всегда будет частью твоей жизни, но, думаю, несмотря на всю твою скорбь и восстановление, пора сделать этот последний шаг. Я просто… подумал, что тебе может понадобиться рука поддержки. Я знаю, что это не легко, — когда я не ответил, он добавил: — Мы можем уехать. Наверное, мне не стоило давить, я просто…
— Нет… Я… Где он?
Аспен взял меня за руку и переключил моё внимание на другую область.
— Видишь то дерево? Третий ряд слева, вдоль забора.
Я кивнул, глядя туда, куда он указал. Внутри нелепо шевелились смешанные чувства. Долгие месяцы я пытался вытолкнуть это из своего сознания, терпел сокрушающий вес правды, когда она вылезала на поверхность, и продолжал двигаться вперёд, ставя одну ногу перед другой. Сколько бы я ни скрывал боль, которую носил, Аспен каким-то образом всё знал.
— Мы можем сначала прогуляться? Мне нужна минутка.
Он сжал мою руку.
— Конечно.
Мы пошли по кладбищу в противоположную сторону, по помеченным для посетителей тропам. Аспен ни разу не отпустил мою руку. Мы никогда раньше не были парой, которая чувствовала необходимость цепляться друг за друга, но я ценил этот жест. Должно быть, он чувствовал дисбаланс, шатающий меня изнутри.
Через полчаса неспешной прогулки, я повернул нас в сторону места последнего успокоения Натаниэля. В полурастерянном состоянии, я смотрел прямо и шёл. Его надгробие выделялось среди других. Не то чтобы оно было более блестящим или больше по размеру, просто его имя, выбитое на гранитной поверхности, манило меня ближе.
