Анатомия бабника (ЛП) - Мэдсен Синди

Я покачала головой, и на его лице снова появилось беспокойство.

— Не думаю, что смогу ждать так долго.

Хадсон провел рукой по моей щеке за моей головой, его пальцы зарылись в мои волосы, а затем он прижался губами к моим губам. Другая его рука скользнула между моей курткой и рубашкой, прижимая меня к себе так крепко, что я могла чувствовать твердые мускулы под его тонким пиджаком.

Желание и нежность захлестнули меня, когда он углубил поцелуй, борясь с холодом лучше, чем любая другая ткань.

— Я обещаю, что больше никогда не причиню тебе такой боли, — прошептал он мне в губы. — Я заставлю наши отношения сработать, чего бы это ни стоило.

— Хорошо, — сказала я. — Я тоже.

Я думала, что будет невозможно исправить ущерб, который мы нанесли друг другу, но, когда он обнимал меня, все казалось возможным, и дело в том, что я действительно нуждалась в нем.

Он потащил меня ко входу на каток, где ждали две пары коньков. Я надела свои и осторожно ступила на лед. Хадсон остался рядом со мной, поддерживая меня под локоть, когда я пошатнулась.

Как только я встала на ноги, он взял меня за руку, переплетя наши пальцы. Я оттолкнулась и покатилась к центру катка.

— Как тебе удалось заполучить это место в свое полное распоряжение?

— Ты что, не слышала? Спортсмены получают особые привилегии.

Я закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку.

— Каток откроется только через два дня, но я попросил об одолжении. Владелец был рад помочь игроку команды Бостонского колледжа. Он был не в восторге от елки, но Бек уговорил его — или, скорее всего, заплатил достаточно, чтобы он оставил все как есть. Если бы кто-нибудь заснял, как мы пытаемся украсить елку, видео, вероятно, стало бы вирусным. Мы ужасно ее украсили.

Я оглянулась на елку.

— Я не знаю. Мне даже нравится — особенно свесившаяся звезда, — носок моего конька зацепился за неровный лед, и я споткнулась. Хадсон скользнул передо мной и положил руки мне на бедра, не давая упасть.

— Я рад это слышать, потому что сегодня вечером мы поедем домой вместе, и я планирую забрать тебя с собой.

Меня охватило предвкушение, но я сделала все возможное, чтобы ахнуть и изобразить возмущение.

— Что ж, если это наше первое свидание, то с твоей стороны это выглядит ужасно бесцеремонным.

Он ухмыльнулся своей дьявольской ухмылкой.

— Что я могу сказать? Я ужасно настойчивый парень, особенно когда дело доходит до получения желаемого.

Я вцепилась в рукава его куртки, стараясь выглядеть достойным противником, в то время как скользкий лед делал все возможное, чтобы лишить меня чувства равновесия.

— В данный момент я размышляю, насколько решительно я должна с этим не согласиться.

— Я бы сказал, очень сильно. Мне нравится, когда мне бросают вызов, — он скользнул руками мне на спину и сжал их там. — Пока не забыл сказать, мне понравилась твоя статья.

— Понравилась?

— Честно. Сбалансировано. Я горжусь тобой, — он крепче прижал меня к себе. — Я хочу, чтобы у нас был симбиоз.

— Лайла сказала мне, что это должно быть взаимовыгодным, потому что симбиоз не обязательно означает, что обе стороны получают выгоду. Иногда это просто паразиты, но я подумала, что с современной терминологией люди поймут это и…

Он оборвал мои слова поцелуем, проведя языком по изгибу моих губ и лишив меня дара речи и мыслей.

— А вот и моя всезнайка, — сказал он, касаясь кончиком своего носа моего. — Боже, я скучал по тебе.

Он поцеловал меня снова, глубже, как будто пытался запомнить каждый сантиметр моего рта. Его руки скользнули вниз, к моим ягодицам. Я подумала, что он просто пытается что-то почувствовать, и уверена, что отчасти так оно и было, но в следующее мгновение он подхватил меня на руки.

Инерция заставила его откинуться назад, и я обвила руками его шею.

— Мы сейчас упадем!

Хадсон рассмеялся, а затем снова поцеловал меня, закружив так, что я крепче ухватилась за него руками и обхватила ногами за талию.

Как только я поняла, что он, вероятно, мог бы кататься с завязанными глазами и ни разу не упасть, я взяла поцелуй под свой контроль, обвела его язык своим, а затем нежно прикусила его губу. Он застонал и снова закружил нас, и я потерялась в эйфорическом ощущении свободного падения.

К тому времени, как мы отпрянули, чтобы глотнуть воздуха, оба тяжело дышали.

— Ко мне домой? — он спросил.

— Сначала мне нужно тебе кое-что сказать, — когда он спросил, люблю ли я его, я ответила «да», потому что, учитывая, как сильно я его люблю, другого ответа и быть не могло. Но я хотела сказать это, чтобы он по-настоящему услышал и понял, чтобы мы не начали следующую стадию наших отношений с каких-либо недоразумений или слов, которые нужно было сказать.

Я провела рукой по его щетине, предвкушая тот момент, когда смогу сделать это без перчаток, когда почувствую, как она царапает мою кожу, когда он умело прокладывает дорожку поцелуев вниз по моему телу.

На секунду я немного потерялась в тумане вожделения, а затем вернулась в настоящее, где Хадсон смотрел на меня так, словно я была для него целым миром, и следующие мои слова могли как укрепить, так и сломить его.

— Я люблю тебя, Хадсон Деккер.

На его губах появилась невероятно красивая улыбка.

— Я тоже люблю тебя, Репортерша.

Глава 49

Хадсон

Когда я вошел в свою спальню, моя челюсть упала на пол, как и хоккейная экипировка, которую я держал в руках.

Уитни сидела у моего изголовья, на ней была одна из моих футболок и — если я не ошибаюсь по тому, как низко она висела спереди, на ней нет лифчика, а собранная на бедрах ткань демонстрировала много голых ног, — больше ничего.

Она одарила меня улыбкой сирены и поманила пальцем, приглашая подойти.

— Ты сказал, что я тебе нужна.

Как только автобус въехал в Бостон, я отправил сообщение, что мне нужно как можно скорее встретиться с ней у себя дома. Из-за нашего выезда, в которой мы играли с Калифорнийским университетом в пятницу и субботу вечером, прошло четыре долгих дня с тех пор, как мы виделись, и после того, как мы расстались на День благодарения неделей ранее, это казалось особенно несправедливым. Это сообщение было лишь одним из многих, которые я отправил, пока меня не было в городе, не говоря уже о часовом телефонном разговоре после нашей победы в пятницу. Каждый раз, когда я разговаривал с ней, мне хотелось, чтобы время пролетело еще быстрее.

Я запер дверь, скинул ботинки и начал развязывать галстук. Она подвинулась к краю кровати, и я убедился, что на ней действительно не было нижнего белья.

Мой стояк натягивался на молнию моих брюк.

Она протянула руку и убрала мои дрожащие руки с галстука. Затем схватила меня за край ткани и потянула вниз, так что наши лица оказались на одном уровне.

— Это моя работа — раздевать тебя.

Я обхватил руками ее бедра и поцеловал в губы, о которых мечтал несколько дней. Мне было все равно, возбуждает ли это меня или нет, она сделала меня счастливее, чем когда-либо прежде.

— Мне нравится, когда ты такой нарядный, — сказала она. — Обычно ты переодеваешься перед возвращением домой.

— Это было наказание тренера за то, что «вел себя не как джентльмен» во время поездки туда.

Она прищелкнула языком.

— Плохой, плохой мальчик.

Моя кровь забурлила сильнее, когда она развязала галстук и принялась расстегивать пуговицы на моей рубашке. Когда я протянул руку, чтобы провести по ее обнаженному бедру, она шлепнула меня по ладони.

— Подожди своей очереди.

— Плохие парни не ждут, — сказал я, а потом с размаху навалился на нее, и счастье захлестнуло меня, когда она вскрикнула. — И я собираюсь наказать тебя за то, что ты пытаешься заставить меня. Посмотрим, как тебе понравится ждать.

Я просунул в нее палец, — закрыв ее рот своим, когда она начала задыхаться, — а затем медленно вынул, проведя кончиком пальца по ее центру, прежде чем убрать его.