Люсинда Кэррингтон - Девяносто дней Женевьевы
Женевьеве было тепло и уютно. Может быть, это хороший секс оказал на нее такое благотворное воздействие? Интересно, что сейчас чувствует Синклер? Во время ужина он не давал ей скучать. Синклер буквально из кожи вон лез, стараясь быть милым и предупредительным хозяином. И Женевьеву снова поразило то, какими обширными познаниями он обладает. Рассказывая о чем-то, он не хвастался эрудицией, а просто делился любопытной информацией. «Круг его интересов действительно широк и разнообразен. Теперь понятно, почему у него такая огромная библиотека», — отметила про себя Женевьева.
Она попыталась завести разговор о Японии.
— Вы опять об этом? — Посмотрев на нее, Синклер вопросительно поднял бровь. — Почему вы проявляете такой настойчивый интерес к моей поездке на экзотический Восток?
«Да я и сама не совсем понимаю почему. Наверное, просто хочу узнать, будете ли вы там заниматься сексом с Джейд Челфонт», — чуть не сказала Женевьева.
— Это не настойчивый интерес, а скорее простое любопытство, — солгала она. — Разработать рекламную кампанию, которая поможет завоевать японский рынок, — задача сложная, но очень интересная. Наше агентство с удовольствием возьмется за это дело.
— Женщина-бизнесмен — это что-то. Она всегда думает только о работе, — холодно заметил Синклер. — Почему вы полагаете, что именно ваше агентство будет заниматься этой рекламной кампанией?
— Если ваши переговоры пройдут успешно…
— Я еще не стал вашим клиентом, — перебил он ее.
— Я думала, что вы уже приняли решение и у меня нет повода для беспокойства, — произнесла Женевьева безразлично-спокойным голосом.
— Не стоит опережать события, мисс Лофтен. Мы с вами заключили договор на девяносто дней, и срок этот еще не истек.
— Прошу прощения, мистер Синклер, но иногда мне кажется, что вы просто используете меня, — произнесла Женевьева с ледяной вежливостью.
— Вы правы, — ответил он, едва заметно усмехнувшись. — И это чертовски приятно.
— Я хочу сказать, что у меня иногда возникают сомнения в том, что вы сдержите данное мне обещание.
Женевьева поняла, что на этот раз по-настоящему его разозлила. Она почувствовала, как напряглось его тело.
— Надеюсь, что вы пошутили, мисс Лофтен. У меня, конечно, много недостатков, но я никогда не нарушаю своих обещаний, — изрек Синклер высокомерным тоном. Она увидела в его глазах зловещий, ледяной блеск.
Женевьева поняла, что Джеймса Синклера лучше не злить — в гневе он страшен.
— Простите меня, — произнесла она. Женевьева действительно сожалела о том, что сказала.
— Прощаю, — тут же отозвался он. — Мне, однако, кажется, что именно вы первой нарушите наш договор.
«Только если вы заставите меня это сделать», — подумала Женевьева. Увидев, как смотрит на нее Синклер, она поняла, что он вполне на это способен. И не на шутку встревожилась.
— А если я дам тебе один фунт?
Женевьева моментально пришла в себя. Возле ее стола стоял улыбающийся Джордж Фуллертон.
— Мне кажется, что один цент тебя бы не устроил, — сказал он.
— Один цент? — переспросила она.
— За твои мысли. Ты, похоже, унеслась куда-то очень далеко. Думаешь о работе?
— И о ней тоже.
— Ты слышала последние сплетни о Джеймсе Синклере?
— Ты имеешь в виду историю с Рики Крофтом? — спросила Женевьева. — Да, слышала.
— Как ты думаешь, это правда?
Женевьева вспомнила, как накануне вечером похолодела от страха, когда Синклер разозлился. Это была мимолетная, но бурная вспышка гнева.
— Мистер Синклер запросто может набить кому-нибудь морду, — сказала Женевьева. — Однако я не понимаю, почему он сцепился именно с Рики Крофтом.
— Этого никто не понимает, — сказал Фуллертон. — Ты что-нибудь знаешь о том, как проходит его японский вояж?
— Только то, что он как-то проходит.
Фуллертон кивнул.
— В последнее время мистер Синклер приобрел бешеную популярность. Все хотят заполучить этот лакомый кусочек. Однако, несмотря на то что он по-прежнему флиртует с «Лукки» и их прелестной фехтовальщицей, я уверен, что ты в конце концов выиграешь эту битву полов.
«Жаль, что у меня нет такой уверенности», — подумала Женевьева. Увидев, как Синклер злится, она поняла, что совсем его не знает. Многие считали его бессовестным манипулятором, человеком, который превратил управление людьми в хобби. Может быть, ее он тоже использует, зная, что в любой удобный момент сможет заставить ее нарушить договор, который они заключили? Женевьева решила, что это очень похоже на правду.
Она все еще раздумывала над этим вопросом, когда ей доставили посылку с бумажными салфетками. К ней была приложена короткая записка: «Я УВЕРЕН, ЧТО ВЫ НАЙДЕТЕ ИМ ДОСТОЙНОЕ ПРИМЕНЕНИЕ».
Женевьева знала, что очень скоро все выяснится. Однако у нее осталось мало времени. Оговоренный ими срок подходил к концу.
7
Женевьева понимала, что Синклер не будет звонить ей из Японии, но всякий раз, снимая трубку, все-таки надеялась услышать его голос. Однако вместо него звонили ее друзья и знакомые, словом, все те, с кем она общалась постоянно. Один раз даже позвонил Филипп и заявил, что решил дать обет целомудрия и не заниматься сексом до окончания колледжа.
— Таких, как я, набралась целая группа, — сказал он сестре. — Женщины не стоят того, чтобы тратить на них свою жизнь.
— Сначала ты страдал из-за того, что твоя девушка не соглашается заниматься в постели садо-мазо, а теперь решил стать монахом, — констатировала Женевьева. — По-моему, это полный бред.
— Ты думаешь, что я не смогу так долго продержаться?
— Я думаю, что ты не сможешь так долго подавлять свои естественные потребности, — сказала она.
— Что ты говоришь, большая сестра? Я ведь не сексуальный маньяк, — возмутился Филипп.
— Нет, ты не маньяк, а самый обыкновенный парень. Уверена, что через неделю ты найдешь себе новую девушку.
— Давай поспорим. На деньги. Пусть это будет небольшая сумма.
— Нет, я не согласна, — ответила Женевьева. — Ты не сможешь со мной расплатиться, ведь у тебя все время ветер в карманах гуляет.
— Я настроен очень серьезно. Вот посмотришь, у меня все получится, — сказал Филипп.
Наконец позвонил Синклер. Его голос был спокойным и даже приветливым. Женевьева очень удивилась, когда вместо того, чтобы отдавать распоряжения, он спросил, как у нее дела.
— Спасибо, все хорошо, — ответила она, надеясь, что ей удалось справиться с эмоциями и ее голос звучит ровно и спокойно. Хотя на самом деле ей хотелось закричать от радости. — Надеюсь, японцы вам понравились?
