Мария Феррарелла - Кусочек рая
– Наверное, снова дает о себе знать моя подлая натура.
Аманда понимала, что Пирсу не нравилось, когда она пыталась копаться в его душе. Но кое-что надо все-таки выяснить, если они собираются продолжать отношения.
– Но я говорю серьезно. Почему ты так добр к нам?
Пирс пожал плечами.
– Черт бы меня побрал, если я знаю. Это совершенно не в моем характере. – Он криво усмехнулся и придал лицу свирепое выражение. – Перед завтраком я обычно обманываю парочку вдов и сирот.
Аманда покачала головой.
– Мне начинает казаться, то ты не такой твердокаменный, как думаешь сам.
Пирс лукаво улыбнулся.
– Если ты снимешь футболку, я немедленно докажу тебе, что это не так.
Опять, опять он переводит разговор на другую тему, только бы не признаться в своей привязанности к Аманде. Но она не позволит ему так легко увильнуть от ответа.
– Ты ведь знаешь, что я имею в виду.
Пирс сел на кровати и притянул к себе Аманду. Просунув руку под футболку, он коснулся ее бедра. – А ты знаешь, что имею в виду я.
Ночью он отказался от мысли заняться с ней любовью, потому что Аманда очень устала. Но сейчас он хотел ее с новой силой.
– Почему бы тебе не пойти убедиться, что с Кристофером все в порядке, и не вернуться ко мне? Нам надо обсудить, чем ты отплатишь за то, что я мотался вчера по ночному городу в поисках увлажнителя воздуха.
Аманда чувствовала, как тело ее отвечает на ласки Пирса.
– А разве я не поблагодарила тебя вчера?
Пирс мысленно раздевал Аманду, вспоминая ее такой, какой она была вчера вечером, – слабой, беззащитной, но, как всегда, такой соблазнительной.
– Нет, но у тебя будет такая возможность, когда ты вернешься. С трудом оторвавшись от Пирса, Аманда поднялась с кровати.
– Это займет не больше минуты.
Пирс снова откинулся на изголовье кровати, положив руки под голову.
– Я буду ждать.
Подойдя к двери детской, Аманда услышала гул увлажнителя. Медленно открыв дверь, Аманда тихонько зашла внутрь. Воздух казался тяжелым от насыщавшей его влаги, которая покрывала практически все вокруг.
Придется потом просушивать ковер. Но главное, Кристоферу явно стало лучше. Дыхание окончательно выровнялось, и мальчик мирно, безмятежно спал. Улыбнувшись, Аманда вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Когда она вошла в спальню, Пирс поднял глаза и спросил:
– Ну как?
Аманда присела на кровать.
– Он спит и дышит абсолютно нормально.
– Что я говорил? – Пирс выглядел очень довольным.
Трудно было выразить словами благодарность, которую испытывала она к этому человеку. Не стоило даже пытаться. Поджав под себя одну ногу, Аманда сидела перед Пирсом.
– Ты вовремя посоветовал мне включить душ – откуда ты знаешь о таких вещах?
Руки Пирса медленно скользили по ее телу, приводя обоих во все большее возбуждение.
– Просто я очень умен от природы, – заявил Пирс. – К тому же я видел, как это делает монашка в сиротском приюте в Румынии, о котором делал репортаж. – Пирс мысленно содрогнулся, вспомнив, сколько ужасных вещей видел во время поездки в Румынию. – Только там у них не было настоящего душа. Этой женщине пришлось приспособить для своих целей садовый шланг. Но все равно она добилась нужного эффекта. – Пирс улыбнулся, вспомнив монашку, о которой рассказывал. – Сестра Мария Елена. Ей было, наверное, лет семьдесят. Строгая пожилая дама – в приюте были порядки как в казарме. Но, несмотря ни на что, дети всегда были аккуратно одеты и накормлены.
– Похоже, эта женщина достойна восхищения.
Поймав руку Аманды, Пирс стал целовать ее ладонь.
– Да, на свете мало таких женщин, как она.
– Ты не слишком жалуешь женщин, правда?
Пирс широко улыбнулся. Ему не хотелось сейчас вести серьезный разговор.
– Я люблю женщин. – Он с видом собственника положил руку на бедро Аманды. – Они гораздо гибче и мягче мужчин.
– Но я говорила не о такой любви.
Что ж, если вспомнить женщин, которые играли серьезную роль в жизни Пирса, не удивительно, что он относится ко всему женскому полу с недоверием. Мать бросила его, бабушка издевалась над ним, жена изменяла ему. Да, он не любил женщин, но сейчас Пирсу не хотелось обсуждать эту тему.
– Опять изображаешь из себя психоаналитика, Мэнди?
– Может быть. – Пирс поцеловал ее в шею, и глаза Аманда закрылись от удовольствия. – Наверное, я пытаюсь понять тебя, чтобы решить, действительно ли я веду себя как дура или мне это только кажется.
Пирс взял в ладони ее лицо и несколько секунд смотрел на Аманду – решительно вздернутый подбородок, ясные глаза.
– Только не ты, Мэнди. Ты кто угодно, только не дура. – Наверное, поэтому его и тянет все время к этой женщине.
Аманда нахмурилась от неприятных воспоминаний.
– Но Джеффу удалось сделать из меня дуру.
Пирс не хотел ничего слушать ни о Джеффе, ни о других мужчинах в ее жизни. Его волновал только этот миг, словно не было ни сегодня, ни завтра. И так было всегда – никаких планов, никаких сожалений. Никаких связей. Так все и должно оставаться.
– Ты была тогда моложе.
– Я была влюблена. – Аманда внимательно изучала лицо Пирса, словно ища чего-то, чего он не хотел ей показывать. – А это очень опасно для рассудка. Рассудок вообще имеет склонность пасовать перед лицом сильных эмоций.
– Я не понимаю, о чем ты.
Ложь соскользнула у него с языка словно сама собой. Ведь на самом деле Пирс знал, о чем говорит Аманда. Просто ему не хотелось этого знать. Он все еще боролся с эмоциями, которые пробуждала в нем Аманда, все еще не хотел связать себя с нею всерьез.
Разум Пирса диктовал ему встать и уйти. Но зов тела побуждал остаться. И Пирс упорно гнал от себя мысль, что дело все-таки не в этом, что, даже будучи гораздо моложе, он никогда не шел на поводу у голоса плоти.
То, что происходило с ним сейчас, было гораздо больше сексуального влечения и именно этим пугало Пирса.
Он заметил, что Аманду сильно разочаровал его ответ. Что ж, он предупреждал ее. Она знает, что он за человек. Знает, что он не способен никого полюбить.
Пирс медленно поднял футболку, все еще скрывавшую от него тело Аманды.
– Ты собираешься проболтать все оставшееся у нас время, или мы все же перейдем к чему-то конструктивному?
Сняв футболку через голову Аманды, он швырнул ее на пол. Теперь она сидела рядом, обнаженная и такая соблазнительная, словно глоток воды в жару. Нагнувшись к Пирсу и касаясь напрягшимися сосками его руки, Аманда начала расстегивать на нем рубашку.
– Конструктивное? – пробормотала она. – Никогда раньше не слышала, чтобы это называлось так.
