Джейн Кренц - Золотой дар
Эмерсон снова покачал головой:
— Пойми меня правильно, сынок. Одно дело верить в то, что ты, возможно, наделен каким-то экстрасенсорным талантом. Черт побери, да кругом пруд пруди выскочек, которые якобы могут созерцать инфернальные бездны! Куда ни плюнь, попадешь в телепата или еще кого похлеще. Но, милые мои, когда вы хором заверяете меня, что видите одинаковые образы, это уже слишком! Это уже ни в какие ворота, скажу я вам. Если бы я не знал свою дочь, то решил бы, что вы бессовестно лжете. Но Верити не умеет врать. И ты, Джонас, наверняка не стал бы столь изощренно меня разыгрывать. Это чересчур утомительно, правильно?
— Абсолютно, — с чувством подтвердил Джонас и бросил смятую пивную банку в мусорное ведро, стоящее возле стойки. — Эмерсон, если даже тебе это кажется немыслимым, представь, каково было мне! Столько лет я считал себя единственным, кто видит эти чертовы кошмары, касаясь всякого утиля. — Он взглянул на Верити, и глаза его превратились в расплавленное золото. — Господи, каким счастьем было для меня найти живую душу, способную разделить мои страдания! По крайней мере теперь я обрел уверенность, что если и схожу с ума, то не один.
Эмерсон снова задумчиво посмотрел на обоих «экстрасенсов»:
— Ни один из вас не сумасшедший и к тому же не лжец, а посему напрашивается единственный вывод — между вами и впрямь существует какая-то сверхъестественная связь. А теперь поведайте-ка мне о парне, заправившем кровью макароны.
— Тут и рассказывать нечего, — фыркнула Верити. — Как только я увидела эту картину, сзади подошел Джонас и сказал, что мы уходим.
— Но умирающий все-таки имея какое-то отношение к кинжалу?
— Скорее всего, — медленно проговорил Джонас. — Я нисколько не сомневаюсь, что люди, чьи образы слоняются по туннелю, самым непосредственным образом связаны с предметами, которые я беру в руки. Вот только далеко не всегда я улавливаю эти взаимоотношения.
Верити вытерла руки о фартук.
— Одежда этого старичка давным-давно вышла из моды.
Такие пиджаки носили лет десять — пятнадцать назад.
— Ты очень наблюдательна, — похвалил Джонас, пытливо глядя ей в глаза. — Кстати, вчера вечером, когда мы обсуждали увиденное, ты и словом не обмолвилась об этой детали. Может быть, ты подметила еще что-нибудь?
— Нет. Хотя… Понимаешь, мне почему-то показалось, что этот несчастный знал, кто его убил. Он выглядел таким изумленным, будто никак не ожидал ничего подобного. Такое впечатление, что его застрелил лучший друг.
— Пожалуй, ты права, — помолчав, согласился Джонас. — Но, с другой стороны, подобный эффект могло произвести и внезапное появление незнакомого убийцы.
— Ну а если сам Кинкейд? — нетерпеливо перебил Эмерсон. — Вы думаете, ему известна история этого кинжала?
Джонас пожал плечами:
— Кто знает? Он был абсолютно уверен в подлинности своего фуфла. Этот тип просто взбесился, когда я сказал ему, что это подделка. Очевидно, он выложил за кинжальчик кругленькую сумму. Дело в том, что большинство таких собирателей не задают лишних вопросов о прошлом вещицы, которую хотят приобрести. Чем меньше знаешь, тем спокойней — вот их кредо. Если какой-то тип и пристрелил кого-то ради этого стилета, а потом с баснословной выгодой перепродал его фанатику-коллекционеру, то последний, разумеется, предпочтет не вдаваться в этот маленький нюанс. Точно так же и Хаггерти особо не пытался разузнать об истории твоих пистолетов. Ему оказалось вполне достаточно их подлинности.
— Я понимаю эту установку, хотя сам, наверное, поступил бы иначе. Неведение далеко не всегда приносит счастье. Но я вполне допускаю, что Кинкейд ничего не знает о своем кинжале, — подвел итог Эмерсон.
— Он знать не знал, что это фальшивка! — пренебрежительно усмехнулась Верити и сунула Джонасу в руки огромную кастрюлю. — На, поставь на стойку.
Джонас заглянул в кастрюлю и увидел дымящиеся макароны.
— Что это?
— Лингуини. Сначала я собиралась подать их с красным соусом, но теперь передумала. Приготовлю-ка лучше веселенькую зеленую заправку!
Поздним вечером Верити наконец решилась на то, чего не делала с тех самых пор, как ее отношения с Джонасом достигли расцвета. Оставив Джонаса играть в шахматы с отцом, она взяла свой махровый халатик с полотенцем и устремилась в пустующую купальню, чтобы обрести там долгожданный покой и одиночество. Мужчины настолько увлеклись игрой, что даже не заметили ее отсутствия.
Бело-голубая купальня в этот час традиционно пустовала. Верити не стала зажигать весь свет, а включила только несколько ламп, чтобы найти дорогу к своему любимому бассейну. Добравшись до него, она скинула на пол джинсы и рубашку и нагишом прыгнула в воду.
Окунувшись, Верити прислонилась к стене и задумалась о последних событиях своей жизни. Что и говорить, сделано немало. Всего за несколько недель она завела любовника, обнаружила в себе бесполезный сверхъестественный талант и подружилась со знаменитой художницей. Прости-прощай тихое, размеренное существование, которое она столь усердно пестовала годами!
И тут возникает главный вопрос — как эти перемены повлияют на ее судьбу? Необычайный дар связан с любовником, который скоро уйдет, а знаменитая художница решила навсегда покончить с искусством… Да, на этом зыбком фоне маленькое кафе казалось Верити единственным надежным пристанищем.
Так, пойдем дальше. Выбросим пока из головы всякие паранормальные явления — слишком уж все это странно и необъяснимо. Нет, сегодня следует рассматривать только факты.
Первое: неужели она действительно превратилась в склочницу? Второе: как долго мужчина может выдержать общество сварливой женщины? И еще — как долго этот мужчина может находиться рядом с той, чье присутствие каким-то образом стимулирует его опасный талант?
— Уж не меня ли поджидаючи ты расселась тут голая?
Тягучий, нахальный голос Джонаса вывел Верити из оцепенения. Она мигом открыла глаза и мгновенно почувствовала себя раздетой. Смущаться, естественно, было глупо, учитывая долгие ночи, проведенные в объятиях любовника… Хорошо бы он отнес ее пылающие щеки на счет горячей минеральной воды.
— Я думала, ты играешь в шахматы с папой, — быстро нашлась Верити.
— Да, мы играли, пока он меня не обставил. Я сегодня что-то очень рассеян. Ну ничего, завтра возьму реванш… Так вот, я пошел к тебе за утешением и с ужасом обнаружил, что дом пуст. А я уже предвкушал, как ты вплела в косы алые ленты и нетерпеливо поджидаешь меня в постели! Тебе не стыдно? — Джонас подошел к бортику бассейна и начал лениво расстегивать пуговицы своей рабочей рубашки.
