Невольница. Книга 2 - Ривенс Сара

— Он собирается опрашивать руководителей всех сетей? — спросила я, устраиваясь рядом.

— Нет, в основном тех, кто внушает особые подозрения, и тех, кто с ними связан.

— Но… он что, действительно думает, что виновный признается? — нахмурилась я.

— Виновный никогда не признается, мой ангел, но за бабло или за некие гарантии подельники сдадут его без колебаний. Здесь игра интересов. Солгать правительству менее опасно, чем сдать заказчика, — объяснил он, доставая сигарету, — кроме тех случаев, когда правительство обещает безопасность и деньги.

— А ты сам знаешь, кто это сделал?

Эшер прикурил.

— Меньше знаешь, крепче спишь, — ответил он, не глядя на меня. — Кстати, когда он придет, оставайся у себя и не выходи. Держи дверь открытой на случай, если собака захочет к тебе. На второй этаж этот сыщик не сунется.

Я кивнула. Вдруг он повернулся ко мне:

— Можно вопрос?

Я снова кивнула.

— Ты хотела поехать в Австралию на этой неделе?

— Я… Я думала, на следующей. А что?

Он покачал головой и сделал новую затяжку.

— Я хотел… Мне нужно заскочить на Манхэттен, — признался он и выдохнул дым. — Поэтому если не поедем на этой неделе, то полетим в Нью-Йорк. Мне туда всего на несколько часов. А ты заодно заберешь свои вещи оттуда.

У меня засосало под ложечкой, когда я подумала о Шоне, которому так и не позвонила. Если я столкнусь с ним, да еще в компании Эшера, он начнет задумываться. Шон не пытался связаться со мной с самого отъезда, что вызывало немало вопросов. Узнал, что я невольница? Обиделся на меня?

— Когда?

— В конце недели, — объявил Эшер и раздавил окурок в пепельнице. — В ближайшие три дня мне нужно кое-что провернуть в сети.

Кто-то постучал в дверь. Эшер встал, потянулся и небрежной походкой двинулся в прихожую. Когда он открыл, раздался низкий мужской голос.

— Детектив в нескольких метрах от ворот. Въезд блокирован, ждем ваших распоряжений.

— Обыщите сукина сына. И сопроводите сюда, — холодно приказал Эшер. — Но без его машины.

— Хорошо, босс.

Сердце забилось быстрее. Детектив прибыл. Закрыв дверь, Эшер повернулся ко мне. Я подошла к нему, и он обнял меня за талию, прикоснувшись губами ко лбу.

— Поднимись ко мне в спальню. Если он узнает, что ты здесь, то захочет допросить и тебя тоже, — проговорил он. — А у меня нет желания его убивать. Иначе тип, который его нанял, уверится, что это я прикончил его сынка.

Я кивнула и подняла к нему лицо. С легкой улыбкой он заправил прядку волос мне за ухо.

— Я останусь с ним в гостиной. Мы не будем подниматься.

— Хорошо, — ответила я.

Его губы приникли к моим в нежном поцелуе, затем он перевел взгляд на экранчик рядом с входной дверью. Там было видно, как детектив движется к дому в сопровождении двух вооруженных мужчин, сотрудников Эшера.

— Поднимайся. Быстро.

Я взбежала по ступенькам и зашла в его спальню. Руки дрожали, хотя я знала, что бояться нечего. Я села на кровать. Детектив всего-то задаст Эшеру несколько вопросов. Я была уверена, что тот знает, кто настоящий убийца. В противном случае он просто ответил бы мне «нет».

А может, не знает?

По телу пробежал озноб, и я прислонилась к изголовью кровати.

— Вижу, вы с мерами безопасности не шутите, — заговорил незнакомый мужской голос.

— Как и вы с вашей работой, — откликнулся Эшер скучным тоном.

Я услышу их беседу прямо отсюда, даже когда они будут в гостиной. Из своей комнаты я часто слышала, как Эшер говорил по телефону.

— Детектив Абрахам, — представился мужчина.

— Я знаю, кто вы, а вы знаете, кто я.

— Эшер Скотт, сын Роберта Скотта и наследник семейной сети, — перечислил детектив. — Говорят, что вы жестоки, скрытны и расчетливы. Самый нетерпимый из всего вашего семейства.

— А еще говорят, у меня не так много времени, чтобы терять его попусту, — холодно откликнулся Эшер. — Итак, чем обязан?

— Полагаю, что… вы в курсе убийства сына сенатора.

— О, какая трагедия. Хотите что-нибудь выпить?

Я покачала головой, услышав презрительный тон Эшера.

— Нет, спасибо, я не пью. Действительно трагедия. Его отец хочет найти убийцу, и я здесь, чтобы помочь ему.

Эшер ничего не ответил.

— Я знаю, что вы, Скотты, своих убийств не скрываете, — продолжил детектив Абрахам. — Вы всегда оставляете автограф. Пулю с гравировкой в виде буквы «S».

— Вы хорошо информированы, — язвительно заметил Эшер. — Если вы знаете, что мы не скрываем убийств, то что вы делаете в моем доме?

Абрахам хохотнул.

— Возможно, члены вашей семьи и не скрытничают, но вдруг это был кто-то из сотрудников?

— Мои люди не нападают на представителей вашего мира. Во всяком случае, без моего согласия, — уточнил Эшер более серьезным тоном. — Если бы кто-то из моих убил сына сенатора, я бы знал.

— Сенатор предлагает много миллионов долларов тому, кто назовет имя убийцы, мистер Скотт… Вы в проигрыше, если сейчас лжете.

Эшер хмыкнул, и я улыбнулась. Деньги его не интересовали, и детектив должен бы об этом знать.

— Лгу? Мне нет смысла лгать. Повторяю, мы не скрываем своих убийств, даже сотрудники оставляют нашу метку, когда убивают. Они подчиняются правилам сети.

Детектив молчал. Эшер воспользовался этим и продолжил:

— Если бы мои люди убили сына сенатора, я бы с радостью принес вам виновного на блюдечке, потому что, как вы сами заметили, я потерял бы больше, прикрывая его.

— А кто, по-вашему, мог убить сына сенатора?

— Вы же ведете расследование, — саркастично заметил Эшер. — Скорее уж это я у вас должен спрашивать, детектив.

— Не имеет ли к этому отношения Ной Киндли? Вы и Киндли — две старейшие семьи в этой сфере… По-вашему, он может быть связан с убийством?

— Видите ли, Абрахам, у семьи Киндли и семьи Скотт одни и те же ограничения в том, что касается убийств. Но… это вы уже знаете. Зачем обсуждать со мной Киндли, если вы его уже расспрашивали?

Я нахмурилась. Абрахам не ответил.

— Вы копаете не с той стороны «сферы». Нам и без того хватает веселья, ни к чему убивать сына сенатора, чтобы добавить перчика в приевшуюся рутину. А главное, нет никаких причин это делать.

— Вы, случайно, не знаете, был ли у кого-нибудь зуб на сына сенатора?

— Представления не имею.

— Понимаю…

Повисла пауза. Затем Эшер кашлянул.

— У вас остались вопросы?

— Что вы знаете об этом деле, мистер Скотт?

— Почти ничего. Так, долетали кое-какие слухи, — отозвался Эшер.

— Его обезглавленное тело было найдено в спальне.

Я вытаращила глаза и приложила руку ко рту.

— Ваша информация не представляет для меня интереса, детектив. Есть дела поважнее.

Повисла новая пауза.

— Полагаю, у вас тоже есть невольница…

Я задохнулась. О ком он говорит? О Хэзер или обо мне?

— Хэзер, верно?

— Именно, — подтвердил Эшер, и у меня отлегло.

— Может, ей что-то известно?

— Если бы она что-то знала, детектив, знал бы и я, — ровно ответил Эшер. — Не люблю повторяться, но я бы потерял больше, скрывая личность убийцы, чем выдав его.

В спальню влетел Тат. Он вскочил на кровать и устроился у меня на коленях. Пока я гладила его, снова раздался голос Абрахама.

— Где вы были в вечер убийства?

— Там, где мы сейчас, — отозвался хриплый голос Эшера. — И можете записать в своем блокноте, что мои пальцы… касались небес.

Я подавила изумленный вскрик.

— Что вы хотите сказать?

Эшер хмыкнул и устало ответил:

— Это метафора, Абрахам. Я не убивал его сына, у меня было занятие поинтереснее.

Детектив Абрахам молчал. Наверное, делал заметки. Что там можно записать, кроме того, что психопату нравится над ним глумиться и что Скотт оказался неприятным типом, в точности таким, каким его описывала молва.

— Ладно, больше вопросов нет. Я оставлю визитку на случай, если вы узнаете что-нибудь.