Невеста брата. Будешь моей (СИ) - Салиева Александра

— Идём, трусиха ты моя, — вздохнул Ярослав, приобнял меня за плечи и так и вошёл вместе со мной в нужный кабинет.

Жестокий!

А я ещё на Игната грешила…

На стул возле женщины в белом халате он тоже сам меня усадил. Неудивительно, что я моментально вцепилась в его руку, словно это могло спасти от падения с десятого этажа, и это падение у меня происходило прямо сейчас.

Жаль, его и это не разжалобило.

Крепко сжал моё плечо одной рукой, вынуждая оставаться на месте, а другой отдал нужные направления подоспевшей к нам медицинской сестре. Целых четыре бумажки, между прочим, а значит крови потребуется немало. Лаборантка тут же принялась ставить какие-то пометки, а затем что-то записывать в своей тетрадке.

Дальше смотреть я не стала!

Крепко зажмурилась.

— Могу галстук одолжить, — услужливо предложил Ярослав.

— Галстук? — так и не открыла глаза.

— Ага, глазки завязать. Когда не видишь, не так страшно. Мне мама в детстве так делала. Правда не галстуком завязывала, а ладонями накрывала, — поделился со мной воспоминанием. — И пела.

Глаза я открыла. Посмотрела на него. Мне как раз собирались жгут завязать, поэтому упоминание о галстуке теперь виделось совсем двусмысленным.

— Издеваешься, да? — промямлила.

Но руку медицинской сестре всё же протянула. И тихо ойкнула, когда мне проткнули безымянный палец. Я, как жгут увидела, про такой вариант забора крови совсем не подумала. Но жгут всё ещё был, и он приближался. А мне пришлось и другую руку подать. Пока её перетягивали, обморок вовсе показался самым заманчивым из всего, что со мной могло произойти.

Жуть полнейшая!

— Кстати, я тут подумал, как насчёт голубого цвета? — вдруг ни с того ни с сего спросил Ярослав. — Для детской. Я читал, что он хорошо успокаивает. Да и для девочки тоже вполне подойдёт.

Справившись с удивлением, посмотрела на него.

В смысле голубой?! Как это для девочки тоже вполне подойдёт?!

Ничего подобного!

— Зелёный тогда уж. Мятный. Универсальный. И тёплый. Под цвет моих волос, — съехидничала.

Жгут поначалу неприятно давил, но я о нём быстро забыла, тем более, что это недолго длилось, предел моего возмущения по поводу выбранной Ярославом расцветки был гораздо выше.

— Нет, ты невыносима, — покачал головой удручённо он. — Мятный. Что это за цвет такой вообще? — одарил меня не менее возмущённым взглядом.

— Бирюзовый тогда. Или морской волны. Не голубой точно! — осталась непреклонна.

— Тоже мне велика разница, — закатил глаза Ярослав. — Всё? — обратился уже к медицинской сестре.

— Да. Посидите ещё немного и можете идти, дальше выбирать цвета уже за пределами этого кабинета, — ответила та с усмешкой.

Эм…

Как это всё?!

Как это идти?!

Я уставилась на свою руку с искренним удивлением и недоумением. Реально всё. На сгибе локтя уже красовался пластырь, приклеивание которого я пропустила.

— Что? — улыбнулся мне Ярослав, заметив мой шок. — Я же говорю, зря боялась, — подмигнул, помогая мне подняться. — Не кружится голова?

— Не-ет, — всё ещё не верила, что всё позади, с подозрением уставившись на колбы со своей кровью.

Это когда они вообще успели?

Я даже не почувствовала ничего, кроме жгута.

— Ну и отлично. Идём тогда кушать, да? — повёл меня на выход мой коварный богатырь, который своей сомнительной цветовой политикой для детской банально отвлёк меня от моих необоснованных страхов. — Всего доброго, — бросил уже через плечо оставшимся в кабинете.

Женские голоса пожелали нам того же. А пока мы шли сперва к гардеробу, где забирали верхнюю одежду, потом и на выход из здания, я вполне справедливо призадумалась…

— Слушай, там, в гинекологическом кресле, тебе надо было тоже меня вот так вот чем-нибудь отвлечь. Мне бы очень пригодилось, — прокомментировала мужской навык по отвлечению меня от реальности.

— Не уверен, что сдержался бы тогда и не переломал его тощие ручонки. И так едва удержался. Я и привлёк его, потому что на него можно теперь надавить, чтобы он не сболтнул ничего лишнего никому.

— Например что сболтнуть? — не поняла.

Несмотря на то, что день заканчивался, солнышко в небе светило ярко, и я с радостью подняла лицо повыше, разглядывая бледную синеву над головой, когда мы добрались до припаркованного неподалёку от клиники автомобиля.

— О том, кто именно отец. Ты же не думаешь, что он не догадался ни о чём, увидев нас снова вместе?

— Было бы куда более странно прийти к нему с Игнатом. После того, чем закончился прошлый наш визит сюда, — хмыкнула беззаботно. — И ничего они не тощие. Ручонки его. Ты просто на ощупь ещё не испытывал.

— Мне вернуться и всё-таки сломать их ему? — уточнил Ярослав мрачно, схватившись за ручку дверцы.

Но так и не открыл её, обернувшись к больнице.

— Ты чего такой кровожадный? — фальшиво удивилась. — Он эти ручонки в перчатки, кстати, обернул, так что фактически меня трогали только перчатки. А их он выбросил. Всё уже, некому мстить.

— Он фактически труп уже, если ты не замолчишь, — зло рыкнул мужчина, почти рывком открыв дверцу. — Садись!

Вздрогнула. Зря в небо пялилась. Если б взглянула на Ярослава пораньше, то и заткнулась бы тоже раньше. Мрачность, которую я в нём ранее различила — это меньшее, что сейчас испытывал взбешённый мужчина.

— Ладно, молчу я, молчу. Молчу и повинуюсь, мой господин, — улыбнулась и обняла его обеими руками, прежде чем послушно залезть в салон автомобиля.

— Нервы мои на прочность ты испытываешь, — проворчал тот, тоже обнимая в ответ.

На сиденье сам усадил. И тогда тоже не отпустил.

— Самую малость, — признала его правоту. — Но, согласись, ты очень милый, когда такой ревнивый, — просияла довольной улыбкой.

— Только тебе и кажусь милым в такие моменты, — усмехнулся он, заметно расслабившись. — Ладно, поехали поедим, а потом домой.

Ремень безопасности тоже сам на мне застегнул.

— А что есть будем? — спросила, когда внедорожник тронулся с места, предвкушая что-нибудь очень жирненькое, жареное и острое.

Жуть как захотелось именно такое!

— Что захочешь, — милостиво разрешили мне.

— Бараньи рёбрышки? — моментально оживилась и предложила с энтузиазмом, пока Ярослав выруливал с парковки на дорогу. — И печёный картофель. Со специями. А ещё шампиньоны на гриле. И много кетчупа!

— Лады, — не стал он спорить.

Более того, набрал на мобильном чей-то номер и заказал его абоненту всё, что я перечислила. Я же радостно заулыбалась. И снова его обняла в меру возможности.

— Ты самый лучший, знаешь?

И даже честно собралась покаяться за все свои предыдущие провокации, возможно с принесением извинений, но…

— Да? — бросил он на меня заинтересованный взгляд. — Что-то не очень заметно.

Обиделась. На секундочку. В следующую прижалась губами к колючей мужской щеке.

— А так? — опять улыбнулась.

— Ну я даже не знаю… — протянул с сомнением мой богатырь. — Что-то как-то всё равно не особо похоже. Может ещё попробуешь?

Улыбаться я перестала. И свою ладонь, которой его обнимала, опустила ниже, аккурат на его колено, медленно двинувшись по внутренней стороне бедра к тому, что каких-то несколько часов назад подарило мне два незабываемых оргазма.

— А если так? — приподнимаясь, прошептала ему на ухо совсем тихо, намеренно задевая губами.

— Уже лучше, — согласился он, напрягая руки на руле, отчего отчётливее проступили вены. — Но лучше отложить это на попозже, пока мы никуда не врезались.

— А ты не отвлекайся от дороги. Смотри только на неё, — не стала спорить, накрывая рукой бугор в его штанах, аккуратно сжимая. — Мне же очень надо, чтобы ты убедился в моей искренности по отношению к тебе, — провела пальчиками вверх-вниз, ласково поглаживая.

Руки на руле сжались крепче, до скрипа. Мужское дыхание заметно потяжелело, стало шумным. Он рвано выдохнул, когда я вновь прижалась к нему губами, наслаждаясь каждой полученной реакцией, пробуждающей приятное тепло предвкушения и во мне самой.