Ли Райкер - О Сюзанна!
Джеб поднял брови:
— Ого! Это же сенсация. Прямо-таки заголовок для бульварной газеты. «Бриз Мейнард испытывает жалость к себе».
Ее нижняя губа задрожала.
— А как же мне себя не жалеть, если я только что слышала, как Мак разговаривал по телефону со своей женой, с которой вот-вот должен развестись? Боже мой, пять часов утра, а он с ней воркует, как голубь.
— Брак — это деликатная вещь, Бриз. Мак пока не готов со всем этим расстаться.
— Может быть, он никогда и не расстанется.
— А как много это для тебя значит?
Она напряглась:
— Только не считай меня шлюхой. Я не изображаю из себя девственницу, как Сюзанна Уиттейкер (если ей это нравится — пусть), но если я и принимала нескольких мужчин, то не зараз, а с приличными интервалами между ними и достаточным временем для обдумывания своих решений.
— Я говорю о будущем. Ты настолько любишь Мака, чтобы остаться с ним после того, как он разведется, чтобы думать о замужестве? О совместных детях? И о том, чтобы состариться в объятиях друг друга? — Джеб помолчал. — Мы говорим об этом, а не о Сюзанне, которая тебя совсем не касается.
— Если, как ты говоришь, она беременна от кого-то другого, то и тебя тоже не касается.
— Это верно, — согласился Джеб, отведя взгляд. Несмотря на расстояние, которое их разделяло, несмотря на ребенка, которого она носила, он чувствовал себя к Сюзанне ближе, чем раньше. И это его смущало.
Бриз потянула на себя отвязавшуюся от одеяла нитку.
— Я знаю, что ты одобряешь меня с Маком не больше, чем я одобряю тебя с этой Уиттейкер.
— С этим все кончено, — сказал он.
— Тогда почему ты участвуешь в открытии приюта?
— Ты знаешь почему. — Джеб много лет прожил с ощущением, что сестра его предала, и возможно, это смягчило боль утраты. Ему до сих пор трудно даже выговорить ее имя. — Из-за… Клэри.
Она посмотрела на него:
— Скажи это Сюзанне. Если хочешь, скажи это своему отражению в зеркале, ковбой. Но только не мне.
— Ладно. — Он повернулся на бок, спиной к Бриз. — Теперь, когда мы согласились с тем фактом, что ты не одобряешь мою жизнь, а я не одобряю твою, может, ты пойдешь и закажешь нам завтрак, а я пока полчаса посплю?
— Ненавижу, когда ты меня вот так отсылаешь.
Джеб уже хотел было сказать: «Я люблю, когда женщина знает свое место», — но по голосу Бриз вдруг понял, что она против ожидания не бросит в него щеткой для волос, а начнет плакать. А Бриз плакала нечасто. Он повернулся на спину и увидел, что ее ресницы подрагивают.
— Мейнард!
— Можно, я к тебе лягу?
Все еще испытывая неопределенность в отношении Сюзанны, Джеб весь напрягся.
— Это плохая идея, — пробормотал он.
— Всего на несколько минут!
Она редко его о чем-то умоляла, и это тронуло сердце Джеба. Со вздохом он отвернул угол одеяла.
— На твой собственный страх и риск, — сказал он и положил ее голову к себе на плечо. Бриз придвинулась к нему.
— Если поцелуешь, будет совсем неплохо. — Это еще хуже. — Его сердце стучало так громко, что заглушало музыку Ибаньеса.
— Всего один поцелуй. Мне очень нужно.
Он уже почти забыл, что она и в постели умеет хорошо упрашивать. Наклонив голову, он прижался стиснутыми губами к ее губам и отстранился раньше, чем Бриз успела ответить.
— Это все, черт побери.
Мак причинил ей боль, а она и так немало в своей жизни страдала. Иногда Бриз сама не знала, что для нее хорошо (как и сестра Джеба), но сейчас он знал это за нее. Он подтянул ее поближе, прижался головой к ее шее; ее пышные волосы упали ему на грудь. В таком положении они заснули и проспали весь остаток утра, как дети, как Джеб с Клэри много лет назад, когда отец порол одного из них или когда сам отправлялся в тюрьму.
Глава 15
— Клэри была бы рада твоему приезду, — сказала Сюзанна своему отцу за несколько дней до открытия приюта.
Она прилетела на восток по его просьбе, чтобы помочь разобрать вещи Клэри. Сюзанна надеялась, что в присутствии Дрейка она сможет чувствовать себя в безопасности от испытующего взгляда Джеба. За последние две недели тот звонил Сюзанне с завидным постоянством, причем каждый раз ей казалось, будто тем самым он нарушает какое-то данное самому себе обещание.
Сюзанне это чувство было знакомо. Она и сама каждый раз держала палец на рычаге, зная, что должна прервать разговор, но не в силах была это сделать.
Как ни странно, Джеб больше всех поддержал ее в деле создания Дома Коуди — как предполагала Сюзанна, из-за Клэри и из-за неспособности самому выразить свою скорбь, — однако и она каким-то образом помогла ему в последние, самые тяжелые дни первого общенационального тура. Может быть, это тоже связано с Клэри, решила Сюзанна.
— У меня несколько трудных случаев, — наконец сказал Дрейк. — Нефтяной магнат из Техаса с аневризмой мозга размером с мячик для гольфа, актриса с Бродвея, у которой опухоль давит на зрительный нерв… Я не уверен, что смогу сейчас совершить путешествие в Калифорнию.
— Пожалуйста, постарайся, папа.
Скрывая свое разочарование, Сюзанна поднялась по лестнице в комнату, которую Дрейк попросил ее освободить. Наверное, рано или поздно он попросит сделать то же самое с загородным домом в Хилтон-Хед. Сначала Сюзанна восприняла его желание избавиться от вещей Клэри как хороший признак, признак начала исцеления, но теперь она вовсе не была в этом уверена. Разве удивительно, что отец уклоняется от присутствия на церемонии открытия приюта? Просто он, как всегда, ставит препятствия на ее пути. Как только она отвернется, он пробормочет что-нибудь насчет необходимости навестить пациентов и уедет в больницу, оставив ее одну в бывшем кабинете Клэри вновь переживать смерть подруги.
В комнате стоял какой-то нежилой запах. Распахнув окно, Сюзанна отодвинула в сторону упакованные коробки. Днем раньше она упаковала их с полдюжины, надеясь, что бурная активность позволит забыть о последнем звонке Джеба и о той тоске, которую она испытала после того, как он пожелал ей спокойной ночи.
Она также надеялась, что это позволит ей забыть о резком прощании с Лесли, чье растущее вмешательство в дела приюта выводило Сюзанну из равновесия. Лесли никогда не делала чего-либо наполовину: она или совершенно игнорировала жизнь, или погружалась в нее с головой, сметая все на своем пути. Когда она сказала директору социальной службы Калифорнии: «Я так благодарна за то, что вы проявляете интерес к моему приюту», терпение Сюзанны лопнуло, и она первым же рейсом вылетела в Нью-Йорк.
Открыв ящик стола, Сюзанна вывалила его содержимое в пустую коробку. Дрейк просил пока ничего не выбрасывать. Пусть коробки и одежда побудут на чердаке, «хотя бы немного».
