Элис Детли - В любви дозволено всё
В кухне оказалось значительно теплее, что с удовольствием отметил Фрэнк. Он пробыл там ровно столько, сколько требуется на приготовление кофе, и сразу же направился к каюте Сьюзен. Перед закрытой дверью остановился в нерешительности. Уайлдер подозревал, что скорее всего Сьюзен не обрадуется его вторжению, особенно если еще не остыла после столкновения с ним перед отплытием с Оркаса. Но он слишком беспокоился за нее, чтобы оставлять ее и дальше в полном одиночестве.
— Как ты там, Сьюзен? — Он тихо постучал в дверь, не отваживаясь войти без приглашения.
— А как ты думаешь? — глухо ответила она. Горьким упреком отозвались ее слова в душе Фрэнка.
— Послушай, нам надо поговорить. Я хочу, чтобы ты поняла…
— Можешь говорить что угодно, Уайлдер, — прервала его Сьюзен, — но только зря потратишь время, потому что я ничего не желаю слушать. А что до понимания, я и так все прекрасно поняла.
Фрэнк с трудом сдержался, чтобы не ворваться в каюту. Уф, с каким наслаждением он встряхнул бы эту женщину, может, хоть так он заставил бы ее трезво взглянуть на вещи! Его вовремя осенило, что, применив силу, он рискует потерять Сьюзен навсегда. И, если быть до конца честным, у Фрэнка никогда не лежало сердце добиваться чего-либо подобным манером.
Он устал, замерз, на душе тревожно. Впереди бесконечная ночь на палубе, и они еще далеко не выбрались из беды. Надо быть и физически, и морально готовым к худшему. Теперь для них обоих самое главное — обеспечить безопасность Сьюзен. Потом, когда угроза минует, Фрэнк позаботится о том, чтобы вернуть ее доверие.
Он возвратился в кухню, торопливо что-то проглотил. Затем уложил в сумку клеенчатую водонепроницаемую накидку, карманный радиопередатчик, аптечку и ракетницу. Расчехлил ружье, которое держал на всякий случай на яхте, проверил свой автоматический пистолет, что носил на поясе. Надо было предусмотреть все до мельчайших деталей. На случай, если придется спешно покидать яхту, Фрэнк хотел быть готовым и к такому исходу.
Налив кофе в термос, натянув на себя еще один свитер и прихватив спальный мешок, Уайлдер заступил на бессменную вахту. Несколько минут он провозился с резиновой лодкой, спустил ее на воду. Теперь можно было забраться в пуховой спальный мешок — хоть здесь он мог немного согреться. Промозглая, холодная мгла окружила Фрэнка. Его взгляд устремился туда, где за пеленой тумана скрывалось небо.
Ему совершенно необходимо отдохнуть. Но одно дело понимать это и совсем другое — забыться, отвлечься от тревог и забот. Мысли Фрэнка вновь вернулись к Сьюзен. Он не мог допустить, чтобы обман, к которому он был вынужден прибегнуть, разрушил их близость. Ему нужно найти способ восстановить ее доверие. Но как этого добиться, если Сьюзен заранее отвергает все, что он должен ей сказать?
Она любит его, по-настоящему любит. Фрэнку вспомнилось, как она умоляла его бежать, когда считала, что ему грозит тюрьма. Но позже, узнав правду, Сьюзен почти возненавидела Фрэнка. И он не может упрекать ее в этом. Он сам создал эту путаницу и дал ей повод думать, будто воспользовался ею для своих целей. Видит Бог, как он был далек от этого! А теперь его одолевала страшная мысль, что он безнадежно опоздал со своими объяснениями.
Однако Уайлдера никто не мог упрекнуть в трусости. Слишком дорога ему Сьюзен, чтобы спокойно наблюдать, как она отдаляется от него. Как только они уйдут от преследования и она немного успокоится, он сумеет добиться, чтобы она его выслушала. И, может быть — чем черт не шутит, — ему удастся убедить Сьюзен, что он достоин не только ее доверия, но и любви.
Хоть Фрэнк и не надеялся заснуть, но, разомлев в тепле спального мешка, он несколько раз за ночь принимался дремать. Незадолго до рассвета, когда его вновь одолевал сон, Фрэнк вдруг почуял неладное. Сердце громко стучало. У него было смутное ощущение, что вокруг что-то изменилось. Уайлдер стремительно выскочил из спального мешка, пытаясь понять, что происходит. Еще не начало светать, и в густом тумане, опустившемся совсем низко над водой, ничего не было видно. Фрэнк прислушался… Что это?
Со стороны моря к ним приближался уверенный, глухой рокот мощного мотора. Насколько он разбирался в морском деле, судно еще не вошло в бухту, но было где-то на подходе к узкой горловине.
Кляня на все корки бандитское отродье, Фрэнк пересек рубку и стремглав слетел вниз по трапу. Он нисколько не сомневался в том, кто к ним пожаловал, но даже если бы это было не так, он все равно должен был принять необходимые меры предосторожности.
— Сьюзен, проснись! — распахнув дверь, закричал Фрэнк с порога.
— Что тебе надо, Уайлдер? — не открывая глаз, пробормотала она и приподнялась на локте.
— Скорее, милая, надевай свою ветровку, — тормошил ее Фрэнк. Сьюзен села на кровати, и Фрэнк порадовался, увидев, что она спала одетой, даже в башмаках.
— Но в чем дело? — спросила Сьюзен. Вяло опираясь на Фрэнка, она позволила натянуть на себя куртку без малейшего протеста.
— Мы уходим на остров.
— Среди ночи? — Сьюзен откинула голову назад и сонно зажмурилась.
— Рассвет вот-вот наступит, и кто-то, если я не ошибаюсь, приближается к нам на катере. Пока мы на «Утренней звезде», мы для них — просто мишени, как сидящие на месте утки. На острове у нас по крайней мере будет шанс защититься с оружием в руках.
Фрэнк застегнул молнию на куртке Сьюзен и помог ей встать на ноги.
— Ты считаешь, это люди Трейдера? — Проснувшись наконец окончательно, она уставилась на Уайлдера широко раскрытыми от ужаса глазами, рукой судорожно вцепилась в рукав его куртки.
— Возможно. — Как бы ему ни хотелось успокоить Сьюзен, он понимал, что обязан подготовить ее к самому худшему. — Но на острове нам ничего не страшно. Мы знаем там каждую тропинку, а они не смогут ориентироваться.
К тому же, по счастливой случайности, Фрэнк — прекрасный стрелок. Но он умолчал об этом, так как подозревал, что Сьюзен пока не в состоянии рассуждать о возможной перестрелке.
— Ведь это я виновата, что они нашли нас, не так ли? — уныло спросила Сьюзен, дрожа от страха. — Если бы я не позвонила Глэдис…
— Ты позвонила своей знакомой, потому что была перепугана, а испугал тебя я, когда позволил считать, будто я — член банды. Значит, если кого и винить, то только меня, — скороговоркой произнес Фрэнк и привлек Сьюзен к себе. — Прости меня, дорогая. Мне чертовски жаль, что я втянул тебя в такую переделку. — Он нежно погладил ее по голове и, понимая, что нельзя терять ни минуты, с сожалением разомкнул объятия. — Нужно уносить ноги, пока не рассвело. — Фрэнк слегка подтолкнул ее к двери.
