Лиза Хендрикс - Суматоха
– Тогда займись полезным делом, сделай два бутерброда с арахисовым маслом и налей воды в кувшин. Побольше льда, пожалуйста. Сегодня опять будет жара.
Она простояла в душе, сколько обычно, намазалась солнцезащитным кремом, привела в порядок волосы и больше уже не знала, чем задержать себя в ванной.
Когда она все-таки вышла в гостиную, Мейсон стоял перед книжной полкой.
– На прошлой неделе я уже осмотрел твои книжные полки, но этого здесь не видел. По-моему, у тебя двадцать или тридцать книг по фен шуй.
– Они лежали в шкафу. Я не хотела, чтобы ты понял, кто я, пока у меня не появится шанс заложить некоторую основу.
– «Путь воина, – читал Мейсон. – Дзен и искусство обслуживания мотоцикла». Ты, должно быть, их тоже скрывала. Господи! «Женщины, которые убегают с волками». У тебя ведь нет желания иметь волка, правда?
– Это аллегория.
– Не для моего дома. – Он потянулся, растер спину. – В машине Пола сиденья могли бы быть получше.
– В той машине все могло бы быть получше. Ты должен увеличить ему зарплату. Если мы собираемся завтракать, нам пора двигаться. – Рейн пошла на кухню, сложила в рюкзак сделанные Мейсоном бутерброды и пару апельсинов.
– Минуту. – Он загородил ей дорогу. – На участке ты сказала, что порой ненавидишь меня. А сейчас?
Она хотела проскользнуть мимо, не вышло.
– Это к делу не относится. Скоро вернется Каролина, и вы…
– Уже вернулась, – сообщил он. – Явилась вчера в конференц-зал и объявила о нашей помолвке.
– О, поздравляю. – Рейн сделала новую попытку выйти.
– Ты еще не ответила на мой вопрос. Что ты ко мне чувствуешь? – Мейсон положил руки ей на талию. – Скажи мне, Рейн. Пожалуйста.
– Ты опять за свое, опять говоришь «пожалуйста», будто я… Я люблю тебя, ты, идиот. А то как бы ты мог свести меня с ума?
Широко улыбаясь, Мейсон снова повернулся к книжной полке, а Рейн стояла с напрягшейся грудью, боясь, что от такого напряжения сломаются ребра.
Прочитав все названия, он покачал головой:
– Невероятно. Столько лет я борюсь с матерью и сестрой, чтобы отвратить их от подобной ерунды, а потом сам влюбляюсь в женщину, которая, похоже, ничего другого не читает.
Слезы повисли у нее на ресницах.
– Почему же, я читаю Шекспира, Кафку, Чэндлера, они на средней полке рядом с моим руководством по сварочным работам.
Мейсон нежно коснулся слезинки, катящейся по щеке, затем подержал капельку на кончике пальца, словно маленький алмаз.
– «О, мой создатель, сколько ж колдовства в едином шарике слезинки», – процитировал Мейсон. – Они залог большой любви, Рейн.
– Я не буду твоей любовницей, даже если ты знаешь наизусть сонеты.
– Хорошая девочка. – Он поцеловал ее в щеку. – Я, случайно, не говорил тебе о своем решении, которое принял вчера до того, как застрять в пробке? Нет? Так вот. Каролина Викершем будет последней из женщин, на ком я бы женился. Она заставит любого мужчину чувствовать себя дешевкой. Кроме того, я собираюсь жениться на мисс Лорейн М. Хобарт.
Сердце у нее остановилось, потом опять начало отсчитывать удары, и она глубоко вздохнула.
– У меня нет денег. Я не могу спасти твою компанию.
– Зато ты можешь спасти меня. – Он поцеловал ее в одну щеку. – И Сэм. – Поцелуй в другую.. – И Фримонт тоже, поскольку в качестве свадебного подарка я собираюсь перепроектировать проклятое здание.
– О! О! – Рейн обняла его за шею, осыпала поцелуями лицо. – Да, я выйду за тебя даже без всякого здания. Но я хочу здание. О, Мейсон, я так люблю тебя!
Два несчастных дня растворились в долгом поцелуе, они забыли обо всем, осознав наконец, как правильно и хорошо быть вместе.
Глава 20
Мейсон повлек ее в спальню. И опять, как ночью в субботу, они срывали по пути одежду, пока не остались друг перед другом совершенно обнаженными. Его руки она чувствовала повсюду, и когда они довели ее до безумия, Рейн попыталась утянуть Мейсона на кровать.
– Погоди, я еще не видел тебя по-настоящему. Позволь мне.
Он не выпускал ее из виду, даже ставя лампу возле кровати, а потом без спешки и с удовольствием оглядел ее тело.
Рейн, закрыв глаза, таяла под восхищенным взглядом и наконец не выдержала.
– Теперь моя очередь, – сказана она дрожащим голосом. Мейсон встал перед ней, и она впилась в него глазами. Да, он мужественен, крепок, силен и красив, словно древняя статуя, только без фигового листка, и возбужден. Рейн смотрела на него, будто никогда прежде не видела мужчин. Впрочем, у нее и правда никогда не было такого мужчины, который бы любил ее, которого бы любила и безумно хотела она.
Со смелостью, какой она в себе не подозревала, Рейн шагнула к нему и обняла, а Мейсон, задрожав, крепко поцеловал ее.
Она хочет свести его с ума, думал он и сам помогал ей, пока у него были силы выдерживать эту сладкую муку, потом опустил ее на кровать.
– Рейн…
– Угу?
– В ту ночь я… Ты была девственницей?
Она замерла, и Мейсон выругал себя за вопрос, но тог уже сорвался.
– Нет, – сказала она. – К великому моему сожалению.
– Это не важно.
– Нет, важно. Для меня. – Рейн устремила взгляд на стену. – Когда я впервые попала в Клермонт, то была маленькой дурой. Провинциальная девочка, первый раз вдали от дома. Поумнев, я поклялась себе никогда не спать с мужчиной, которого не люблю и который не любит меня. Я держала свое обещание, пока не появился ты. Я была уверена, что нарушу его с тобой.
– Ты не нарушила. Я просто не знал, как сильно ты мне нужна и как я люблю тебя. Мне это на самом деле не важно, а спросил я потому, что беспокоился, не сделал ли тебе больно. Ты ведь закричала.
– Это было давно, очень давно. – Рейн улыбнулась. – И кричала я не от боли, Мейсон. Хочешь убедиться?
– Очень хочу. Но пока я еще способен разумно мыслить… – Вскочив, он схватил с пола свою куртку и достал из кармана пакетик.
– Ты носишь с собой презервативы?
– Самонадеянно, правда? Я остановился возле ночной аптеки, когда ехал за тобой. Я знал, что если прикоснусь к тебе, ничего уже не поможет.
– И ты дурил мне голову? Хотел, чтобы я думала, будто ты меня ненавидишь?
– Этого никогда не было, Рейн. Да, я пришел в ярость, не отрицаю, но я никогда не испытывал к тебе ненависти. А вот дурил ли я тебе голову… Ну, я хотел убедиться, что это не просто и не только голос желания. Мне нужно было убедиться, что я люблю, невзирая на разницу во мнениях, которые не совпадают и, вероятно, никогда не совпадут. Больше того, я должен был убедиться, что и ты любишь меня.
– Да, люблю, а ты, парень, собираешься наконец оправдать мои ожидания? Иди ко мне и давай забудем обо всех расстройствах, прежде чем я опоздаю на работу.
