Джастин Валенти - Одна лишь ты
— Представляешь, она боялась, что если наш мюзикл будет иметь успех, то я стану богатым и знаменитым и брошу ее! Нет, Мередит, конечно, не догадывается о… наших с тобой отношениях, но, видимо, интуитивно почувствовала, что я изменился.
— Похоже, у вас с Мередит все наладилось и вы близки, как прежде. — Дженнифер невольно вздохнула. — Что ж, так и должно быть.
— Дженни, подними голову и посмотри мне в глаза!
Их взгляды встретились.
— Да, так все и должно быть, — повторила Дженнифер. — Вы — муж и жена, у вас семья…
— Ты права, у нас с Мередит восстановились добрые отношения, но это ни о чем не говорит. Я знаю лишь одно, Дженни, что очень сильно, безмерно и отчаянно люблю тебя и всегда буду любить, но… никогда не оставлю Мередит.
Глава 22
— Патрик, я не могу оставаться в этой проклятой квартире больше ни дня! — возмущенно заявила Мередит после того, как в январе что-то случилось с центральным отоплением и они провели четыре дня, дрожа от холода. — Нам нужна нормальная, удобная квартира, а еще лучше — апартаменты! Теперь мы можем наконец жить по-человечески.
— Наверное, ты права, дорогая.
— Что значит «наверное»? Господи, да не далее как вчера Шерон говорила мне, что спонсоры очень довольны и готовы и дальше вкладывать деньги в наш мюзикл! Дела у нас идут отлично, скоро выйдет еще один музыкальный альбом, а ты сомневаешься, следует ли нам подыскать приличное жилье!
Мередит была абсолютно права, и в душе Патрик полностью соглашался с ней. Прошло три месяца со дня премьеры «Елены», а в театральных кассах до сих пор невозможно было купить билеты. Такой успех снискал в свое время лишь знаменитый мюзикл «Кошки». Готовился к поступлению в продажу второй музыкальный альбом, а права на экранизацию были проданы за полмиллиона долларов. Патрик, конечно, понимал, что их финансовое положение значительно улучшилось, но переезжать на новую квартиру ему не хотелось. Даже не то чтобы не хотелось, а было просто лень. Что-то подыскивать, куда-то ездить, менять обстановку… Однако случай с нападением грабителя на Мередит до сих пор тревожил его, и Патрик сознавал, что обязан перевезти жену и дочь в такое место, где подобные инциденты исключены.
Недавно Эд Зинн, один из сопродюсеров, сообщил Патрику, что собирается переехать в Калифорнию и продает свою квартиру с тремя спальнями на Восточной Семьдесят второй улице. Цену он назвал вполне разумную.
— Папа, мы что, переезжаем в новый дом? — спросила Лисса в субботу, когда они обедали. — Почему?
— Твоя мама хочет, чтобы у нас была хорошая, удобная квартира, с несколькими комнатами и спальнями.
— Но я не хочу никуда отсюда уезжать! — Лисса недовольно поджала губы. — Мне здесь нравится.
— В новой квартире тебе понравится еще больше! — улыбнулся Патрик и налил дочери апельсиновый сок.
Он любил завтракать и обедать вдвоем с Лиссой, обсуждать ее нехитрые проблемы, слушать, что происходит в школе, выяснять, с кем она дружит, о чем мечтает. Мередит была занята в театре и возвращалась домой лишь в полночь.
— Но я не хочу учиться в другой школе, — продолжала Лисса. — Я привыкла к своему классу, у меня здесь много подруг.
— Если мы переедем на новую квартиру, тебе не придется менять школу. Ты останешься в старой, просто до нее будет немного дольше добираться.
— И Бриджет согласится возить меня туда?
— Да. В новом доме будет много комнат, и мы предложим Бриджет жить вместе с нами. Ты будешь рада этому?
— Конечно, но… — Лисса вдруг нахмурилась. — Папа, но если Бриджет будет жить вместе с нами, значит, вам с мамой придется ей больше платить?
— Ничего страшного.
— Это хорошо для Бриджет!
— Что — хорошо?
— Что вы будете ей больше платить. Она ведь, я знаю, копит деньги и посылает их родственникам в Ирландию.
— Лисса, ты чудесная девочка! У тебя доброе сердце, — растроганно сказал Патрик.
Лисса улыбнулась:
— Папа, а можно я приглашу на новую квартиру друзей? Они мечтают взглянуть на маму. Она ведь знаменитая театральная актриса.
Зазвонил телефон, Патрик взял трубку и услышал радостный, бодрый голос Шерон Макьюэлл.
— Латтимор, как поживаешь? Ты еще не соскучился по работе? Знаешь, что я думаю? Пока вы с Дженнифер находитесь на гребне славы, вам пора приняться за создание нового мюзикла! У вас уже появились идеи?
— Пока нет, Шерон. Дженнифер сейчас в отъезде, отправилась с мужем на месяц в Палм-Бич, и я с ней ничего не обсуждал.
Фраза о муже Дженнифер далась Патрику нелегко. Мысль, что любимая женщина проводит время в объятиях мужа, вызывала у Патрика ревность и тоску.
— Так позвони Дженнифер и поговори с ней! — воскликнула Шерон. — Пусть она возвращается поскорее, или ты поезжай туда. Сейчас для нас настало такое благоприятное время, что продюсеры согласятся выложить деньги даже, что называется, под честное слово. Вы представите развернутый план вашего нового мюзикла, обрисуете его в общих чертах, и они с радостью дадут деньги!
Патрик ответил что-то неопределенное. Однако Шерон проявила такую настойчивость, что он поклялся в самое ближайшее время обсудить ее предложение с Дженнифер Райленд. Попрощавшись с Шерон, Патрик задумался. Дженнифер, как ему показалось, склонялась к мысли о том, чтобы продолжить сотрудничество, но прямо об этом не говорила. И Патрик понимал, в чем дело. Совместная работа предполагает постоянное общение. Вот он, например, не мог бы относиться к Дженнифер просто как к соавтору. Ей тоже, видимо, это не по силам. А что, если она преодолела свое чувство к нему?
Перед отъездом Дженнифер в Палм-Бич они несколько раз беседовали по телефону, но эти беседы носили общий характер. Дженнифер явно избегала встречи с Патриком.
Он уже начал скучать по работе. В последнее время Патрик писал музыку к телевизионным сериалам, но это не вдохновляло его. Своим истинным призванием он считал сочинение музыкальных комедий, в этом видел смысл и цель своей творческой жизни. И теперь, когда к нему как композитору пришел настоящий успех, мечтал создавать мюзиклы, которые так любит театральная публика Нью-Йорка.
Но видеть в роли автора либретто кого-то, кроме Дженнифер, он не желал. Они должны работать вместе — Латтимор и Райленд.
Дженнифер закончила партию в гольф и решила немного отдохнуть. Победителем вышел Тони, но ее это ничуть не огорчило. Она играла в гольф или бридж только для того, чтобы доставить удовольствие мужу. Тони, напротив, относился к любой игре серьезно. И в гольфе, и в картах он желал непременно стать победителем и очень расстраивался, когда оказывался в проигрыше.
