Саманта Тоул - Излечи меня (ЛП)
Джордан, наверное, проснулся. Он увидит мои шрамы. Возможно, смотрит на них прямо сейчас.
Мне плохо.
Я надеялась встать до того, как он проснется, и одеться. Я не готова к тому, чтобы он увидел мои шрамы. Не готова к его вопросам.
Это все моя идиотская вина.
После нашей встречи со второй Анной Монро, ее чуткого отношения к нам и последующего моего разочарования, что эта Анна Монро — не моя мать…
А также того, что последняя Анна из списка на самом деле может быть моей матерью…
Итог — я убежала в круглосуточный магазин, потом в мотель, где пряталась целый день. Мне стало плохо от мыслей об этом.
— Эй, — нежно позвал Джордан, когда я проходила через лобби.
Я знала, что он стоит за стойкой регистрации, но я просто не могла посмотреть на него, осознавая, что собираюсь делать дальше. Я опасалась, что он прочтет все на моем лице.
Со вчерашнего дня я так с ним и не поговорила. Он был таким милым, говоря со мной об Анне… но я слишком глубоко ушла в свои переживания.
— Я ухожу, — сказала я.
Выйдя из отеля, я села в машину и поехала в круглосуточный магазин на окраине города, где купила все то, что заставляло меня чувствовать себя лучше.
Я припарковалась на тихой стоянке и начала открывать пакеты с едой. Но потом меня пронзило озарение, быстро сменившееся паникой. Что, если меня кто-то увидит? А если Джордан поехал за мной и узнает, чем я занимаюсь? Звучит нелепо, конечно, но в тот момент я не могла рассуждать здраво.
Меня мучили всякие «что, если…».
Да и как бы я ему объяснила? Как бы заставила его понять?
Никак. Я бы его потеряла.
Потом я заметила вывеску мотеля прямо внизу улицы. Снова завернув еду, я завела машину и поехала туда.
Снаружи мотель выглядел запущенным, но мне было все равно. Мне просто нужно было побыть одной, поэтому я сняла себе номер.
Оказавшись в комнате, я сразу села на кровать и опять достала еду. Стоило ей прикоснуться к моему небу, как я почувствовала раздражающее рецепторы счастье — как раз то, что мне было необходимо после побега из дома Анны Монро.
Как низко. Позже, после всего, что я совершила, я хотела только одного — Джордана. Это всепоглощающее желание быть с ним было похоже на одержимость.
Он — единственный человек, с которым я чувствовала себя полноценной.
Я хочу, чтобы он вернул мне это ощущение, поэтому привожу себя в порядок, ухожу из отеля, сажусь в машину и снова еду к нему… чтобы там снять с себя одежду и попросить его заняться со мной любовью.
Я просто не подумала о том, что будет после. О том, что он увидит меня. И шрамы.
Мне нужно выбраться отсюда.
Я быстро выбираюсь из кровати, беру полотенце и оборачиваю вокруг себя.
— Привет, — осторожно говорит он.
Я не могу заставить себя посмотреть в его глаза.
— Привет, — отвечаю я, — мне просто… нужно воспользоваться ванной.
Через секунду я уже там, закрываю за собой дверь, а затем иду к раковине и смотрю на себя в зеркало. Ненавижу свое отражение.
Я сижу на краю ванны, пытаясь взять под контроль все свои эмоции и желания. Мне нужно одеться и выбраться отсюда, но не могу — одежда осталась там, где я раздевалась перед Джорданом.
О чем я думала? Я же так не поступаю. Это не я. Но это он заставляет меня стать такой. Стать кем-то… кто лучше меня.
Когда он увидит шрамы, которые я скрываю, это станет для него слишком большим потрясением. Я его потеряю теперь, когда я только его обрела.
Раздается тихий стук в дверь.
— Мия? Ты как, в порядке?
— Да, — мой голос срывается, — я скоро выйду.
Плотно обернув вокруг себя полотенце, я медленно открываю дверь ванной.
Джордан сидит на постели. На нем только черные боксеры.
Если бы не мое состояние, я бы обязательно получила удовольствие от созерцания его тела. Сказать, что он в хорошем состоянии — ничего не сказать. Я могла бы часами ласкать его шесть кубиков.
Его глаза встречаются с моими.
— Эй, — нежно говорит он. Поднимается на ноги и подходит ко мне.
Я делаю шаг назад. Сильно желаю, чтобы он дотронулся до меня, но одновременно боюсь последствий его прикосновения.
— Спасибо тебе… за прошлую ночь.
Спасибо тебе? Я не могла придумать ничего лучше?
— Я пойду в свою комнату…
— Подожди, — слышу его голос позади себя, — не уходи. Поговори со мной.
Я вздыхаю и оборачиваюсь.
— О чем ты хочешь со мной поговорить?
— Об этом… о тебе, обо мне, — показывает рукой на нас. — Поступая так, ты меня просто обижаешь. Я думал об этом ночью, — он проводит рукой по спутавшимся после сна волосам. — Слушай, я думаю, что знаю, почему ты так себя ведешь. Почему не позволила включить свет… Эти шрамы…
Я заметно съеживаюсь от страха.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — я чувствую, как мои глаза предательски наполняются слезами.
— Так расскажи мне, — он подходит с протянутыми ко мне руками.
— Не могу.
— Нет, можешь. Ты рассказала мне о других вещах, о том, что сделал тот ублюдок. Можешь рассказать и об этом. Я не осуждал тебя и не буду этого делать и дальше. Малыш, я тут…
Качаю головой. С ресницы падает слеза.
— Это сделал со мной не Форбс.
Его лицо каменеет. Я вижу, как пальцы сжимаются в кулак.
— Кто? — медленно говорит он.
Меня парализует страх. Я чувствую себя обнаженной и очень хочу, чтобы на мне была хоть какая-нибудь одежда.
— Кто, Мия?
В его голосе я слышу гнев. Я знаю: он злится не на меня, а на того, кто причинил мне боль.
Еще одна слеза падает на щеку. Я вытираю ее ладошкой и набираю в грудь больше воздуха.
— Оливер. Мой отец.
— Это сделал твой отец? — недоверие в его голосе причиняет мне боль. Заставляет почувствовать себя ничтожеством.
— Ага, ну не все же такие везунчики, как ты. Не у всех есть такой отец, как у тебя, Джордан, — я не хочу, чтобы слова звучали так горько, но я не могу остановиться. — Мой отец не был мужчиной, который любил своего ребенка так, как твой. Мой был жестким, больным уродом, который бил меня, чем ему только вздумается. И обычно это был ремень, который оставил на мне эти шрамы.
Я сбрасываю с себя полотенце. Поворачиваюсь к нему спиной. Я чувствую постепенно возрастающую боль и выпадаю из реальности. Я не знаю, что делаю и где находится мой разум. Я просто… делаю это.
— Если все было плохо, а для этого много было не надо… достаточно было просто пролить молоко… Если я совершала особо тяжкие преступления, например, опаздывала в школу на минуту, то тогда он использовал металлический конец своего ремня. Ну, знаешь, чтобы причинить больше боли. Он считал, что так воспитывает меня.
