Вариация (ЛП) - Яррос Ребекка

— Ты не показала его как улику? — спросила она и поерзала на качелях.

Я покачала головой:

— Никто не знает, что оно у меня. Только ты.

Слишком уж я боялась, что мама его отберет и от Лины у меня ничего не останется.

— Я вот о чем: мне нравится мысль, что ее последними словами стала просьба позаботиться о тех, кого она любила. По-моему, будет здорово, если и ты в это поверишь.

Она кивнула.

— Вам не кажется, что уже поздно? — крикнула Кэролайн, приблизившись к нам. — О чем вы там говорите?

Джунипер дважды моргнула:

— Я спрашивала Алли, как она порвала ахиллово сухожилие на выступлении.

Она даже лгала, как настоящая Руссо. Потрясающе.

Я встала. Кэролайн подошла, слегка приоткрыв рот.

— Джунипер, нельзя вот так запросто об этом расспрашивать, — отчитала она дочь.

Племянница пожала плечами и слезла с качелей:

— Как будто об этом не писали в интернете. Думаешь, дело в перенапряжении?

— М-м-м… да, — кивнула я, и мы вчетвером направились к тропинке. — Я знала, что должна была отдохнуть, но вместо этого сделала неверный выбор и предпочла танцевать.

— И оно просто… лопнуло? — спросила Джунипер.

— Алли, я прошу прощения, — извинилась Кэролайн, бросив взгляд на дочь. — Ты и так была более чем любезна, стольким с ней поделилась.

— Все нормально. Я немного отвлеклась и упустила из виду точку на туре пике. Вероятно, это тоже сыграло свою роль, — пожала плечами я, а Хадсон рядом напрягся. — Но я не помню, чтобы как-то серьезно сбилась, — не было никакой причины. Оно просто порвалось. И если бы это не произошло в конце вариации, то случилось бы во втором акте.

Мы подошли к тропинке.

— Когда не даешь своему телу времени на восстановление, оно само его у тебя отнимет.

Джунипер кивнула.

— И на этой ноте отправляемся спать, — сказала Кэролайн, положив руку на спину Джунипер. — До завтра!

Мы пожелали друг другу спокойной ночи и пошли к нашему домику, по пути заглянув в уборную.

— Я думаю, нам не стоит говорить Кэролайн, — шепотом выпалила я, когда мы вернулись на главную тропу.

— Что?

Хадсон замер. Я повернулась к нему:

— После смерти Шона у нее и так полно поводов беспокоиться за Джунипер. Мне кажется, нельзя просто взять и сказать, что мы ничем ей не угрожаем или что у Джунипер есть способности. Кэролайн во многом напоминает Лину. Ей нужны доказательства, ей все надо увидеть собственными глазами. Значит, мы ей докажем. Сделаем так, чтобы она сама увидела, насколько талантлива Джунипер, на «Классике». Кэролайн упряма, — возможно, для Джунипер это единственный способ ее убедить.

Хадсон задумчиво опустил голову.

— Может, это сработает, с последствиями я тоже справлюсь. Но велик шанс, что Кэролайн снова возненавидит тебя за обман, даже если поймет, что ты явилась не для того, чтобы похитить Джунипер.

Я кивнула, чувствуя, как внутри все сжалось:

— На такой риск я готова пойти. Все это ради Джунипер, а не ради нас с Энн. Прекратить общение с Джунипер на восемь лет стоит того, чтобы сделать ее счастливой.

А я спала бы спокойно, зная, что сделала все возможное. Ведь это меньшее из того, что я могла сделать для Лины.

— Хорошо, — кивнул Хадсон, и мы зашагали по тропинке к домику. — Говоришь, отвлеклась? — спросил он, когда мы пробирались сквозь лунный свет. — На «Жизели»?

У меня вспыхнули щеки.

— Да.

— Но ты считаешь, что порвала сухожилие не из-за этого? — спросил он, нахмурившись.

— Нет, — потрясла головой я. — Сперва думала, но это я просто искала, кого бы обвинить. Я слегка запнулась, но из-за такого разрывов не бывает. — Из груди вырвался ироничный смешок. — Забавно, и я никому об этом не говорила, и ты, пожалуйста, не отвечай, потому что это глупо, но…

Хадсон посмотрел на меня.

— Мне показалось, я увидела тебя.

Я засунула руки в передний карман его худи и решительно не пожелала смотреть, как он на меня вытаращился.

— Мне показалось, что ты сидишь в последнем ряду, а когда посмотрела снова, тебя, конечно, не было. Видимо, разум сыграл со мной злую шутку, — ты же там сидел, когда я в первый раз исполняла вариацию для публики.

Он не сводил с меня глаз. Хотелось вернуться на тридцать секунд назад и не делать этого признания. Да что со мной такое-то? Ну да, он сказал, что не нужно постоянно держать все под контролем, но это же не значит, что надо разгоняться с места в карьер и изливать душу. Чтобы сменить тему, я выпалила первое, что пришло в голову:

— Представляешь, я сегодня не думала о тренировках! Ни разу…

— Алли…

Он потянулся к моей руке, но я ускорила шаг. Слово «глупо» даже близко не описывало то, как я себя чувствовала.

— Ни разу. И не угрызалась из-за того, что не занималась спортом и не провела весь день в студии. Даже не вспомню, когда мне в последний раз было так весело… — Я рассмеялась. — Наверное, когда ты уводил меня из дома повеселиться. С тех пор я перестала развлекаться… С тех пор я только и делала, что танцевала. Но гляди-ка, я же ведущая танцовщица! Есть и плюсы.

— Вообще-то, можно найти баланс, — сказал Хадсон, догнав меня на ступеньках нашего домика. — Даже на вершине успеха можно жить полной жизнью. Чтобы случались вот такие дни. Не обязательно должно быть все или ничего.

— Иначе я не умею. Но найти баланс — прекрасная идея.

Так оно и было. Я перешагнула порог первая и тут же растерялась в темноте.

— Замри. Не хочу, чтобы ты споткнулась, — сказал Хадсон, проведя рукой по моей пояснице.

Он обогнул меня и направился к своей стороне кровати. Пара щелчков — и зажегся свет.

— Ну вот…

И он шагнул ко мне, стискивая зубы и теребя край кепки.

Черт, а ему-то из-за чего переживать?

— Ты сказала, что отвечать не надо…

Убейте меня кто-нибудь!

— Прошу тебя, не надо.

— Но я должен, — сказал он, обхватив ладонями мое лицо.

— Совсем не должен.

Я глядела на дверь, на стену, в потолок — куда угодно, только не на него.

— Посмотри на меня, — сказал он, поглаживая меня по щекам большими пальцами. — Пожалуйста, милая.

Я каким-то образом выбралась из ямы стыда и подняла глаза.

— Это был я. — Он перевел дыхание, а я затаила. — Это был я, Алли. Я там был.

Глава двадцать пятая. Алли

АйЯйхйтр5: Ну и звездоболка! Да не восстанавливается она. Ей конец.

— Что?

Я попятилась. На миг руки Хадсона повисли в воздухе, затем упали.

— Я там был, — медленно повторил он.

— Нет, не был.

Я схватилась за толстую деревянную перекладину изножья кровати, чтобы не упасть. Он сел на край матраса и тоже взялся за шершавую доску.

— Я сидел во втором ряду сзади, в самом центре. Ты видела меня.

Рот непроизвольно открылся, желудок подобрался к самому горлу.

— Не понимаю.

— Я хотел купить место в центре на последнем ряду, но не успел. Наверное, его купили через несколько секунд после того, как билеты поступили в продажу. — Хадсон уставился на закрытую дверь домика. — Я так разозлился, когда тот, кто их купил, даже не удосужился прийти. Я видел твою маму с Энн в ложе, видел Еву в кордебалете, видел тебя… — Он закрыл глаза и впился в спинку кровати. — Ты была так прекрасна.

Дыши. Мне нельзя забывать о дыхании.

— Я видел, как в конце ты упала на колено. Да, не настолько грациозно, как десять лет назад, но я ничего не заподозрил, пока ты не закричала. — Он опустил голову. — Ты закричала. Оркестр затих. В зале воцарилась тишина, и тебя унесли со сцены. Я протиснулся мимо всех, кто сидел в моем ряду, чтобы добраться до прохода. Но зрителей не пускают за кулисы к одной из самых известных в мире балерин, сама понимаешь.

— Ты там был?

От сладкой, жгучей боли у меня едва не разорвалось сердце. Она угрожала прорваться наружу сквозь те десять лет, что я провела, игнорируя ее, и раскрыть неудобную и опасную правду, к которой я не хотела иметь отношения. Но как же я устала от апатии, от невозможности чувствовать хоть что-то, кроме гнева и грусти…